Чертово бегство

Виктор Петрович никоим образом не мог предполагать, что выход на пенсию втянет его в историю, которая со временем будет казаться ему все более и более невероятной, похожей на бредовый сон, а не на реальные события его жизни. Он далек был от мысли, хотя бы однажды, рассказать о случившемся с ним кому бы то ни было, даже своей жене, не без оснований подозревая, что после его рассказа она поспешит направиться с ним к психиатру для выявления психических отклонений, вызванных переходом его организма к жизни на пенсионные начисления.
Вроде бы без последствий для Виктора Петровича закончилась та история, но время шло, а ему все тягостней было чувствовать себя ходячей кастрюлей, в которой, не остывая, бурлят воспоминания о случившемся с ним происшествии. Когда стало совсем невмоготу, он сбросил крышку молчания и откровенно, без утайки, как на духу, поведал свою историю, махнув рукой на чужое мнение. Умный человек поймет, а мнение дурака никого не интересует, - так говаривала его бабушка в далеком детстве, не подозревая, что через много лет слова эти не раз будут вселять в ее внука уверенность.
А началось все с того, что на банкете по поводу его ухода на пенсию кто-то взял и подарил Виктору Петровичу конверт с лотерейными билетами. В этом юбиляр не усмотрел никакого намека на то, что он наконец- то может стать миллионером, избавившись от необходимости ежедневным трудом зарабатывать на жизнь.
Наткнувшись на конверт с билетами спустя какое-то время, Виктор Петрович с любопытством, высвободившимся вдруг из-под многолетних трудовых будней и каждодневных забот, извлек билеты из конверта. В билете надо было зачеркнуть пять номеров и оставалось ждать результата в виде миллионных выигрышей согласно рекламным плакатам. Только и всего?! Виктор Петрович с удовольствием зачеркнул пять номеров в билетах и не поленился сходить в соседний супермаркет, где работал лотерейный киоск. Он не ожидал, что с этого момента в преснятину его жизни упадет изюминка интереса, придающая пикантный вкус окружающей действительности в виде ожидания результатов, и название той изюминки было НАДЕЖДА.
Результаты тиража он смотрел по компьютеру в тот же день. Все было очень просто. Доступность лотереи, наглядность розыгрышей в прямом эфире интернета внушали полную уверенность в честности и организаторов, и результатов розыгрышей, удача в которых зависела только от тебя, от твоей руки, зачеркивающей номера в билете. Не угадал - сам виноват и никто более, в чем ты можешь убедиться, не отрывая глаз от монитора компьютера, на котором из барабана с названием лототрон вылетают волею судеб, а не чужой руки, шарики с номерами. Компьютер, заправленный умной головой, выдаст тебе и количество игравших билетов, и число выигрышей, и сумму выигрышей. Ладно, хоть до фамилий угадавших дело не доходит, - удивлялся Виктор Петрович.
Успех не заставил себя ждать. В своей первой игре Виктор Петрович угадал пару номеров и на выигрыш окупил стоимость подаренных билетов, но счастливчик почувствовал себя чуть ли не избранником небес, которые намекали ему на свою благосклонность. Птица удачи вильнула хвостом перед самым его носом, игриво дразня, и Виктор Петрович почувствовал от этого хвоста запах шальных миллионов.
С тех пор и началось. Он никогда не терял от азарта голову в ущерб кошельку. Но теперь Виктор Петрович оправдывал себя тем, что играет помаленьку, покупая каждый раз всего один билетик. Разве это много? – оправдывал он сам себя, когда на следующий день его снова тянуло к заветному киоску, пропитанному запахами миллионов, и он покорно шел туда, подгоняемый ее всемогуществом НАДЕЖДОЙ. Он не признавался жене, но каждый день у него вдруг возникали проблемы, из-за которых надо было бежать в супермаркет, чтобы потом, вечером, тайком от жены, он мог забраться в компьютер и найти нужный тираж.
Дни шли за днями, а его надежда, которую он сам себе выдавал за уверенность в победе над магическими числами, эта надежда не хотела раскрывать для него свои объятия, оставаясь недосягаемой за реальностью безрадостных результатов. Виктор Петрович к своему пенсионному возрасту был избалован действительностью, в которой ему все давалось легко, поэтому он не терял уверенности с привычной легкостью достичь желаемого.
Подобно тому, как алкоголик твердо уверен в том, что в любой момент может бросить пить, но не хочет этого делать, так и Виктор Петрович считал свое новое увлечение безобидным баловством, которое он может бросить в любой момент, но не сегодня, потому что завтра обязательно выиграет.
С началом дачного сезона они с женой переехали на дачу, и это внесло некоторое спокойствие в жизнь Виктора Петровича. Отдаленность киоска успокаивала его, но пару раз в неделю он все равно срывался в город, неожиданно обнаруживая на даче отсутствие гвоздей, саморезов, изоленты или сахара, и при этом для маскировки шумно выражая свое недовольство. Но все было тщетно. Билеты его не превращались в выигрыши.
Их дачный поселок находился на краю леса. Однажды вечером Виктор Петрович возвращался из леса, тайком срезав себе березку для черенка новой лопаты. Он мало-мальски обстругал ее, придав вид палки. Поселок был обнесен высоким наружным забором, подходя к которому, Виктор Петрович в наступающих сумерках вдруг услышал шорох и приглушенный стон. Виктор Петрович остановился, прислушался. Тишина. Он двинулся с места и снова услышал стон и нечленораздельное кряхтенье. Звуки раздавались в стороне и словно из-под земли. Никаких криков о помощи.
