В жизни нередко встречаются люди, которые считают лишним обращаться к опыту других людей и предпочитают участие в жизненных экспериментах на себе изучению этого чужого опыта, как своих современников, так и предшествующих поколений, не представляя последствий подобных экспериментов и их цены для своих нервов, кошелька и здоровья.
Не то, чтобы Виктор относился к подобному типу Фомы Неверующего, но к «плюсам» его никак нельзя было отнести тот факт что, начиная любое дело, он не имел привычки интересоваться опытом других людей, словно его и не существовало, этого опыта и поэтому он частенько чувствовал себя первопроходцем в любых проблемах. Конечно же, это был его недостаток, о наличии которого он не подозревал и не будь которого, Виктор в жизни мог бы избежать многих, многих ситуаций, когда он выступал в роли подопытного кролика, не имеющего ни малейшего представления о том, что очередную свою проблему превратил в эксперимент над самим собой.
Один из таких «экспериментов» имел место в его жизни в те, недавние для него, годы, когда он был отцом только двух малолетних сынишек и они с женой мечтали о дочке. По стране шагали восьмидесятые годы, наполненные со всех сторон шумом о борьбе с каким- то застоем, с застольями, разогретые призывами к перестройке. Страна строила планы, люди окрылялись надеждами и на фоне этого позитива Виктор с женой тоже строили планы расширения жизненных горизонтов и увеличения жилплощади. В воздухе кружил живительный ветер перемен и улучшения всего, что можно улучшить. Все эти приметы времени были лишь фоном, на котором развивались события жизни Виктора, втянувшие его в режим очередного эксперимента над собой, а не причиной, побудившей его к этому эксперименту, и получилось все как- то естественно, само собой. Наверное, если бы Виктор заранее все разузнал, выяснил что там и как, то все могло бы получиться у него легче, проще и душевно - безболезненней, но этот случай тогда бы не попадал под категорию «эксперимента» и это была бы совсем другая история, менее интересная и поучительная…
Лето подходило к концу и как всегда в эту пору дни Виктора были заполнены до отказа делами на работе, заботами по дому, хлопотами на огороде, каждодневной радостной возней с сынишками Димкой и Илюшкой. Летние месяцы, так уж повелось, казались Виктору одним полярным летним днем, утро в котором наступало весной, а вечер приходил осенью, чтобы привести за собой сплошную зимнюю ночь. Уж больно быстро оно пролетало, лето. Заботы семейного человека нравились Виктору, и он не любил прятаться от них на рыбалках, как это делали его друзья, поэтому рыбалки для него стали праздничной редкостью с окончанием его холостяцкой жизни. Происходило это не потому, что его не отпускала жена, отнюдь: он сам не позволял себе этого, окунаясь в хозяйственные дела и семейные заботы. Но любовь к рыбалке никуда от этого не пропала, она терпеливо ждала своего часа, и Виктору все же иногда удавалось выкроить такой час. Если на неделе он успевал сделать дела, запланированные на выходные, тогда Виктор с легким сердцем позволял себе рыбалку, оправдываясь перед самим собой кучей выполненных дел.
В тот выходной он вообще мог гордиться собой: пока жена с ребятишками устроили сончас, он успел выкопать картошку на огороде, да еще накопал червей, предвкушая вечернюю рыбалку. К своим тридцати годам Виктор признавал из всех видов транспорта только велосипед и не только признавал, но с детства любил, не интересуясь всякими там мопедами, мотоциклами и прочей техникой с колесами. Виктор был в том возрасте, когда душа стремилась все объять, руки стремились все обнять, организм не боялся трудностей, а ноги презирали километры, тем более, что они были вооружены велосипедом. В общем, весь этот букет его возможностей в любой момент был готов служить исполнению желаний хозяина. Поэтому Виктору некогда было сидеть на месте. Он привязал удочки к велосипеду, рюкзак с банкой червей – на плечи, садок для рыбы – на багажник и – только спицы в колесах радостно засверкали на солнце, сливаясь на скорости в одно сплошное яркое пятно. Каких-то жалких, как считал Виктор, пятнадцать километров до заветного берега реки велосипед лихо намотал на колеса, подгоняемый ногами нетерпеливого ездока. К слову сказать, Виктор впервые поехал туда на велосипеде. Обычно он ездил на это клевое место с соседом на его мотоцикле и та быстрота, с которой они добирались, надоумила Виктора так смело и бесшабашно отправиться в путь на велосипеде, что, собственно, и явилось впоследствии толчком к последующему «эксперименту», в который он сам себя загнал.
