мало обращала внимание. Её больше беспокоили политические заключённые, которые даже в тюрьме доставляли много хлопот, а к мелким уголовникам, относилась равнодушно. Но именно, находясь в заключении, и общаясь с политическими, Широносов понял, что в стране грядут большие перемены, но хорошо это или плохо, он пока не знал. Понял только одно, что в стране будет такой бардак, что можно на этом неплохо заработать. Но всё равно для начала ему нужны были деньги, на старых дружков рассчитывать не приходилось. Те, кто остались на свободе, могли только приютить или взять с собой на дело. Но связываться с полицией Широносов пока не желал. Вот поэтому он и согласился на условия лысого толстяка, с которым познакомился совершенно случайно.
Но в последнее время тревожные ощущения не покидали Широносова, и он чувствовал себя крайне неуютно. О том, что Бруляко разыскивается жандармским управлением как немецкий шпион, Елькин постоялец, конечно же, не знал и даже не догадывался.
Подозрения, в том, что-то пошло не так усилились, после того как Широносов почувствовал за собой слежку. Он не мог ошибиться. Молодой неприметный парень с простым рабочим лицом постоянно шел за ним по пятам. Постоялец даже сделал несколько обманных кругов, чтобы убедиться в своей догадке. Догадка подтвердилась, парень не отставал, и это сильно напрягало Широносова. “Этого ещё не хватало”, – думал он. Нет, ничего криминального за ним не было, подумаешь, снял жильё, разве это преступление? Ночью он аккуратно выглянул из-за занавески на улицу. Какой-то силуэт маячил неподалёку от дома и, похоже, никуда уходить не собирался.
Вспомнив все свои последние действия (встречался только с лысым, пытался переговорить с Елькой) и, поразмыслив над ситуацией, он пришёл к выводу – надо сматываться. Или всё-таки ребята эти были непростые, или этот Бруляко и есть тот объект, которым интересуются жандармы. “В любом случае, – решил Широносов, – надо исчезнуть и отсидеться в тихом месте пока не арестовали. В тюрьме оказаться не резон, когда грядут такие большие события”.
И большие события не заставили себя долго ждать.
Двадцать седьмого февраля в Петрограде состоялась общегородская политическая забастовка, переросшая в событие, которое принято называть Февральской буржуазной революцией.
Весть о ней пришла в посёлок Ижевский завод только через день. И была поначалу воспринята как очередная провокация – мало ли их было? Но потом, когда пришли официальные газеты, стало ясно: бастовали рабочие не зря и уныние от проигранной, казалось бы, забастовки на Ижевском заводе сменилось радостным ликованием.
И закрутили, закружили ветры перемен.
Ночью двадцать восьмого февраля в Петрограде Временный комитет объявил о том, что берет власть в свои руки. В этот же день восстали 180-й пехотный полк, Финляндский полк, матросы 2-го Балтийского флотского экипажа и крейсера «Аврора». Восставший народ занял все вокзалы города. Первого марта восстали Кронштадт и Москва. Второго марта было сформировано Временное правительство, а царь под давлением общественности отрекся от престола
Третьего марта радостная весть о победе рабочих и солдат Петрограда, о свержении самодержавия, облетев весь Ижевский завод, сразу изменила общую ситуацию. Рабочие ликовали, забили церковные колокола. Люди выходили на улицу и обнимались, работы приостановились, на свободу выпустили всех политических заключенных.
Заводское начальство растерялось и ничего не предпринимало, полиция разбежалась. По постановлению общих собраний рабочих, нежелательные начальники мастерских и мастера от работы отстранялись. Были арестованы, как ненадежные элементы, полковники: Волынцевич, Тарновский, Халютин, прапорщик Земляницин и ряд других офицеров. По мастерским отстранены от работы девять мастеров, десять надзирателей и надсмотрщиков. Начальники мастерских и мастера оставались только выбранные общим собранием рабочих. Рабочие чувствовали себя хозяевами на заводе. Вместе с историей страны менялась и история посёлка Ижевский завод, необходимо было приступать к организации новой революционной власти.
Герка, Мотька и Елька наблюдали за всем происходившими переменам и многого еще чего не понимали, но все трое чувствовали, что впереди их ждут грандиозные и переломные события.
А события развивались с неимоверной быстротой – семимильными шагами приближалась Октябрьская революция. Страна была на пороге новой жизни. Какой, об этом никто не знал и не догадывался.
Октябрьские вихри над Ижом.
Герка, Мотька и Елька оказываются в круговороте революционных событий, и как обычно попадают в очередную историю. Отец Герки возвращается с фронта, а в день Октябрьской манифестации на Троицкой улице произошло ограбление ювелирной лавки Зотова. Оказавшись невольным свидетелем преступления, Мотька принимает опрометчивое решение, которое могло стоить ему жизни.
