Сила традиции

последовал за дядей Борей, который не собирался менять направление маршрута, продолжая свой путь в том же направлении по улице.
- Дядя Боря, нам в другую сторону, - опять не выдержал Витька. Дядя Боря был неумолим:
- Я знаю, Витек, все под контролем. В этом деле нельзя делать резких поворотов, тут надо плавно. Это ведь баня! Не просто помывка какая – то, - он многозначительно поднял вверх указательный палец свободной от авоськи руки, продолжая шагать по тротуару. Не успели они далеко уйти, как дядя Боря увлек Витьку за собой внутрь подвального помещения с надписью над дверью ПЕЛЬМЕННАЯ. Внутри глаза не сразу привыкли к обстановке. Сверху, через узкие окошки, где – то на уровне тротуара, в зал проникал дневной свет. Другого освещения в это время дня не было и в зале царил полумрак, пропитанный съедобными запахами. Столики в зале были свободны. Дядя Боря усадил Витьку за один из них и велел караулить место:
- Я пойду пельмешков закажу - перед банькой это полезно, - поучительно объяснял он Витьке суть происходящего. Витька уже не следил за временем. Несколько глотков пива наполнили его голову легкостью, словно воздушный шарик. Он сидел и с интересом изучал обстановку. Пельменная почему- то больше походила на пивную. Дядя Боря первым делом позаботился о своих пустых банках у пивной стойки, откуда он притащил их в охапку, наполненными под крышку. Вскоре они оказались под столом в ожидании своей участи, пока дядя Боря снова ушел заказывать пельмени. В это время внимание Витьки привлек диковинного вида мужик, которого он не сразу приметил за столиком в темном углу. По причине его размеров это был скорее мужичок, нежели мужик. Мужичок сидел за столиком в сером ватнике, несмотря на летний день, в кирзовых сапогах и трикошных штанах, на голове его была кирзовая кепка с ушками. На соседнем с ним стуле стояла серая кирзовая сумка с длинными, свисавшими вниз, ручками. Взгляд Витьки никак не мог привыкнуть к неожиданному зрелищу, явно выпадавшему из того праздника жизни, на который был настроен дядя Боря.
Витька увидел как мужичок, пока дяде Боре наполняли банки, неслышной тенью прокрался к витрине с готовыми блюдами и ловко утянул три куска хлеба, после чего так же бесшумно вернулся на свое место. По тем временам такое явление, надо сказать, было больше, чем унизительно. Все работали и зарабатывали, а кусок хлеба стоил тогда копейку и всем попрошайкам давали один совет: "Иди работай".
Витька не отрывал от мужичка глаз. Пока дядя Боря ходил за пельменями, мужичок был занят своими делами. Он достал из сумки глубокую тарелку, ложку и бутылку водки. Два куска хлеба он накрошил в тарелку и залил крошки водкой. Третий кусок он завернул в салфетку и спрятал в сумке вместе с бутылкой, в которой еще оставалась водка. Помешав ложкой в тарелке, он начал неторопливо черпать ложкой свое хлебово и глотать не жуя. После нескольких ложек он вдруг откинулся назад, уперся головой в стену и словно отключился, не проявляя признаков жизни. Не успел Витька прийти в себя, как неизвестно откуда появились двое детин, будто по команде. Они бережно подхватили с боков кирзового мужичонку. Прихватив сумку с брошенными в нее ложкой и тарелкой, они потащили мужичка на улицу и скрылись за дверью.
Впоследствии, вспоминая этот поход в баню, Виктор Петрович понимал, что увиденное им не имеет никакого отношения ни к бане, ни к вековым банным традициям, но картина та запала в воспоминания и осталась несмываемой кляксой на гобелене его памяти, словно тайно подсмотренное кино.
Тем временем банный праздник набирал обороты. Дядя Боря притащил поднос, уставленный большими тарелками, над которыми возвышались внушительные горы пельменей. Тарелки, перекочевав на стол, заполнили всю его поверхность, и поднимающиеся от горячих пельменей струйки по их количеству легко могли напомнить бывалым морякам дымы приближающейся вражеской эскадры.