Добравшись до рыбалки, Виктор с радостью убедился, что ничего не забыл: ни удочек, ни червей, ни крючков запасных, даже садок для рыбы не был забыт, хотя для себя он давно заметил, что если забывал садок, то рыба всегда ловилась охотней. Он видел в этом проявление одного из многих законов подлости. Но в тот раз Виктор забыл другое: впопыхах радостных сборов он забыл пообедать, мысленно убежав вперед велосипеда туда, на свое рыбацкое место. Ему пришлось вспомнить об этом на обратном пути домой, когда перед закатом клев прекратился, и он отправился в обратный путь. Стемнело очень быстро, а с темнотой воздух резко похолодал. Виктор крутил педали, но чувствовал, что силы совсем покинули его, и ему пришлось невольно вспомнить, что он успел лишь позавтракать с утра, после чего выкопал поле картошки и ринулся на рыбалку – очень уж хотелось все успеть! Успеть-то он успел, но сейчас сил радоваться этому не было.
Стояла кромешная тьма, черный бархат неба по-осеннему густо был усеян яркими звездами, которые и не собирались освещать ни землю людям, ни дорогу Виктору, чтобы он мог хоть как-то разглядеть ее. Он просто знал, что едет по асфальту, но самой дороги не различал под колесами. Руки его цепенели от напряжения и холода, он их не чувствовал, ноги налились свинцом, словно к ним были привязаны гири, и он с трудом крутил педали. Казалось, что велосипед стоит на месте. В голове шумело, он чувствовал, что обливается холодным потом. Виктор даже куртку с собой не взял, и теперь рубашка прилипла к телу, пронизывая ледяным холодом, вместо того, чтобы согревать. Невыносимо хотелось пить, во рту пересохло и ему казалось, что он не в состоянии разжать губы, слипшиеся от жажды. Такого набора невыносимостей Виктор еще не испытывал – достаточно было бы и одной из них, чтобы впоследствии, вспоминая, зауважать себя, выжившего, а тут – все и сразу! Он ехал и ехал, но ему казалось, что велосипед стоит на месте, ко всему прочему начала кружиться голова. Он вспомнил, что когда-то слышал про голодные обмороки во время войны, но не знал их симптомов, посчитав головокружение за один из них. Так плохо ему не было никогда: внутри пылала огнем невыносимая жажда, а снаружи тело, мокрое от пота, пронизывал ночной холод, только он тупо крутил и крутил педали.
Для него явилось откровенным чудом то, что он доехал до дома. Сколько было времени – он не знал. Виктор, как заржавевший Железный Дровосек, кое-как сполз с велосипеда, и ноги его не чувствовали земли, а он не чувствовал ног. Перед глазами ночной мрак качался из стороны в сторону. Шатаясь, Виктор доковылял от калитки до порога дома, с трудом толкнул дверь и протолкнулся внутрь. В темноте комнаты он нашел привычно выключатель и рухнул на диван, весь мокрый, дрожа от холода, по лицу бежал пот. Из спальни на шум вышла в халате заспанная жена.
-Маша, - прошептал он, мотая головой, словно выталкивая из себя слова. - Чай, принеси горячий чай.
Она кинулась к нему, стянула с него ненавистную мокрую рубаху, укутала одеялом и сверху пледом, метнулась на кухню греть чай.
