Охота на попугаев

Пока антииракская коалиция, в состав которой вошел даже небольшой контингент из Гондураса, колошматила с воздуха и на земле войска Хуссейна,  сосредоточившиеся на грабеже магазинов Эль-Кувейта, а потом гнала их до полной потери награбленного, жизнь в Тегеране протекала размеренно и мирно.


Подросший немного кот, получивший солидное имя Тихон,  освоил свой собственный рецепт приготовления украденных сосисок.  Справедливости ради, надо отметить, что они иногда доставались Тишке и вполне законным способом.  После священодейства на кухне за надежно заблокированной дверью, жена клала несколько сосисок в его персональную миску, стоявшую рядом с не менее персональной миской для воды и молока.  К процессу приготовления любимого блюда кот подходил творчески.  Сначала он вытаскивал одну сосиску и аккуратно перекладывал её в миску с водой.  Какое-то время, определяемое им самим по своим внутренним биологическим часам,  он по-философски спокойно и умиротворенно наблюдал за процессом замачивания, а потом сосиску вытаскивал.  Подталкивая её перед собой лапами, Тихон отправлял сосиску на обзорную экскурсию по квартире, загоняя в самые пыльные углы, из которых мастерски выбивал её ловким ударом сбоку.  Кульминация процесса приготовления пищи наступала на балконе, где скопление пыли позволяло завершить панировку наиболее эффективно. Именно там и происходило закрепление достигнутого вкуса. Но валять сосиску на балконе нужно было предельно осторожно, чтобы не свалиться с седьмого этажа вместе с едой на радость пролетавшим мимо завистливым попугаям, так и норовивившим спереть у кота деликатес.

 
Глупые попугаи даже не подозревали, что еще большим деликатесом для кота являются они сами, и он только и ждет, когда немного подрастет, чтобы поближе познакомить их со своими когтями и зубами.
По своей природе Тишка был не жадным котом. Тщательно приготовив, таким образом, две или три сосиски, он считал своим долгом поделиться еще с кем-нибудь. Чаще всего его щедрость распространялась на нашу дочь. Но он не просто делился. Как истинный джентльмен, он любил сюрпризы. Поэтому, убедившись, что шедевр его кулинарного искусства достиг нужной кондиции, он с панированной сосиской в зубах крался в прихожую и «закладывал» свой деликатес дочке в кроссовки.


Нужно ли говорить, что на следующее утро выход в школу сопровождался боевым кличем племени мумбу-юмбу, а награда немедленно находила героя?


Герой же, благополучно ускользнувший от погони, занимал свой излюбленный наблюдательный пост на большом пеньке, который я специально для него притащил из посольского парка. Пенек этот в жизни Тихона играл очень важную роль. Вообще-то, основной обязанностью пенька, ради которой, собственно, эта тридцатикилограммовая чушка и была депортирована из парка, являлась защита казенной мебели от покушений злобного кота. После длительного курса дрессировки Тишка, наконец, понял, что когда хозяин входит в квартиру после работы, нужно немедленно прекратить драть мебель когтями и стремглав нестись к пеньку, изобразив на нем несколько тренировочных движений.


Но поскольку пенек стоял возле балконной двери, Тихон нашел ему еще одно очень полезное применение. На этом пеньке он просиживал долгие часы, шевеля усами, перебирая лапами и иногда тихонько мяукая, наблюдая как стайки зеленых попугаев проносились мимо балкона. Надо отдать коту должное. Он, видимо, четко понимал, что его оперение недостаточно развито для того, чтобы поймать в прыжке попугая и мягко спланировать с ним в зубах с седьмого этажа на землю.  Поэтому Тишка ограничивался только аутотренингом в ожидании более удобного момента для охоты.
Надо сказать, что на этих попугаев охотился не только Тихон.  Такой зеленый попугай, размером чуть меньше голубя, в Москве на птичьем рынке стоил баксов  300-400. Сумасшедшие по тем временам деньги, равные месячной зарплате рабочего на стройке в иранской пустыне. И желающих прихватить с собой такой сувенир было довольно много.


Попугаи гнездились в посольском парке и размножались не менее успешно, чем осетры в иранской части Каспия. Поэтому сложностей, препятствующих российским «орнитологам» было всего две: попугая нужно было как-то поймать живым, а потом переместить через две границы так, чтобы этот лишенный каких-либо документов пассажир не выдал себя ни одним лишним звуком.


Первая проблема решалась довольно легко. Коменданты-вратари поставили промысел если не на широкую ногу, то, во всяком случае, ни один заказ не оставался неудовлетворенным. Комендант, в прошлом закончивший специальную школу пограничных войск, брал длинную лестницу и в ночь глухую выходил с ней в посольскую рощу. Приставив лестницу к дереву, где разведка заранее засекла гнездо попугаев, он предательски подкрадывался к безмятежно спящим попугаям и хватал самого крупного. Упаковав добычу в специальный рюкзак, притороченный к спине, он повторял набег на соседнем дереве и с двумя попугаями в рюкзаке возвращался домой.

 
Получив на следующий день с заказчика по пятьдесят баксов за каждого пленника, комендант приступал к несению основной службы в ожидании следующего заказа.
А вот провезти это сокровище через границу было сложнее. Добытый на дереве попугай никоим образом не мог пройти все формальности при выезде и въезде. Обнаруженный в багаже, он подлежал немедленной конфискации и освобождению, как на иранской, так и на российской границе.  Потерявшие на крике недовольных попугаев не один десяток баксов сотрудники российского посольства и торгпредства, способ скрытой транспортировки нашли быстро. Какой-то умный московский ветеринар дал им рецепт снотворного, срок действия которого на данную породу попугаев был достаточным, чтобы, «уколовшись» в Тегеране, попугай благополучно проспал все время поездки до аэропорта, перелет до Москвы, переезд из аэропорта до своего нового дома и открыл глаза уже в заранее приготовленной для него клетке.
Попугаев упаковывали попарно в коробки из-под обуви, тщательно маскировали эти коробки между коробками с электроникой и, через день-другой, начинали учить говорить по-русски.


