Блудный сын

…И может быть, я был слеп,
И может быть, это не так,
Но я знаю, что ждет перед самым концом пути.
Серебро Господа моего... Серебро Господа...
Ну, разве я знаю слова, чтобы сказать о тебе?
(Борис Гребенщиков)


(рассказ  сельского священника)

      День выдался хлопотный,  суетливый. Мало того, что  нужно было до обеда  отмахать  500  км до  первопрестольной,  так ещё товар получить,  сопроводительные  бумаги оформить,  и в обратный путь, желательно , пуститься  засветло.
      Выехав из дома в пять утра,  Николай  сидел  за рулем  уже более десяти  часов… Смеркалось,  шел сильный снег, и  от снежинок,  летящих в лобовое стекло , мелькало в глазах,  мерещились  какие-то непонятные тени на обочине, так и норовящие  броситься  под колеса. Спать хотелось безумно .  Незаметно для себя,  он стал кивать носом, и  виделся ему    марширующий строевым шагом лес  по обе стороны дороги, а за  его макушками  -  позолоченные  купола  храмов… Красиво, и жутко!  Слетела  с креста    стая  ворон, бросилась в лобовое  стекло,  и тут же  резко просигналила    встречная машина –  едва успел  проснувшийся  Николай  выровнять  вихлявший  по дороге  грузовик.
Господи! Так и до беды недалеко! Сейчас бы  глоточек кофе….   
      И,  словно  по его »хотению,  по  щучьему велению» , засверкало    веселыми  огнями, подобно маяку  среди  темного  океана, придорожное  кафе.  Надо  остановиться –    поужинать, да поспать хотя бы пол часика в машине.
      В кафе за соседним столиком    компания «дальнобоев»  активно  обсуждала  самую актуальную  для водителей  тему.
-  Нет, мужики! Кофе не всегда помогает!  Чем больше  пьешь, тем больше хочется спать!
-  Можно  выпить таблетку цитрамона, или вот ещё … в кока-колу  сыпануть ложку растворимого кофе,  но это  только на 2-3 часа… 
- А по мне,  так  лучше семечки! Организм не уснет, пока  принимает пищу! Или музыку врубить на всю катушку! Лимон пососать! 
-  Остановиться надо, отдохнуть. Не доводить  себя до глюков!
-  Да! Глюки – это что-то! У кого-то  дерево и сплошная  стена  посреди дороги появляется,  у кто-то  -  окровавленный  человек бросается под колеса ,  крокодилы стаями дорогу переходят, ежики веселятся,  роты снеговиков  языки показывают…
но самый большой прикол  -  огромный черный пес…
Дернешь  резко руль в сторону - и летишь  на скорости в кювет!
  -  А  кто-нибудь  из вас  уже  встречался  с  «черным  псом»?
  - Не видел, но, говорят,  есть в его появлении нечто мистическое.  Возникает  внезапно.  Бежит перед машиной,    резко бросается на капот.  Черный пес  -  предвестник  гибели!
  - Я  слышал  - наоборот!  Приходит он, когда  рано ещё  дальнобою  умирать,  а впереди, на дороге  ситуация  опасная:  животное,  выбежало на обочину, перевернутая машина,  опасный поворот… Он как бы  предупреждает : «Сбрось скорость,  остановись!  Долго едешь -  внимание притупилось»… и .холодок пробегает  по коже,  сердце сжимается….
  Черный пес -  потусторонний  хранитель  дальнобойщиков,  предупреждение Всевышнего. Отмахнешься – пеняй на себя!  А  кто не послушается  совета,  тот уже и не  расскажет никогда, что с ним  произошло…
  - А  мне однажды довелось  с  ним встретиться! –  подошел ещё один  водитель,
  - Представьте, неожиданно в  темноте , возле капота  появляется  огромная  черная  собака!  Бежит    чуть впереди  машины, и вдруг  резко разворачивается.  Морда  -  жуть:  пасть открыта,  зубы огромные. Прямо в глаза  смотрит, и  вдруг, как рявкнет!  Даже  пот прошиб!
  - Ужас!
Николай тоже решил вступить в разговор. Тем более,  давно его  волновал  вопрос: 
  -  Мне вот  всё  время храмы  по дороге  мерещатся,  с золотыми куполами…
и кресты, на которых стаи  ворон сидят…. к чему  бы это?
  - А ты  верующий или  атеист?
  - Атеист, конечно! Ни в какие  божественные сказки не верю, хоть и крещеный. Бабка крестила в младенчестве.  Сам же я  в церковь  не  ходок.
  -Странно, почему  тогда  тебе храмы  мерещатся…
  -А ты подумай, может, грех  на тебе какой? Вот и зовут  на покаяние!
  - Да кто ж  ныне без греха?
  - Вот и  радуйся, парень,  что церковь  мерещится, а не черный пес!