- Может, это собака? - подумалось Виктору Петровичу. Он повернул с тропинки в сторону звуков, к лесу. Пройдя несколько шагов, он раздвинул кусты и чуть не провалился. За невысокими кустами акации, тянувшимися по кромке леса, он успел разглядеть в земле черную дыру правильной круглой формы. Видимо, хотели когда-то вырыть общественный колодец или мусорную яму, о чем сама дыра вряд ли уже помнила.
-  Кого же черт туда занес? - подумал Виктор Петрович, осторожно заглядывая в дыру, диаметром которая была чуть больше метра. Оттуда снова раздался шорох. Виктор Петрович склонился над заброшенным колодцем, но тот сверху донизу оказался заполненным черной непроглядной мглой с запахом псины, ударившим в нос, словно в подтверждение его догадки. Виктор Петрович возмутился:
- Безобразие! Тут не только собака, любой может провалиться!
Он понял, что надо идти за фонарем и за лестницей, но прежде, чем удалиться, Виктор Петрович осторожно сунул свой будущий черенок вглубь колодца, прикидывая его глубину. Он уже опустился на колени и безуспешно опускал палку все глубже, убеждаясь, что без фонаря и лестницы не обойтись. Запах псины был нестерпимым.
Вдруг он почувствовал резкий рывок, словно кто-то внизу пытался вырвать палку у него из рук. Крепко сжимая палку руками, стоя на коленях, он всем телом потянулся назад, от черной дыры. Палка невидимой тяжестью тянула вниз, потом вдруг резкий рывок, еще рывок и лицо его ощутило движение воздуха из дыры, еще более усиливавшее и без того мерзкий запах псины. Еще рывок снизу и перед ним, отпрянувшим от дыры, взметнулось вверх оттуда, из темноты, черное лохматое пятно с куском веревки. Палка, освободившаяся от тяжести и рывков, словно отбросила Виктора Петровича от колодца, и он неуклюже опрокинулся на спину с зажатой в вытянутых руках палкой.
Не успев опомниться от падения, он перевалился набок и сел под кустами акации, выпустив палку из рук и не спеша подниматься на ноги. Вокруг стоял навязчиво бьющий в нос запах псины. Невдалеке от него копошилось существо, которое он принял было за лохматый комок с куском веревки. Существо это совсем не походило на собаку. Покрытое густой черной шерстью, оно стояло на двух ногах и верхними конечностями, как руками, отряхивало, расправляло и чистило со всех сторон, сверху донизу свои густые шерстяные лохмотья, клоками торчавшие во все стороны. Верхние конечности существа, действительно, оказались самыми настоящими руками, до кончиков пальцев заросшими густой шерстью. Ловкие пальцы быстрыми движениями выдирали из шерсти многочисленные колючки, листья, ветки, облепившие фигуру со всех сторон. Виктор Петрович сидел, замерев, боясь своим движением или дыханием спугнуть это видение. Он рассматривал существо, занятое собой и не обращавшее на него ни малейшего внимания.
Виктор Петрович успел разглядеть, что существо было маленького роста, не более полутора метров. Ноги его, подобно лошадиным, заканчивались аккуратными копытцами, торчавшими из-под густой черной шерсти. В сгущавшихся сумерках удалось разглядеть голову беспрерывно копошащегося существа. У Виктора Петровича не повернулся бы язык назвать лицом то, что он увидел на странной голове. Да и как можно было назвать лицом ту рожу, украшением которой был молодцеватого вида поросячий пятачок, блестевший в вечерних сумерках бликами полированного рояля?! Рожа вся была покрыта густой щетиной, под которой угадывался беззвучно шевелившийся рот, да сверкали искорками глазенки из стороны в сторону. Помимо пятачка голову украшали по бокам небольшие уши, а сверху на голове торчали, не бросаясь в глаза, самые настоящие рожки в виде небольших бугорков, не способные в случае надобности устрашить врагов или отпугнуть возможных друзей. Они выглядели элегантней всего в этой взъерошенной, облепленной репьями фигуре.
Существо продолжало крутиться на месте, очищая свои бока и из-за спины фигуры, ниже пояса, дернулась в сторону толстая веревка с узлом на конце. Веревка вздрогнула и беспомощно повисла, словно переломленная посередине.
Лишь когда Виктор Петрович понял, что никакая это не веревка, а хвост с кисточкой, лишь тогда до него дошло понимание кого он видит перед собой и кого он вытащил из дыры.
- Надо же мне было черта вспомнить! – запоздало ругал он сам себя, воспринимая все происходящее, по привычке, в шутку. Он сидел и не мог совладать с мыслями, отказывавшимися верить в происходящее, потому что мысли его были детищем его сознания, закованного в броню трехмерных мироощущений, не допускавшего никаких потусторонностей за исключением голливудской чертовщины. Он сидел и не испытывал чувства опасности или страха, разглядывая фигуру, оказавшуюся чертом.
За эти минуты ему пришлось удивиться тому, насколько образ, описанный в литературе, а потом воспроизведенный в кино, совпадает с реальным персонажем.
- Да, - подумалось ему. -  Не зря, видимо, говорится, что информация дается свыше тому, кто творит, а удел остальных – верить этой информации или не верить.
Виктор Петрович до сих пор помнил шокирующее впечатление, которое он испытал в младенческие годы, когда впервые, по маленькому черно- белому телевизору ВОЛХОВ, увидел живого черта в фильме « Вечера на хуторе близ Диканьки». После того фильма ему, не умевшему читать, много лет не давал покоя вопрос, этот вопрос неотступно мучил его своей безответностью и буквально преследовал. Тогда, в детстве, он никак не мог понять кто такой близдиканька, и даже смысла фильма он не понимал, поэтому и запомнился ему тогда один только чарующий своим жутким видом черт. Загадка близдиканьки