- Ну вот, - радостно молвил дядя Боря, устраиваясь за столом. -  Какая же баня на пустой желудок?! Ему тоже нужен праздник. Приступай, - подмигнул он Витьке и потянулся под стол за банкой.
Стол, уставленный тарелками с горами пельменей, напоминал поле битвы за праздник жизни, но Витька понимал, что ему с этого поля живым не уйти. Он робко ткнул вилкой в ближайшую тарелку, словно намекая на перемирие и не понимая что делать с этим изобилием. С другой стороны стола ситуация была иная. Две банки уже были пусты и последняя ожидала под столом своей очереди, пока дядя Боря расправлялся с ордой пельменей под изумленные взгляды работниц заведения. Тарелки, опустошенные, послушно складывались в стопку, освобождая на столе место для банки пива.
- Нет, браток, - бубнил дядя Боря с набитым ртом. - Баня – это наука! Это искусство! Да- а-а. И надо уметь превратить это в праздник жизни. Вот чего ты сидишь, грустишь?  - продолжал он, глядя, как Витька без энтузиазма пытается расковырять горку пельменей в своей тарелке. - Без пивка ты никак не сможешь одолеть тройную порцию, - он ловко достал из- под стола банку и налил Витьке полный стакан. Но пить Витька отказался. Ему казалось, что места в его организме нет больше ни для чего и что даже лишний глоток воздуха не смог бы в нем уместиться при нынешней его загруженности пиво – пельменным содержимым.
Отказ Витьки от пива ничуть не огорчил дядю Борю, который со словами:" Каждый радуется жизни в меру своих способностей!" - осушил последнюю банку, допил пиво из Витькиного стакана и доел его пельмени. Перестук пустых банок и тарелок подействовали на дядю Борю как сигнал к действию. Словно и не было на счету его организма ни банок пива, ни опустошенных тарелок. Он хлопнул себя ручищами по коленкам и бодренько встал со стула: "Ну вот, Витюха, пора и к баньке двигать". Витька вспомнил, что им еще предстоит идти в баню, вспомнил про сумку под столом и встал вслед за дядькой.
Поднявшись по ступенькам наверх, на тротуар, Витька увидел продолжение недавнего видения: на скамейке у стены дома полулежал – полусидел спящий мужичок в ватнике. Ноги его в кирзовых сапогах стояли на тротуаре, а туловище лежало на скамейке. Под голову подсунута кирзовая сумка с торчащей из нее бутылкой водки. Витька просто прошел мимо, без всяких чувств, эмоций, комментариев, словно мимо картинки жизни в окне вагона. Одно его не могло не радовать - это то, что дядя Боря не знал того мужичка, иначе неизвестно насколько долго бы затянулся их поход.
Выйдя из пельменной, дядя Боря повел Витьку в обратный путь, в сторону бани. Путь их проходил мимо знакомой желтой бочки. Поравнявшись с ней, дядя Боря остановился, комментируя Витьке свои действия:
-  Сейчас мы идем в баню. Сам понимаешь, баня – это место, где собираются друзья. А к друзьям не принято идти с пустыми руками, тем более – с пустыми банками. Мы это сейчас поправим, - он протянул мужику в панамке авоську с банками:        
-  Степик, нацеди нам в эти три пузырька! Какая баня без пива. Сам понимаешь.
Дядя Боря по – детски улыбался с видом счастливого человека, и вид этот не позволял Витьке убить в себе желание пройти с дядей Борей до конца.
От бочки до бани их путь прошел без остановок. День был будничный, в бане оказалось немноголюдно. Пока Витька раздевался на указанных местах, дядя Боря успел опустошить одну банку с мужиками, закутанными в простыни, остывавшими после парилки. Он задержался с ними, напутствовав Витьку:
- Ты иди пока, погрейся в парной для начала, шайки возьми нам, места займи, оглядись там, а я скоро буду. В этом деле спешка только помеха.
