есть уже товарищи, но еще остались господа, но думаю, это ненадолго. Скоро все станут товарищами.
– А господинов куда, в расход?
Аверин не ответил, но Елька не унимался.
– Значит, и меня будут звать товарищ Елька?
– Обязательно.
Елька гордо посмотрел на Герку и Мотьку.
Подошли к кирпичному одноэтажному дому, на окнах решётки. У дверей стоял часовой, на плече винтовка с примкнутым штыком. Часовой был такого небольшого роста, и в такой не по размеру длинной шинели, что выглядел нескладно и комично.
– Куда мы пришли? – спросил Герка.
– В милицию, – ответил Аверин, – сейчас вас к следователю отведу.
Герка посмотрел на часового и засомневался в скорой победе над бандитизмом, но вслух свои сомнения не высказал.
Аверин показал какую-то бумажку.
– Проходите, – разрешил часовой.
Прошли по коридору, подошли к двери с табличкой Белкин А.Ю.
– Подождите здесь, я вас позову, – сказал Аверин и скрылся за дверью.
Герка, Мотька и Елька стояли в коридоре и осматривали помещение, но ничего интересного и любопытного для себя не обнаружили, плесень, подтёки на стенах, кое-где отвалилась штукатурка, трещины выводили замысловатые узоры.
– Заходите, – послышался голос Аверина, – оставлю вас наедине, у меня другие дела.
Герка снял шапку, Мотька и Герка последовали его примеру.
За столом сидел мужчина в тёмном кителе, с пенсне на носу и что-то писал. Вероятно, это и был следователь, догадались мальчишки, потому как других взрослых в кабинете не наблюдалось.
Мужчина закончил писать, поднял голову и показал жестом на стулья:
– Ну-с, располагаётесь.
Рука следователя застыла в воздухе. Он так резко вскинул брови от удивления, увидев ребят, что с его носа слетело пенсне и заболталось с большой амплитудой на шнурке. Следователю с большим трудом удалось его поймать.
У мальчишек ничего не слетело, но и их удивлению не было предела. Следователем Белкиным А.Ю. был ни кто иной, как их старый знакомый Акинфий Юстинианович.
– Ба, вот так встреча, – первым пришёл в себя следователь, – и снова Герка, Мотька и Евлампий Дормидонтович собственной персоной. Признаюсь, не ожидал, хотя, как же без вас. Если, где что случается, тут как тут три молодца с улицы Куренной. Просто поразительно и удивительно, как вам удаётся попасть в какую-нибудь передрягу. Что же получается, со шпионов на бандитов переключились? (Где-то ребята сегодня уже слышали эту фразу, ах, да, от Витьки Поверина, гимназиста). Ну, да-да, понятно, шпионов же всех переловили, а вот бандиты ещё остались. Но раз за дело взялись Герка, Мотька и Елька, значит, скоро со всем криминальным миром будет покончено раз и навсегда. Кажется, так говорят большевики? Я бы на месте преступников сразу пришёл бы с повинной, рассказал о всех злодеяниях, покаялся во всём, отсидел положенный срок и начал новую революционную жизнь. Вот только как рассказать всем преступным элементам, что вы взялись за них всерьёз и надолго.
Ребята слушали Акинфия Юстиниановича и не понимали, то ли он шутит, то ли произносит пламенную речь, как на митинге. Следователь развеял сомнения ребят:
– Ну, а теперь, давайте перейдём к делу и поговорим серьёзно. Кто будет рассказывать?
– Мотька, он всё видел, – ответил Герка и махнул рукой, – рассказывай, и мы послушаем ещё раз, чего забудешь, напомним.
– О, на этот раз герой Мотька, – воскликнул следователь, – давай говори с самого начала.
И Мотька стал рассказывать. Сначала он говорил путано и бессвязно, перескакивая с одного места на другое, а потом, вспомнив детали, возвращался назад. Белкин несколько раз задавал ему вопросы, чтобы понять сумбурно-сбивчивый рассказ, и отследить цепочку событий. Постепенно Мотька освоился, и его речь стала более содержательной, ровной и обрела смысл и последовательность.
Незаметно пролетели полчаса, Мотька устало выдохнул.
– Всё? – спросил следователь.
