Простые вещи

1
Он помнил, как начинался «сад».
Как-то в мае, ему тогда лет семь, мать и отец засобирались в «сад», как они объяснили сыну.  В очередной выходной день, рано утром к ним пришла тетя Зина, и они вместе ушли. Колька, в принципе, был знаком со словом «сад», ведь же ходил в «детский сад», но родители, как-то особенно, произносили это слово, что мальчик уловил в нём какой-то скрытый, загадочный смысл. И уходя, были одеты по-простому – кеды, штаны, ношеные крутки. Не похоже было, что они собрались в сад для детей, да, и зачем?!  И потому  он спросил у своей бабушки.
- Баб! А сад, про который мам говорила, это что!?
- А ты, что, никогда не видел? – удивилась она. – Вон за забором, у Гусевых, разве это не сад?
- Такой же это «сад»?! Людка  Гусева говорит, что это огород, а никакой не сад. – возразил Колька.
- Людка глупая! В огороде  только овощи растут, а в саду деревья - яблони, груши, вишни… Люди посадили плодовые деревья, и это место называют «сад»
- А у них ещё китайка есть! – поддакнул мальчик.
- И китайка тоже.  Понял?!
- Помидоры тоже  сажают, а они растут на огороде. – не унимался любопытный внук.
- Господи, боже мой! В саду могут быть и деревья, и овощи, коль место есть, а в огороде  только  овощи. Теперь понятно?! -  разозлилась  баба Настя. – Иди, ешь, а то ты мне всю душу вымотал  с этим садом.
         
Бабушка была матерью Колиной мамы и жила в их квартире, потому что, несмотря  на то, что у неё было, где  жить, она выбрала любимою дочку Валю. Сама баба Настя в замужестве родила пять девок и одного сына.  Муж, Василий, умер лет восемь тому назад, и вдова, уступив свою квартиру дочери Зине, стала жить у Вали в семье, присматривая за Колькой, когда  он болел, поскольку родители все дни работали. Кроме того, она готовила, убиралась в доме и ходила по магазинам, что было совсем неплохо в её семьдесят с лишним лет.  В детский сад Кольку отводила  мама,  а вечером  забирала, на большее у родителей времени не хватало. Для общения оставались  только вечера и выходные.
Мать работала в ЖЭКе бухгалтером, а отец на заводе инженером.

Они встретились после войны, папка воевал, пока весной сорок пятого его не ранило в правое плечо.  День Победы он встретил в госпитале,  там же работала санитаркой и мамка.  Поженились в сорок шестом, через месяц родилась Ленка.
Отец, конечно, был рад рождению дочери, но в тайне мечтал о сыне.  Спустя  пять лет его любимая Валя родила ему сына.  Счастью отца не было предела, потому как считал, что каждый мужик должен иметь сына в своей семье.
Он говорил.
- Нынче помирать не страшно. Сын в дому есть – мне помощник, а тебе, мать, опора, если что.
- Типун тебе на язык! – Всерьёз отвечала жена. – Войну пережили, живи да радуйся, а ты о смерти говоришь. Побойся Бога!       
- Да, ладно тебе! Это я так, к слову. Вообще-то, мужик за свой век должен убить змею, родить сына, посадить дерево и построить дом.
- Считай, полдела сделано! А про дом, это ты загнул! – смелась жена. 

А теперь  и все выходные мама и папа проводили  в «саду». Мальчика разбирало  любопытство  - что же они там делают, в этом самом, саду, приезжают усталые настолько, что даже на любимого сына внимания не обращают.
И стал Колька канючить: «Возьмите меня в сад»
Мама и баба Настя возражали, мол, маленький ещё, а он всё  канючил... Наконец,  отцу это надоело.
- Ну, поехали, коли так! Только потом не жалуйся, что устал или скучно тебе. До сада путь неблизкий.

Колька еле дождался очередной  субботы, утром встал рано, чтобы не проспать.
«А то уедут без меня» - думал он, умываясь.
- Сам не спишь и мне не даешь. – ворчала баба Настя, готовя ему завтрак на  кухне.
Когда туда вошла мама,  завтрак уже стоял на кухонном столе. 
- Ты молодец, всех разбудил! – Насмешливо сказала мама. – Вот так бы ты детский сад вставал.
Сын молчал, не возражая, боясь, как бы всё не отменилось для него.

