17. Утро

всхлипнула, и он строго добавил: — Ну же, соберись. Дай мне флакончик с солями.

Он, не глядя, взял протянутый флакон и поднес к лицу Арабеллы. Она поморщилась и дернула головой, затем, глубоко вздохнув, открыла глаза.

— Ну, что случилось, милая? — вполголоса спросил Блад, — Зачем ты меня пугаешь?

— Я не знаю. Что-то голова... закружилась, — недоуменно ответила Арабелла.

Она попыталась приподняться, но Блад пресек эту попытку, слегка сжав ее плечи:

— Нет, нет. Давай-ка так.

Он осторожно поднял жену на руки и, подойдя к кровати, уложил ее на покрывало.

— Бен, приготовь укрепляющий отвар. Тот самый, по моему рецепту.

Стюард попятился к двери, а Жаннет в растерянности застыла на месте, не зная, что ей делать. Кажется, она ожидала выволочки, и Питер сказал:

— Жаннет, я не сержусь на тебя, но побудь за дверью. Я позову тебя, если будет нужно. А, нет, оправляйся на кухню вместе с Беном, принесешь отвар.

— Питер, — запротестовала Арабелла, когда дверь закрылась, — но ведь все уже прошло!

— Миссис Блад, не нужно спорить с врачом, — непререкаемым тоном заявил Блад, садясь рядом с ней на кровать: — А теперь скажи мне: у тебя когда-либо бывали обмороки?

— Нет. Во всяком случае, не припомню.

— А головокружения?


— После лихорадки — нет. Хотя... в день сражения, но я просто испугалась, когда увидела «Атропос», а тебя не было... И вот вчера... — она замолкла и свела брови.

— Что — вчера? — поторопил жену Питер.

— На приеме, во время беседы с миссис Крофорд и миссис Мэллэрд, — рассеянно ответила Арабелла, — мне как будто перестало хватать воздуха...

Она вновь замолчала, что-то прикидывая в уме, и Блад, не сдержавшись, сердито пробормотал:

— Чертовы курицы...

— Пи-итер! — возмутилась Арабелла и вдруг залилась краской, — О... Ну да. Так и есть...
— она в волнении взглянула на мужа и прошептала: — Мне кажется, я знаю причину...

— Арабелла? — с недоверчивым изумлением в голосе произнес он.

— У тебя такое лицо... хм, забавное, — вдруг рассмеялась молодая женщина.

— Ошарашенное, ты хотела сказать? — пробормотал Питер, — Но... ты уверена?

— И это у меня спрашивает врач? — дерзко блеснула она глазами.

И тогда он тоже тихо и счастливо засмеялся, прижимая к себе жену:

— Подумать только! Ребенок!

— А что это вас так удивляет, мистер Блад? — Арабелла пристроила голову ему на плечо

— Никогда всерьез не задумывался, каково быть отцом. Полагаю, моему пришлось со мной несладко, — усмехнулся он.

— У тебя будет возможность прочувствовать это — если наше дитя унаследует твой характер.

— Душа моя, неужели все так ужасно? — с напускным смирением протянул Блад.

— Представляю, каким несносным сорванцом ты был, — фыркнула Арабелла. — Бедная твоя матушка.

— М-да... зато девочка может унаследовать твою прелесть, дорогая... — он положил руку на ее живот, словно мог уже уловить биение новой жизни: — Теперь тебе надо отдыхать.
Выпей отвар и немного поспи.

— Сегодня вместе с другими женщинами я собиралась навестить раненых.

— Не так давно ты была тяжело больна, и я не хочу, чтобы ты навредила себе, — Блад ласково погладил живот жены.

— Прошло столько времени, я прекрасно себя чувствую! — возразила Арабелла, и в самом деле ощущая прилив сил.

Губы Питера сурово сжались, и она выпрямилась и возмущенно воскликнула: — Питер, я не намерена много месяцев лежать в постели, ожидая, когда нашему ребенку придет срок родиться!

— Я считал, что у тебя больше благоразумия, — укоризненно сказал он.

С минуту она смотрела на мужа почти сердито, а затем мягко проговорила:

— В самом деле? Но что ты понимаешь под этим? Как по-твоему, благоразумно ли было спорить с тобой тогда... ночью или отправиться искать тебя в Кайоне?

— Я вовсе не это имел ввиду!

— Разумеется, нет, — согласилась Арабелла, — Но позволь тебе напомнить, что дамам свойственно лишаться чувств. Я крепче, чем тебе кажется, и Жаннет больше не будет так сильно затягивать корсет. Кстати — что бы ты сказал другой своей пациентке в такой ситуации?

— Посоветовал бы беречь себя, — Блад слегка усмехнулся: — Но ты права... Черт, я столько раз думал, что потерял тебя, — он покачал головой и спросил уже другим тоном: — В котором часу достойные леди собираются в госпиталь?

— В два пополудни. Но тебя, наверняка, ждут в десятке мест разом, — вздохнула Арабелла

— Это верно, однако я тоже собирался проведать раненых.

— А сейчас куда ваше превосходительство изволит направиться?

— В порт.

— Конечно. Ведь сегодня твой корабль... «Арабеллу» начнут ремонтировать.

Эта заминка не осталась незамеченной Бладом, и он внимательно посмотрел на жену:

— Уж не ревнуете ли вы, миссис Блад?

— Ничуть, — спокойно ответила она.

Блад хмыкнул.

— Что такое, мистер Блад?

— Ничего, ничего. Ты так очаровательна, когда ревнуешь...

— Я не ревную!

— … и когда сердишься...

— Ах, Питер, мне кажется или ты вправду смеешься надо мной?

— Как я могу? — шепнул он, вновь притягивая ее к себе и целуя в уголок губ.

— Нечестно! — воскликнула Арабелла, с вызовом глядя на мужа: — Отпусти меня!

— Я не держу, — он засмеялся уже в открытую и в самом деле разжал объятия, но отстраняться ей не хотелось — отнюдь!

— Она значила для тебя так много.... и значит до сих пор. И это попросту глупо, — Арабелла пожала плечами, — но иногда у меня было ощущение, что она... наблюдает за мной, и я не могла понять, нравлюсь ли я ей или нет... Боже, ну что за вздор я болтаю...

— Вы поладите, — неожиданно серьезно сказал Питер.

Раздался робкий стук, и дверь распахнулась. В спальню вошла Жаннет с подносом в руках. Бен явно не терял зря времени, и помимо кувшинчика, над которым завивался пар, на подносе были поджаристые гренки, масло, мед и сыр.

— Ау вот и шедевры кулинарного искусства месье Бена, — чуть насмешливо заметила Арабелла.

Горничная потупилась, и поставив поднос на столик, начала наполнять чашку ароматным напитком.

— Да, Питер, сегодня утром я хотела обсудить с тобой кое-что. Я разговаривала с миссис Линдслей, вдовой лейтенанта Оливера Линдслея. Из-за путаницы в бумагах она не может получить жалование погибшего мужа.

— Хорошо, я разберусь с этим.

— Как здоровье капитана Хагторпа?

Лицо Блада озарила радостная улыбка:

— Ему лучше, гораздо лучше. Теперь я уверен, что его руку удастся спасти.

Жаннет вдруг ойкнула и принялась дуть на пальцы.

— Что еще, Жаннет? — вздохнул Блад. — Обожглась?

— Совсем чуточку, отвар все еще очень горячий...

— Ну, раз серьезно пострадавших нет, я вас оставляю на попечение Бена. Арабелла, я велю ему сопровождать тебя, — предупреждая возможные возражения жены, Питер добавил: — Так мне будет спокойнее.