      Время уже близилось к полуночи,  и  до дома  было  совсем рукой подать -  всего лишь  несколько  километров.  Снежная метель осталась    далеко  позади, в Подмосковье. Здесь же, в его родных краях,  стояла  сухая  поздняя осень  с крепкими ночными заморозками.
Ещё пара поворотов,  и Николай дома!
      И вдруг,  прямо  перед собой , метрах в пятидесяти,  посреди дороги  он увидел  большого    черного пса, не  сделавшего  даже попытки сдвинуться с места при виде приближающейся машины. Казалось, силой своего взгляда пёс  пытается  её остановить.
      Резко повернув руль вправо, и чуть не вылетев на обочину, Николай  чудом  затормозил.
Пёс  шел  прямо на  него  -  и по спине    сразу пробежал  озноб, затряслись руки,  даже волосы, казалось,  на голове зашевелились.  Несмотря на темноту, в том, что  черный  пёс  с кровавой раной на  лбу    -  убиенный Черныш,  сомнений не было. Призрак?
    Шоссе было  абсолютно пустынным: ни машин, ни людей -  полная тишина, и  лишь  цокот собачьих когтей  по асфальту …
    Когда же  на трясущихся, «ватных» ногах  Николай  вышел  из машины,  пес развернулся, и, постоянно  оглядываясь,  потрусил  вперёд,  явно  приглашая  человека  за собой.
    Сразу за поворотом,  дорогу  перегородила  перевернутая, искорёженная  фура, с хорошо знакомым номерным знаком. Её  водителем был  Андрей -  закадычный дружок матери и  собутыльник.  Если бы Николай не остановился до поворота, врезался бы  непременно  он в эту фуру, и  лежал  бы сейчас  где-нибудь рядом, в кювете…
    Вытащить  Андрея  из помятой кабины без помощи  аварийной службы,  вряд ли  было  возможно…
    - Жив?
  Открыв глаза, Андрей с ужасом  посмотрел  куда-то,  мимо  Николая:
    - Собака… сзади! -  заклокотало в его горле.
Николай оглянулся, но ничего не увидел -  черный  пес  исчез, словно растворился…
Водитель    продолжал  шептать, даже не шептать – шипеть:  слова вырывались из  его  горла,  словно из проколотой шины:
    – Гляди!  Призрак …с того света  явился…
Глаза  расширились, вылезли из орбит, и,  через  минуту  «раб Божий, Андрей» отдал  Богу душу .


    -  Наказал  Господь!  -    перешептывались на следующее утро  деревенские  кумушки, -  всё то  он видит, слышит,  каждому по заслугам воздает!
Андрея  никто не жалел: немало  горя  причинил  он  людям.  Треть жизни  по тюрьмам. Помер  -  мир чище стал!  Похоже,  пёс  отомстил  своему убийце.
    Выпив  основательно  за упокой  новопреставленного,  Николай не смог дойти до дома:  упал в канаву,    отключился.
    Очнулся  он  уже  в больнице:
  -  Собаке своей скажи спасибо!  Умнейшее существо.  Вышла на дорогу, машину  остановила. Иначе лежать тебе  совсем в другом месте!  Повезло! Всего-то  два пальца на ноге  ампутировали,  -  ободряюще вещал  хирург,  -  а мог  ведь  и насмерть замерзнуть! Жизнь  тебе  собака    спасла!
  - Но  у  меня  нет собаки! –  удивился    Николай
  – Лицо вылизывала,  скулила, плакала – точно  твоя! 
  - А как она выглядела?  - Николай откинулся на подушку  -  по спине  опять пробежал  тревожный    холодок.
  - Старая,  морда    в крови.  У тебя, часом, не амнезия?