Они  ехали в сад.  Не дословно, конечно. Сначала шли пешком до остановки  трамвая, потом ехали на нем почти через весь город, на его серверную окраину.
- Конечная! Нам выходить. – сказала мама, беря Кольку за руку.
Когда они  вышли из трамвая. Мальчик поглядел вокруг и спросил.
- А где же сад?!   
- Не, брат, это ещё не всё! –  Смеясь,  ответил папа. – Это только пересадка на другой трамвай. Затем еще полчаса ехать и двадцать минут идти пешком, а потом будет и сад! Я же тебя предупреждал.
- Но я не думал, что так долго.
- Вот почему я и не хотела тебя брать с нами! Ты устал? – спросила  мама.
- Нет! – ему не хотелось, говорить, что он устал.
- Ничего! Привыкай. –  раскусил его хитрость папа и радостно добавил  – А вот и наша «шестерка».
Проехав по кольцевой развязке, перед ними остановился трамвай, на переднем стекле кабины вагоновожатого была прилеплена  светлая картонка с числом «6».
Когда они сели в вагон, Колька спросил у матери.
-  А этот  трамвай специально для тех людей, которые в сад едут?
- Почему ты так решил?
- Ты же сама  сказала: «Пересадка». Я подумал, что их для того и пересадили не другой  трамвай, чтобы эти люди доехали до своего сада.                               
- Ты такой выдумщик у нас!  - Засмеялся отец. – Многие едут в сады и на дачи, но разве ты не видишь вдоль  путей и большие дома? Город растёт по мере прироста населения. Раньше после  кольцевой шли сплошные сады и частные дома, вплоть до Поливановки. Это такая деревня.  А сейчас и в ней строят многоэтажки. И новый трамвайный маршрут в Поливановку  проложили. Вот этот, по которому  мы сейчас и едем! 
- Значит, наш сад в городе? – изумился  Колька.
- Нет, конечно! Он, как раз, ЗА городом. Сам увидишь. Следующая остановка «Разъезд», нам выходить. 

2
Когда они дошли  до места, где, по словам отца, находился  «сад», мальчик ещё больше изумился, несмотря на усталость.
Колька не увидел ничего, что напоминало  бы, по его представлению, сад. Правда, справа проходил овраг, вернее,  глубокая  низина, по краю которого  стоял порядок дач с взрослыми уже садами.
Вдоль них шла проселочная,  грунтовая дорога. А слева, за нею простиралось  ровное  поле.  И папа указывал, именно, на поле, а точнее сказать, на одно место около дороги, которое было помечено по углам колышками с протянутыми между ними  бельевыми верёвками, образуя неровный квадрат.  Внутри него виделись ямы, с землей около них.
- Это сад?! – воскликнул Колька. 
- Это, пока ещё, участок под сад, а его ещё надо посадить, вырастить и дачу построить! И будет, как там, видишь?! – и отец указал рукой на сады за дорогой.
- Да, когда это уже будет?! – понурился сын.
- Понимаешь, мы с отцом давно хотели, чтобы у нас, в семье, был сад. И дача. Чтобы были фрукты, вишни, смородина, малина… Ты, же, любишь малину?
- Я клубнику люблю! А малина для больных.
- И клубника будет! Только даром ничего не бывает, всё, что от природы идёт, труда требует, и душу.
- Душу?! Это как? – заинтересованно спросил Колька.
- А без души, сынок, и мёд горьким становиться. Так, что много работы нам предстоит, труда в землю вложить.  А земля, она душевного обращения требует, без этого никак! – Поддержал разговор отец. – А то, что сейчас здесь пусто, так это временно. Вот начнём целину копать, яблони посадим… вишни. Грядки сделаем – огород заведём, пока места много.
- А как же  клубника с малиной? -  удивился  сын.
- Под грядки уже место определено, а за рассаду  мамка уже с тетей Ниной договорилась.
-  А тетя Нина – это кто?
- Соседка  наша новая по саду. Вон смотри, видишь сарай на соседнем  участке, это их будущий сад.  Я сейчас  лопаты принесу и начнём!
Как выяснилось,  лопаты  хранились в сарае тети Нины. 

