Юкио Касима .Между небом и землей....

расположенных на той же лестничной площадке, спустился вниз к машине.  «Ну, что там?» -  «Глухо пока. Заряжайтесь на всю ночь. Дама что-то темнит».
Вышел «опер» и сказал, что едут в больницу. Дочь попросилась, но женщина не пустила ее, дала снотворное и уложила спать. «Будешь проезжать мимо «базы», выбрось нас, мы в больнице не нужны».
    От пронзительного телефонного звонка прямой связи с дежурной частью лейтенант вскочил, едва не упав со своего ложа из приставленных друг к друг к стульев. Посмотрел на часы – пол шестого. Значит дремал уже часа полтора. Достал из сейфа пистолет, сунул в кобуру…
    Дежурный с припухшим лицом посмотрел на собравшихся и вяло сказал: « Ну, что вывозить надо» - «Кого?! – «Ну, мужика того… умер все-таки.» «Так в больнице же умер… Пусть они его и вывозят». – «А они говорят у них некому». – «У нас тоже нет профессионалов по этой части. Умер у них - пусть и вывозят»- «А они говорят, что он еще по дороге умер». – «Оборзели совсем. Скоро дороги мести будем.» Дежурный, тонко уловив настроение сонной массы не стал диктовать, а занудив, уговаривал: «Не, ну так что вы, что предлагаете? Ну, давайте подождем до восьми – придет начальник, решит. Все равно вывозить надо». – «Ну, пусть и вывозит». – «Хорошо, я передам ему пожелания трудящихся. Дискуссия перестала носить конструктивный характер. Но минут через пятнадцать дежурный возобновил свои причитания. За это время еще раз позвонили из больницы.
    «Ну, ладно, поехали. Только пусть нам машину дадут, я искать не буду» - «Ну, конечно, дадут. Это вы уже на месте решите. Водитель АДЧ тоже тер глаза и ругался.
    Лейтенант сидел на заднем сидении и смотрел зараженными бессонной ночью глазами на здоровую синеву неба, окрашивающую в бодрые цвета улицы и дома, бегущих в поисках счастья людей. Город возвращался к своему «беспределу». В машине было прохладно, все курили.
  В больнице встретили приветливо: «Наконец-то, а то уже люди начинают приходить через коридор, где он лежит… проходят -смотрят.» «Помятая» и небритая группа стояла к машины, через окно приемного отделения лейтенант видел как они вяло курили натощак. «Только у нас нет машины. Не на чем вывезти, -обратился он к «медицине». «Да? – женщина в белом халате приоткрыла дверь и, повысив, голос, крикнул в тишину: «Люба! Люба! Ребята приехали, но у них нет машины». – «Ну, позвони в «скорую!» Женщина набрала на диске телефона, стоявшего на столе, номер, ей ответили, что машина есть, но надо разрешение заведующего, а он еще не пришел…Позвонили ему домой – он разрешил.
    С таким комфортом труп было вывозить сплошным удовольствием. Его подкатили на тележке подъехавшей «скорой». Медсестра пыталась оставить носилки, на которых он лежал, в больнице, от греха подальше, а «его» переложить на «что-нибудь». «Опять начинает «как-нибудь» на «что-нибудь», - подумал лейтенант…Но водитель сказал, что он лично привезет носилки назад.
    В ничего не подозревающем городе продолжалось утреннее шевеление. К моргу доехали быстро. «Мужчина» на поворотах «шевелился». «Скорая» заехала во двор и стала, вслед за ней во двор заехала АДЧ, чтобы по окончанию процедуры отвезти «тружеников» в райотдел. Водитель АДЧ вышел из машины и нажал кнопку вызова.  Через пару минут дверь открылась, их нее вышла женщина, с печатью плохо проведенной ночи на лице: «Всю ночь сегодня…Давайте сюда, - сказала она. Четыре милиционера взяли удобные носилки и, вытащив их из машины, последовали за ней. Она провела их в зал, где больше никого не оказалось, вопреки ее реплике о «нескончаемом ночном потоке»…, и указала им на место, куда  «его» надо перегрузить.
      Носилки чуть приподняли и, переворачивая, освободили от труппа. Он медленно, с клейким шелестом, отделился от влажной от крови клеенки носилок, съехал на бок, а затем беззащитно ткнулся лицом в свое новое жесткое ложе, и остался лежать на животе. «Переверните его», - сказала женщина. «Придет мастер – перевернет, ответили ей.» Ну, если милиция так поступает, то что о других говорить,» - откликнулась женщина. «Кто же эти другие, интересно?».
Когда дверь закрылась, стало легко: дежурство заканчивалась, вокруг было светло.
      «Поехали» - «На базу?» - «Нет, давай к магазину – курить нечего».
У магазина стояли минут пятнадцать – курили. Рация молчала. От курения в течение всей ночи во рту было отвратительно. Курили, ругались. Говорили о том, что никому ни до чего нет дела, или иными словами всем на все наплевать. Лейтенант не участвовал в разговоре, затягиваясь в очередной раз он тупо и напряженно вспоминал дату на газете, лежавшей на столе в "Скорой"...Неужели...? Нет, это из-за ночных бдений все...