        Неужели,  опять  Черныш?  -  с ужасом думал Николай,  -  Убиенный пес … с того света!
    Нет, не терял  он  память  -  никогда  не забыть ему  этот  мокрый  нос,  ласковый язычок, и  мягкую,  приятную  на ощупь, шелковистую    шкурку…
Черныша  он  знал со щенячьего  возраста,  с тех пор,  как  ему  самому    едва  исполнилось    семь лет…


        Пятнадцать  лет назад приехала в  деревню из столицы  пожилая  семейная пара,  пожелавшая  остаток жизни провести подальше  от  городского шума, суеты и пыли. Продали пенсионеры  квартиру в Москве -  приобрели  участок земли , возвели  небольшой  кирпичный  домик, посадили  плодовые  деревья,  ягодные кусты , и преобразился пустырь  -  запестрели  клумбы  яркими, благоухающими цветами.
        Жили в любви и согласии:  по- детски радовались  свежему воздуху, простору,  тишине;  любовались  восходами, закатами,  и  даже  ночи  иногда  проводили  на веранде,  наслаждаясь  соловьиным пением… 
      Кольку -  в то время щуплого, сопливого  парнишку,  часто  приглашали  на обед, жалели : тяжело  жилось  ему  с матерью – алкоголичкой.
На  деньги,  полученные за  работу  уборщицей в местном магазине, мать  Николая  тут же  закупала спиртное.  Еды в доме, практически, не было, лишь немного  спасал запущенный  огород , где  среди  густой травы,  иногда  можно было разыскать  пожелтевший огурчик или  тоненькую  морковку.
      И  во всех своих  бедах    винила  она «живущих  за народный счет»  жуликов и мошенников,  «понаехавших» , в том числе и новых  соседей –  хотя  были они  по профессии  школьными  учителями,  и  к государственной  казне  или торговле  отношения не имели.
    «Городские»  вызывали  раздражение  всей деревни  – «не любим  пришлых», «особенно интеллигентов», словно люди эти не были  их соотечественниками ,  братьями  по крови.
    Пенсионеры,  не подозревая,  какие мысли  вдалбливала в голову сына  соседка, старались поддержать  Колькину  семью -  то ведро огурцов на крыльцо поставят,  то помидор, то  яблок.  С  математикой помогали  справиться,  приглашали    в  поход  на речку,  за грибами,  и тогда  подросток, вырвавшийся из  серой, душной  атмосферы родного дома на свободу,  выглядел  счастливым,  гордым, и  посвежевшим, словно в бане помылся, очистился. 
    Однажды,  в благодарность за хорошее отношение, Колька  выразил желание пойти помочь соседям в огороде, но  мать категорически запретила –  вот ещё! «Кровососам» помогать!!
    Почему  мать  так  называла пенсионеров, Колька не понимал, чувствовал во всем этом что-то нехорошее, но  объяснить себе необузданную  ненависть матери к ним, не мог.



      Мальчику  нравилось  возиться с соседским  щенком – весёлым,  кругленьким,  черным  терьером.  Как же  хотелось  Кольке  иметь собственную  собаку! Но,  когда однажды он  притащил в дом бездомного щенка,  мать, отлупив сына ремнем,  выбросила  малыша  в  речку: - »дармоедов  в  моем  доме  и без него  хватает!»

    Черныш    принадлежал сыну  пенсионеров -  майору спецназа. Отправляясь в очередную горячую точку,  оставил он  собаку на время  родителям.    Командировка  оказалась  последней – майор  погиб при выполнении боевого задания, и  щенок  - единственное, что осталось  старикам  на память о сыне.
    Маленький  и  неуклюжий,    он  рос вместе с Колькой.    Сначала  превратился  в крупную, статную собаку  со стальными мышцами,  а спустя  десять лет , когда Колька  только  вошел    в юношескую пору,  поседел, потолстел,  оглох.  Короток собачий век!
    В день,  когда  в школе  раздался «последний  звонок «,  соседи  пригласили  Николая в гости:  чай, торт, поздравления и подарок - дорогой парадный костюм к  выпускному  вечеру,  о таком  мальчик  и мечтать  не мог.
  - Сыну на свадьбу купили -  не пригодился,  тебе же  в пору будет, носи!  Нет у нас больше никого.
Колька  от счастья  чуть не