Семирамида и Ара Прекрасный. Глава 2. Встреча царей

Утреннее солнце осветило макушки четырёхгранных пирамид ассирийцев. Царская палатка отличалась размерами и качеством ткани, покрывавшей крышу. Верх из голубого шёлка выделялся в центре белого полевого городка. Под шатром стало светло, словно безоблачное небо проникло внутрь, заняв потолок.

Семирамида спала на животе, ее разбудил поцелуй мужа. Правитель Ассирии любовался женой и, глядя на нее, сам себе завидовал – такая красавица досталась ему. Черные, блестящие, длинные кудри струились по плечам и спине. Какие восхитительные руки! Тело гибкое, как у львицы.

— Вставай, душа моя, царица моего сердца, — прошептал Нинос. — Армянский царь уже два дня дожидается нас для подписания мирного договора между нашими странами.
— Подождет, — капризно зевнула Семирамида. — Ему нужен мир, а не нам. С каких пор Ассирия дружит с Урарту?
— Они называют себя армянами, а страну — Арменией. Нам сейчас необходим мир.
— Но ты же хотел завоевать все земли вокруг, — она возразила лениво.
— Для этого потребуются дополнительные силы. Война с кочевниками нас измотала. Следует увеличить войско, и дождаться созревания урожая. Воинов надо кормить.
— Пусть покоренные народы кормят наше войско!
— Сначала народы придется покорить этими воинами, — расхохотался Нинос. – Ах, мой храбрец, но нетерпеливый полководец, одним словом — женщина.
— Да, я женщина, — выгнув спину, томным голосом произнесла брюнетка, ее темные глаза загорелись. — Хочу мужчину!
— Вот он я, мужчина — царь Ассирии, рядом с тобой. Тебе меня мало?

Семирамида подняла голову и осмотрела его критическим взглядом: темноволосый, высокий, крепкого телосложения, но давно не молод, суровое лицо в морщинах, и сила мужская в нем, увы, не та, что прежде.
— Ты лучший из лучших! – опустила голову на подушку, закрыла глаза и мысленно произнесла: «Старый чурбан!».
— Одевайся, сердце мое. Гонцы доложили, что у крепости стоят столы и троны, играет музыка и нарядная толпа ждет нас. Ты хотела посмотреть на их танцоров и танцовщиц.
— И отведать сладости. Хотя... А вдруг он нас заманивает к столу, чтобы отравить?
— Не знал, что ты можешь быть подозрительной, — покачал головой Нинос. — Яды — ваши женские хитрости, мужчины не так коварны. Я видел царя армян в бою. Он смел и открыт, его колесница всегда впереди войска. Такой на коварство не способен.

Царица нехотя встала с постели на ковер, лежавший у ложа, и позволила служанке снять с себя рубашку. Ночное одеяние упало ей под ноги, она перешагнула через него.
— Ты его захвалил. Еще скажи, что он красив, — она фыркнула, и, наслаждаясь своим телом, ладонями провела по груди и бедрам.  
Невысокого роста, с утонченной фигурой, с длинными черными волосами и большими темными глазами, белокожая она выглядела, как изящная статуэтка.
— Красив — это правда, — он произнес насмешливо прищурив глаза.
— Мужчина не может быть красив — красота привилегия женщин.

Обнаженная жена постояла минуту, через прикрытые веки наблюдая за реакцией мужа. Нинос вздохнул, проглотил комок в горле и отвернулся, будто поправлял свой пояс из золотых пластинок с яркими крупными драгоценными камнями. Супруг стоял у ложа одетый.
Из-за длинного плаща цвета выцветшей зелени выглядывал пурпурный конас расшитый цветной нитью, из-под которой виднелась прикрывавшая икры ног канди из тонкой белой шерстяной ткани, украшенная вышивкой с геометрическими рисунками. Обе детали одеяния заканчивались пурпурной бахромой. Бахрома канди доходила до кожаных сандалий. Запястья царя украшали золотые браслеты, на пальцах красовались перстни с аметистом и рубинами, еще по одному браслету в форме незамкнутого обруча расположились выше локтя на каждой руке. Голову правителя Ассирии венчал кидарис.