– Теперь всё, – в подтверждении слов Мотька еще и кивнул головой.
– Ну, что же, подведём итоги. Во-первых, один грабитель нам известен, уже хорошо, во-вторых, бричку, на которой они скрылись, найти сможем, а в-третьих, – Акинфий Юстинианович сделал паузу, – спасибо тебе Мотька за твою храбрость и геройство. Хотя и рисковал ты очень (это тоже уже было сказано Геркиным отцом), но без тебя, мы бы долго искали налётчиков.
У Мотьки от похвалы предательски проявилась на лице улыбка и расползлась от уха до уха. Он с чувством своего превосходства косил глаза на Герку и Ельку.
Чтобы Мотька не изуродовал своё лицо гримасами, Герка сменил тему. Вспомнил, как бабка предупреждала его в детстве, когда он строил рожицы: “Догримасничаешь, вот сведет мышцу лица, и останешься на всю жизнь косоглазым или косорылым.
– Акинфий Юстинианович, а как вы здесь оказались? Сначала вы заговорщиков ловили, кто им помогал, а теперь на их стороне служите.
– Всякое в жизни бывает. Такие специалисты, как я, понадобились новой власти, – ответил следователь, нисколько не удивляясь вопросу.– Остались же на заводе инженеры, до сих пор служат врачи, учителя.
– Тогда почему вы как специалист не поймали толстяка и Елькиного постояльца. Мы же к вам приходили и рассказывали. Ладно, пусть они не шпионы, но преступники же (ох, осмелел Герка, Советская власть всё-таки, не царский режим).
Белкин немного задумался, как ответить на такой вопрос.
– Видишь ли, Герасим, – в такой момент Акинфий Юстинианович посчитал, что надо обратиться к Герке полным именем. – Было переломное время, менялась власть, менялись люди, всё вмиг стало по-другому. Никто не понимал, что происходит и что будет дальше. На тех двоих, про которых ты говоришь, просто не хватило людей и времени. Но уголовников мы всё равно ловили. Но теперь, когда власть определилась, думаю, мы сможем их поймать. Впрочем, как и всех других.
– И тогда вы останетесь без работы? – выдохнул Елька.
– Уж на мой век работы хватит, ты уж поверь, – усмехнулся следователь.
– Сомневаюсь я, что всех выловите. Пока одних ловите, другие появятся, – возразил Мотька.
– А я верю, – поддержал следователя Елька. – Спорим на сто щелбанов.
Мотька спорить не стал, просто почесал лоб.
– Понятно, – сказал Герка. – Ещё, Акинфий Юстинианович, вы это не говорите никому, что мы с вами уже встречались, мы ведь никому не рассказывали, правда, ребята?
Мотька и Елька подтвердили.
– Непременно-с, пусть это будет нашей тайной, даю слово.
И следователь забавно подмигнул правым глазом.
кабинет зашли Геркин отец и Аверин.
– Не помешаем?
– Нет, мы уже закончили, – ответил Акинфий Юстинианович, – можно отпускать ребят.
Герка, Мотька и Елька покинули здание. У дверей стоял другой часовой, высокий и статный, шинель ладно смотрелась на нём. “Вот это совсем другое дело, с таким можно покончить с преступностью”, – решил Герка.
Несмотря на осень, ещё яркое солнце на безоблачном небе поднимало настроение. С Мотькиными приключениями и за встречей со следователем, мальчишки совсем забыли про праздник. Октябрьская манифестация уже закончилась, но людей на улицах оставалось ещё много. Кто важно прохаживался, кто стоял отдельными группами, обсуждая последние события.
– А отец у тебя большой начальник стал, и с трибуны выступает, и сюда, как домой приходит, – сказал Мотька.
– Не знаю, – пожал Герка плечами, – дома ничего не говорит.
– Это понятно, – сказал Елька, – боится революционную тайну выдать.
–Скажешь тоже, боится. Просто то, что можно знать, он рассказывает, а про другое молчит. Айда ко мне, мать по случаю праздника шанег напекла. Отметим геройство Мотьки.
Возражений не последовало.
– А спорим, я бы тоже запрыгнул в пролётку, – неожиданно заявил Елька.
– Да, кто в этом сомневается, – успокоил его Герка.