3
И работа закипела.  На следующей выходной, для копки  целины, отец пригласил фронтовых друзей из сослуживцев. Копали тяжело. Почва была суглинистая. Благо, что в мае солнце ещё не высушила до конца землю, сверху корка, а под ней -  почва мягкая, рыхлая.    Для того, чтобы вскопать  целинную землю,  сначала надо всадить до конца лезвие лопаты и  копнуть, вывернув пласт землю наружу. Затем удалить сверху пласта траву и её корни. Потом перевернуть пласт так, чтобы земля с остатками корней оказалась снизу.
И так далее…         
Колька пробовал сам копать. Да, где там! Тяжелая лопата не то, чтобы не лезла в землю, мальчик, даже встав сверху на край её лезвия, не смог бы ковырнул ни йоты целины.
Но он нашёл себе дело по силам - принялся отрясать выкопанные комья, удаляя их них траву и коренья.
Его хвалили, и он гордился, что тоже мог чем-то, помочь.
На готовую пашню разбрасывали  навоз и потом сразу бороновали граблями, чтобы солнце не забирала влагу из почвы. Коровий навоз привозили из ближайшего совхоза селяне –  торговали машинами. Один самосвал, где-то четыре  тонны коровьего перегноя,  стоил  пятнадцать рублей.   
Отец, вместе с мамой, делали грядки под огурцы, помидоры, баклажаны…
Отдельное место выделялось  под клубнику, малину и смородину, а также – цветам, конечно!
Постепенно сад приобретал ухоженный вид.

Но главная проблема  - полив, решалась труднее, поскольку вскапывать землю надо  пару раз в год, а поливать огород  - минимум раз  в неделю. Воду таскали вёдрами. По два ведра на простое коромысло. Его делали  так – палка полтора метра, обмотанная толстой тряпкой, чтобы плечи не натирать. По концам палки - два крюка с длинных  цевьём для прикрепления вёдер.       
Воду брали из ручья, что протекал по низине. На двести кустов овощей порция воды составляла одно полное ведро. Расстояние до ручья  шестьдесят метров, туда и обратно – сто двадцать. Выходило где-то одиннадцать-двенадцать километров. Поэтому в поливе участвовали  все, кто мог носить вёдра.  Колька тоже, вместе со всеми,  таскал воду в маленьком, детском  ведёрке и считал «ходки». Здесь важно, не пролить ни капли  живительной влаги, слишком она давалась «юным» садоводам. 
А ещё надо поливать один раз в месяц и молодые посадки  плодовых культур, и кусты малины, крыжовника, смородины.   
Три года длилась это каторга, пока в сады не  провели по трубам воду из пруда.           

Детей в их детском саду летом вывозили на природу – у детсада имелись свои дачи за городом. Когда пришла пора отъезда,  сын умолял маму не отправлять его  туда, так  ему понравилась в их саду и работать в нём.  Мать не соглашалась, но отец разрешил конфликт в пользу Кольки.
Мальчик с удовольствием смотрел, как растут  огурцы и томаты, помидоры он любил больше, чем огурцы. Видел, как на  плодовых саженцах и ягодных кустах появляются зеленые листья и молодые побеги.
- Значит, принялись! – вводил сына в курс садового дела отец. 
К концу лета мужики построили хибару, как её называл папа. Собственно, это был простой сарай, но в нём можно было хранить садовый и прочий  инструмент, переждать дождь и сильный ветер и, даже, ночевать.  Внутри устроили широкий топчан, где укладывались трое взрослых, и ещё  оставалось  место для Кольки.     
 
В общем, к началу сентября мальчик чувствовал себя заядлым садоводом и, без зазрения совести,  хвалился перед ребятами  в детском саду, мол, он воду носил, и деревья поливал, и копал землю (!)
Дело в том, что ему не хватило три месяца до школьного возраста, и в школу его не взяли – когда к этому относились строго, подготовительных групп в детсадах и школах не было.

4
А потом они с отцом строили