Прислужница принесла платье царицы, Семирамида села на ложе.
Нинос вышел из палатки:
«Пока она оденется, — вздохнул недовольно. — Заставляет ждать себя, и получает от этого удовольствие».

Жгучая брюнетка выбрала одежду бирюзового цвета. Служанка одела на нее облегающее фигуру платье из плотного блестящего шёлка с геометрическим рисунком. Глубокий вырез до ложбинки между грудью удлинял тонкую шею, одеяние оставило обнаженным пупок и живот, юбка длиной до пола скрывала ноги. Царица легла на ложе, девушка благовониями натерла открытые места на теле. Семирамида села, прислужница подняла и заколола волосы госпожи, на шее застегнула ожерелье из золотых пластинок, на голову водрузила диадему, на предплечья и кисти рук надела браслеты, на изящные пальцы – перстни, в уши — серьги. Все драгоценности украшали крупные рубины и бирюза. Наряд черноглазой красавицы завершала закрепленная в прическе расшитая золотой нитью прозрачная накидка, доходившая до бедер. Девица обула стопы госпожи в легкие сандалии с закрытой пяткой.

Царица встала и мельком взглянула на прислужниц:
«Наряд для девушки имеет важное значение. Их одеяния длиной чуть выше коленей сшиты из белой грубой ткани, ноги обуты в открытые сандалии. У них правильные черты лица и стройные фигурки, но обе блекнут на моем фоне», — усмехнулась мыслям госпожа.
Служанки опустились перед ней на колени.
— Богиня! – восторженно, в один голос воскликнули девушки, подняв руки вверх.
Семирамида осмотрела свой наряд, осталась довольна, и вышла из палатки.

Ласковое солнце приятно грело. Нинос оглядел палаточный городок. Вчера они не рискнули въехать в крепость. Несмотря на приглашение Армянского царя, его уверения и гарантию безопасности, правитель Ассирии предпочел остановиться на ночь в чистом поле.
Рядом с царской пирамидой стояли открытые паланкины: один для царя, другой для царицы. Основу носилок составляли два длинных толстых шеста, прибитых к широкому деревянному листу. На одном паланкине в середине конструкции на шесты опиралось напоминавшее трон высокое и строгое кресло, предназначенное для Ниноса; на другом — небольшое, низкое с подушками и мягкой подставкой для ног сиденье ожидало Семирамиду. Спинки кресел украшала изящная резьба, ножки — напоминали конечности льва, лапа служила креплением сиденья на шесте, покрытом разноцветными узорами.
У каждого паланкина ждали приказаний шесть носильщиков и четверо слуг с опахалами. Все слуги – молодые сильные парни, надели рубашки из белой грубой материи длиной до коленей и открытые сандалии.

— Кого ждем? – раздался звонкий голос Семирамиды.
Нинос вздрогнул от неожиданности, повернулся к ней, улыбнулся, подошел, притянул к себе и подарил нежный поцелуй. Женщина позволила поцеловать себя, хотя поморщилась. В присутствии посторонних она делала вид, что любит супруга.
Правитель Ассирии взял жену на руки, понес и посадил в кресло паланкина.
— Ты такая же легкая, как тогда, когда я с тобой познакомился. Богиня! – восхитился Нинос и занял свое кресло.

По жесту господина носильщики подняли шесты, положили на плечи и понесли паланкины к цитадели. Слуги с опахалами шли рядом, обмахивая царя и царицу. Телохранители возглавили процессию, придворные потянулись вслед за ними.  Кто-то шел пешком, кто-то ехал на коне. Одеяние оруженосца состояло из рубашки из груботканой материи прикрывающей колени. По бокам талии, стянутой широким поясом, висели два кинжала. Стопы охватывали сандалии с закрытой пяткой. Одежды вельмож почти не уступали наряду царя по качеству и яркости тканей, роскошью драгоценностей, различаясь лишь количеством слоев – на один меньше царского, и пышностью пурпурной бахромы. Их жены надели самые дорогие украшения. Костюм богатой ассирийки, почти не отличавшийся от мужского, состоял из платья и перевязи, сшитых из тонких материалов.