Витька один прошлепал голыми пятками в моечное отделение. За дверью оказалось обширное помещение с высоким потолком, и малейшие звуки в его пространстве отдавались гулким эхом, словно туман водяных паров, окутывавший немногочисленные копошащиеся фигурки, усиливал все звуки.
Следуя советам дяди Бори, Витька не мешкая положил пакет с принадлежностями на первую попавшуюся лавку и пошел в парилку погреться, где он остановился на первой ступеньке, привыкая к царившему там жару. Выше, на площадке у каменки, несколько мужиков нахлестывали себя вениками. Дверь распахнулась и впустила еще одного любителя горячего пара. Вид его говорил о том, что он тут не случайный посетитель, и далеко не любитель, а самый что ни на есть профессионал этого дела, что подтверждали его большие рукавицы и шапка – ушанка. Он первым делом поднялся наверх, как на пъедестал своих способностей, и мужики торопливо спустились вниз по ступенькам, бормоча между собой о том, что Карпыч задаст сейчас всем и жару и пару.
Тот, кого назвали Карпычем, начал энергично плескать один за другим ковшики кипятка на каменку, ворча вслед мужикам: -  Чего вы тут холоду напустили? Идите на улицу грейтесь – там теплей.
Когда Витька почувствовал, что уши начали гореть, он вслед за всеми выскочил наружу. Теперь прохлада моечного отделения не казалась ему неуютной.
- Ну что, Витюха, погрелся немного?,- к нему выплывал из теплого тумана айсберг в виде фигуры дяди Бори. Мужики, сидевшие на ближайших лавках, захихикали:
-  Погреться – то он успел, да только там теперь Карпыч, а с ним не погреешься, пока он не напарится.
-  Карпыч, говорите?, - добродушно переспросил дядя Боря. - Это ничего. Вдвоем веселей будет. Ты, Витюха, пока ополоснись тут, а я пойду погреюсь для начала, это святое, -  дядя Боря скрылся за дверью словно зеленый новичок: без рукавиц, без шапки. Мужики продолжали хихикать ему вслед. Не успел Витька на один раз помыться и сполоснуться, как дверь парилки резко распахнулась с грохотом аварийного выхода и из клубов пара вывалилась фигура в рукавицах и шапке, которая опрометью, невзирая на скользкий пол, метнулась под холодный душ. Карпыч с нескрываемым блаженством подставлял раскаленные бока под холодные струи воды. Сбежавшие от него из парилки мужики изумленно переглядывались, пока Карпыч приходил в себя.
Витька помылся на второй раз, сходил в раздевалку, отдохнул и снова вернулся в мойку. Третий раз мыться он не собирался и встал под теплый душ, но тут дверь парилки открылась, и появился дядя Боря, заходивший туда погреться. Тело его цвета расплавленной меди было окутано облаком пара. Весь его вид излучал не только жар на всю мойку, но и истинное наслаждение. Отойдя под душем от эйфории своих ощущений, дядя Боря заметил глазевших на него мужиков:
- Зря вы наговаривали на вашего Карпыча. Не пойму я, зачем он при комнатной температуре парится? Даже варежки надевает, чтоб не замерзнуть. Чудеса! Я кое- как протопил парную, чтоб хоть немного погреться для начала, - дядя Боря покачал головой и вышел в раздевалку. Витька еще успел увидеть как Карпыч подсел к мужикам и с выпученными глазами что –то начал им энергично нашептывать, тыча пальцем в сторону ушедшего дяди Бори.
Витька почувствовал, что ему на сегодня достаточно впечатлений от знакомства с банными традициями и тоже вышел в раздевалку, но это был еще не финиш. После того, как он оделся, дядя Боря пару раз посылал его с банками за пивом, якобы, неразбавленным в отличие от пива банного буфета. Сам дядя Боря за это время несколько раз сходил в парилку, создавая каждый раз у ее дверей очередь из желающих попасть туда в