Тихон даже не подозревал о такой нездоровой конкуренции, поэтому приглядывался и примеривался, копя силы для решительного броска в один прекрасный день.  От созерцания попугаев его иногда отвлекали только мокрицы, которых каким-то чудом заносило на наш балкон. С мокрицами Тишка расправлялся жестко и сразу. Видимо, как потенциальная пища они его не интересовали, а в дизайн интерьера вносили неприятный для кота штрих. Поэтому, обнаружив это существо на вверенном ему балконе, Тихон важно подходил, поднимал шерсть дыбом, произносил громкое «Пффффы!» во всю мощь своих кошачьих легких и резким ударом лапы выбивал свернувшееся в шарик противное ему существо из охраняемого им пространства. Мокрица летела как пуля, но молча.


Эту особенность мокриц (сворачиваться в шарик, когда их трогают или пугают резким звуком) подсмотрели и наши дети. Но с фантазией у них дело обстояло явно лучше, чем у кота.


На первом этаже нашего жилого дома был общественный биллиардный зал. Вечером желающих поиграть взрослых было довольно много, а вот днем он практически всегда пустовал. И не запирался. Кии никто не убирал, а вот шары лежали в ящике у коменданта и выдавались только взрослым.  Решение проблемы было найдено нашими оптрысками быстро, как только они просекли, что крупные и жирные мокрицы сворачиваются в шарик при малейшем прикосновении. Дальше все просто.  Берешь десяток мокриц, кидаешь их на биллиардный стол и начинаешь загонять кием в лузы. Один бьет, а другой держит ладошки у лузы, чтобы забитая мокрица не провалилась сквозь сетку.  Странно, что еще не додумались их красить в разные цвета. Для большего подобия, так сказать.

 
Мокрицы сносили эти издевательства терпеливо. Наверное, им в жизни тоже не хватало экстрима.  А мы, обнаружив следы от таких развлечений на биллиардном столе, не переставали удивляться, насколько разнообразна местная фауна.  Когда же тайное стало явным, всем родителям «спортсменов» пришлось скинуться на замену сукна.


Лучше бы уж они охотились на попугаев или таскали сосиски…


А у взрослых были свои проблемы. Больше всего у женщин. «Islamic dress is a must!»* - этот слоган встречал нас в аэропорту Тегерана и сопровождал практически везде. Ни одна женщина не могла ступить на иранскую землю, не одев предварительно длинный плащ и платок, прятавший волосы. С косметикой на лице из аэропорта тоже не выйдешь. И стражам исламской революции абсолютно наплевать, что на улице +40, а в Европе хиджаб не носят, а губы и ресницы красят все.


Приходилось терпеть. Иранские женщины носят в зимнее время куртки поверх хиджаба.  Потому что хиджаб снять в общественном месте нельзя, а поесть в ресторане, например, в верхней одежде не очень способствует аппетиту. Нашим же это было сильно не по нутру. Хорошо еще, что зима короткая, а летом везде кондиционеры.


Большинство наших соотечественниц мирилось с этим неудобством, стараясь не нервировать местную полицию во время выхода в город. Но были и особо непримиримые.


Жена одного моего коллеги, например, принципиально не надевала под хиджаб ничего, кроме нижнего белья. Понять красавицу-блондинку двадцати пяти лет от роду, не привыкшую скрываться под плащом в сорокаградусную жару было можно, но иногда…
Однажды мы узнали, что в Тегеране открывается выставка персидских ковров. Конечно, магазинов, где эти ковры в огромных количествах продают, в городе не перечесть. По улице ковровых магазинов идешь как по сплошному ковру. Считается, что чем больше по персидскому ковру ходят, тем лучше он становится . Поэтому владельцы магазинов выстилают улицу перед своей лавкой самым лучшим ковром. И обувь при проходе снимать не просят.

 
Но на выставке должна была быть экспозиция не просто ковров, а шедевров, на которые не хватило бы всей зарплаты нашего посольства вместе с торгпредством.  Поэтому мы с товарищем решили просто съездить и поглазеть на недоступные произведения искусства. Разумеется, с женами. Когда жена коллеги, назовем её Аня, вышла к машине, мне стало нехорошо. Это только в России суровость законов компенсируется необязательностью их исполнения. В Иране все наоборот. За появление в нетрезвом виде на улице – 50 ударов палками по пяткам. А за нарушение правил исламской одежды – тюрьма. И будешь сидеть, пока твой муж, отец или брат не уплатят весьма внушительный штраф.


Ане на все это было явно наплевать. Хиджаб она носила весьма специфический. Красивый малиновый плащ застегивался на три пуговицы, нижняя из которых располагалась где-то в районе пупка, а верхняя, - чуть ниже груди. Хиджаб был куплен в иранском магазине и, в принципе, сам по себе ничего противозаконного не представлял. Но есть одно большое «но».  Правила исламской одежды подразумевают, что хиджаб одевается на блузку с юбкой или брюками. Джинсы в законе, но ПОД хиджабом. У Ани же под хиджабом были исключительно товары из магазина «Дикая орхидея». А Тегеран город семи ветров. И находится он в горах, на высоте 2000 метров над