Паланкины несли рядом. Царь наблюдал, как на лице супруги блуждала улыбка:
«Какие мысли проносятся в прелестной голове?».
«Сейчас узнаю, правду ли говорят о красоте Армянского царя. Может, как всегда, преувеличивают. Наверно, самовлюбленный и сам себя назвал Прекрасным, — размышляла роковая брюнетка».

Послышались звуки ритмичной музыки. Мелодию дудука усиливали переливы волынки, им вторил тар, ритм задавали барабаны. По мере приближения к крепости мелодия звучала отчётливее.  
Паланкины несли мимо цветущего сада.
— Что за деревья? – Семирамида указала рукой.
— Какие-то райские, — небрежно бросил Нинос.
«Болван, все цветы для него одинаковы, — она скорчила недовольную гримасу».

Носильщики донесли паланкины до открытого пространства перед цитаделью. Нарядно одетая толпа молодежи с цветами встречала царя и царицу Ассирии, и сразу же почтительно расступилась. Яркие платья танцовщиц доходили до лодыжек, наряд украшала цветная вышивка впереди, прозрачный платок цвета одеяния, приколотый к волосам, опускался на спину. Вышитые рубашки танцовщиков спускались ниже колен, талии стягивала алая материя, ноги скрывались в темных шароварах. Ступни танцоров обтягивали трехи со шнуровкой выше щиколоток.

Впереди Нинос увидел столы. Ожидая царей, знатные вельможи в дорогих одеждах стояли вдоль правого стола. Одеяния придворных армян в роскоши не уступали нарядам ассирийцев — из-под ярких кафтанов, расшитых золотой и серебряной нитью, виднелись вышитые туники. Платья армянок, как и костюмы мужей, поражали богатством убранства. В ушах женщин висели серьги. Руки знати украшали браслеты, на пальцах красовались перстни, талию стягивал пояс, шею обнимало ожерелье — все украшения были выполнены из золота или серебра с крупными камнями.
Паланкины встали.
— Несите ближе к столам, — господин велел слугам.
   
Пройдя несколько метров, носильщики остановились. Им навстречу двинулся Ара Прекрасный в сопровождении вельмож. По жесту царя Ассирии слуги опустили шесты на землю. Нинос вышел из паланкина и подал руку Семирамиде, она спустилась из кресла, встала слева от него, и обратила взор на приближающегося правителя Армении. Супруги шагнули к нему.

Ара Прекрасный был одет в приталенный, закрывающий икры, пурпурный кафтан, расширенный к низу, вышитый золотой нитью, с бахромой по подолу, талию обнимал пояс из крупных золотых пластинок. Из-под одеяния выглядывала туника из тонкого шёлка. Облачение завершал расшитый золотом серый плащ, его верхние концы на груди скрепила массивная круглая застежка из темного золота с рубинами. На пальцах опущенных рук сверкали перстни с большими рубинами. Светлые волосы статного мужчины венчала высокая корона с наушниками. Кожаные сандалии заканчивала шнуровка выше щиколоток.

«Высокий, стройный, светлые кудри и борода под солнцем кажутся золотыми, огромные синие глаза и орлиный профиль. Облачение строгое, но богатое, в нем два царских цвета — золотой и пурпурный. Молод, красив, силен! Ах, вот ты какой, настоящий арий! — Семирамида разглядывала Ара Прекрасного откровенно, широко раскрыв глаза. Перевела взор на его окружение. — Большая часть твоей свиты светловолосые, их женщины закутаны в одежды, а я не стесняюсь показывать мое красивое тело. Интересно, какие они любовники? Холодные, как их взгляды? Что в них — открытая неприязнь, нескрываемое осуждение?».

— Приветствую тебя Нинос — царь Ассирии, и тебя Семирамида — царица Ассирии! — громко произнес Армянский