- Маша, воды, пить, - снова прошептал он. Жена прибежала с кружкой воды. Виктор приподнялся и попытался открыть рот, но челюсти с трудом разжимались, словно заржавевшие за сто лет крепостные ворота. Он пытался влить в рот воду из кружки, но вода почему-то текла мимо, вниз, на грудь. Кое-как он сделал глоток, и вода твердым комком протолкнулась внутрь, проникая в слипшиеся внутренности. Время до первого глотка горячего чая показалось вечностью. Никогда он еще не чувствовал себя так плохо в своем собственном теле. После первых глотков чая огонь жажды поутих, и стала накатывать тошнота то ли от голода, то ли от головокружения. Виктор знал, что головокружение бывает при сотрясении мозга, а в его случае было, похоже, сотрясение всего организма, всех его уголков, взбунтовавшихся от голода. Маша, поесть бы, - прошептал он, но при мысли о еде новой волной накатила тошнота. Жена разогрела бульон из супа. Он проглотил несколько ложек. Виктор откинулся на подушку:
- Похоже, чего-то я сегодня не рассчитал в своих планах или силах, коль организм мой так взбунтовался, - вслух признался он сам себе, и речь его сливалась в несвязное бормотание, глаза уже спали, а с языка успели выпорхнуть последние искорки мыслей. - Да, Маша, а велосипед- то - это не машина, нет, - уже шепотом закончил он, и вслед за глазами погрузился в сон. Как показали дальнейшие события, слова эти сыграли роль указателя, направившего мысли Виктора прямиком в сторону того « эксперимента», куда он сам себя и загнал, в очередной раз даже не заметив этого.
Утром была обычная жизнь обычного понедельника. Молодой организм за ночь восстановил силы и Виктор позавтракав, убежал на работу как ни в чем ни бывало. Вечером он пришел после работы домой с уже созревшим решением, которым поделился с женой.
- Знаешь, Маша, - начал он, уплетая ужин. - Я вчера убедился, что велосипед это не транспорт, а так- баловство, Далеко не уедешь. Надо машину покупать.
До сих пор разговоры друзей про автомобили оставляли его равнодушным, и он не интересовался вопросами на любую тему, связанную с ними. Но с того момента мысли его начали работать в одном направлении в унисон с его действиями и его нисколько не смущало то, что направлены они были в сторону белого пятна, каковым являлся для него мир автомобилей. Мыслил он плодотворно и действовал энергично.
Осенью он записался в очередь на» народный автомобиль» Запорожец. Всю зиму собирал по друзьям и родне деньги на машину, а весной, самое главное, пошел учиться на права в автошколу. Он был полон решимости и начал в марте ходить на курсы по вечерам, три раза в неделю. Он даже представить себе не мог всю опрометчивость своего шага в сторону автошколы, наивно уверенный в том, что автошкола учит таких «чайников» как он вождению автомобиля. Никто не отговорил его от затеи пойти в автошколу с таким запасом знаний, каким обладал он как будущий автовладелец. Проблема, которой он не замечал, была в том, что знаний автодела у него был твердый ноль. Виктор знал, что автомобиль имеет четыре колеса, руль, мотор, а количеством педалей в автомобиле он как-то никогда не интересовался, поэтому вынужден был сразу столкнуться с загадкой: зачем машине три педали, если ног всего две? Виктор не имел никакого опыта вождения автомобиля, поэтому и не имел никакого страха перед тем «экспериментом», в который так легкомысленно себя сунул. Своей вины перед собой впоследствии он не признавал, напоровшись, как мыльный пузырь
Реклама Праздники 20 Октября 2024Работников пищевой промышленностиРаботников дорожного хозяйстваДень военного связиста 30 Октября 2024День моряков-надводников 22 Октября 2024Праздник Белых Журавлей 1 Января 2025Новый год 7 Января 2025Рождество Христово Все праздники |