Лупа

поднял глаза на Дмитрия.

— Когда на вашем телескопе последний раз проводились регламентные работы?

— В соответствии с графиком.

— Вы не поняли вопрос?

— Надо посмотреть график, я не помню.

— Если не помните, значит, давно. Узнайте и зайдите ко мне во второй половине дня. В будущем лучше готовьтесь к совещаниям. Такие сведения хороший хозяин должен держать в голове!

Дмитрий вернулся к себе в кабинет и по интернету связался со своим американским приятелем и коллегой Бенджамином, англоязычным аналогом Вениамина — Веника. Впрочем, он его так и называл.

— Веник? Здесь Дмитрий. Хау ду ю ду?

— Дмитрий! Ты есть садист! В Америке ночь, я сплю! Что такое страшное случилось? Наши президенты опять повздорили?

— Не интересовался. Хотя, что им ещё делать? Пусть тешатся, лишь бы войну не развязали! У меня к тебе дело. Ты не мог бы посмотреть в своих компьютерах, была ли в половине третьего по Гринвичу...

— Аномалия в созвездии Рака? Была! Пятикратное увеличение яркости в течение часа. Мне не нужен компьютер. Я уже получил от босса взбучку, за то что плохо слежу за техническим состоянием телескопа.

— Всё ясно, Веник! Извини за беспокойство. Спокойной ночи!

— Погоди, Дмитрий, так это была аномалия?

— Ещё не знаю. Буду разбираться. Гуд бай!

В голове молнией блеснула догадка, пока ещё смутная, но исчезать она не собиралась, напротив, с каждой минутой крепла и обрастала доводами.

Крупицын вызвал на экран монитора карту звёздного неба и начал вспоминать.

«Я тогда закончил третий класс и получил в подарок велосипед. Так, год есть. Теперь месяц и число. У матери в субботу был день рождения, а приехали они с отцом в пятницу. Именно в пятницу всё и произошло. Хорошо, день тоже установлен. В какое время это было? Я опаздывал к двум на обед, на вершину холма забрался в десять минут третьего, потом пять минут летел кубарем вниз и приходил в себя. Со стариком разговаривал минут десять. Значит, ручку лупы я нажал примерно в четырнадцать двадцать пять. Добавим с обеих сторон по десять минут. Где в это время находился аномальный объект? Посмотрим...»

Он ввёл данные в компьютер, карта  на мониторе повернулась и замерла в новом положении.

«Что ж, очень даже похоже. Но слишком неточно, надо считать».

— Привет, премудрый пескарь! — В кабинет заглянул Виктор Ларионов, начальник аналитического центра обсерватории. — На обед идёшь?

— Что, уже? Сейчас...

Дмитрий спохватился, что так и не посмотрел календарь профилактических мероприятий для директора. Наскоро выписав даты, он отправился с приятелем в столовую.

— Вить, ты мог бы определить положение объекта на небе двадцать лет назад?

— Не вопрос! Какого объекта?

— Вот этого. — Дмитрий написал данные на салфетке. — А вот дата, время и место наблюдателя.

— Постой-ка... Это, вроде как, твой родной город?

— Окрестности.

— Что-то личное?

— Да так... хочу кое-что проверить.

— Точность?

— Разрешение наших угломеров: одна тысячная процента.

— Значит, пять знаков. Промежуток времени?

— Двадцать минут, дискретность одна тысячная секунды.

— Для пяти знаков так часто не нужно, достаточно одной двадцатой.

— Тебе виднее, согласен!

— Хорошо! Сейчас поедим и зайдём ко мне.

Расчёты заняли менее минуты.

— Что это?

— Флешка с результатами.

— Я ожидал, что ты их распечатаешь...

— Двадцать пар пятизначных чисел для каждой секунды умножить на шестьдесят секунд в минуте, умножить на двадцать минут, получаем почти пятьдесят тысяч чисел или двести пятьдесят тысяч цифирей. Больше ста страниц информации. Ты всё это хочешь разглядывать? Введи их в свой компьютер, пусть он сам читает.

— Ты прав. Спасибо!

Вернувшись от Ларионова, Дмитрий написал две бумаги. В этот момент зазвонил телефон.

— Крупицын, босс вызывает, — сообщила секретарша директора.

— Да, иду.

Он посмотрел на измятый обрывок с выписанными датами регламентных работ, покачал головой и взял журнал целиком. В него вложил только что написанные бумажки.

— Ну, Крупицын, — что с твоей оптикой?

— Вот календарь, вот отчёты. Нештатных ситуаций не было.

— А аномалия была! Ладно, единичный факт в науке фактом не считается. При следующем проявлении будем разбираться. А это что такое?

— Заявление. Прошу отпуск на неделю.

— Отпуск зимой? Что-то личное? Хорошо, не возражаю.

— Там ещё заявка. Список оборудования, которое я хотел бы взять с собой.

— С собой в отпуск? Который по личным обстоятельствам? Это запрещено!

— Запрещено завхозу, поэтому я прошу у вас.

Академик пробежал глазами вторую бумагу и изумлённо взглянул на Дмитрия.

— Ты хотя бы представляешь, сколько всё это стоит? Если что случится, ведь за всю жизнь не рассчитаешься! Что ты задумал?

— Ну...

— Ладно, расскажешь, когда вернёшься.

— Если будет о чём.

— Разумеется. На, забирай!

— Спасибо!

* * *

Дорога к родительскому дому заняла у Дмитрия Крупицына немногим более суток. Пообщавшись с родными и переночевав у них, он утром взял астрономические приборы, полученные в обсерватории, и отправился на электричке на дачу.

Оказавшись на своей улице, Дмитрий в бинокль внимательно рассмотрел вышку мобильной связи, поскольку для его исследований она имела решающее значение. Вышка была та же, что и в детстве. Расположение антенн на ней тоже не изменилось, во всяком случае верхняя решётка осталась на своём месте и была ориентирована в ту же самую сторону.

Посёлок был заметён снегом, пришлось расчищать дорожку от калитки до двери дома. Печку растапливать он не стал: слишком сильно было нетерпение. Не теряя времени, Дмитрий разыскал в сарае свои старые санки, погрузил на них аппаратуру и пошёл по извилистой дороге на вершину холма. На середине пути его остановила охрана посёлка: «Кто такой, откуда, куда, что везёте?» Пришлось возвращаться в дом, объясняться и показывать документы. Зато потом охранники, в порядке компенсации за задержку, отвезли его на вершину холма на машине и ещё спрашивали, не нужна ли помощь.

Помощи не требовалось. Дмитрию надо было отыскать тот камень, на который в детстве он наскочил, когда летел с горы кувырком вместе с велосипедом, а кроме него этого никто не мог сделать. Задача оказалась не такой простой, какой представлялась вначале. Первый день закончился безрезультатно, второй — тоже. Утаптывание снега ногами ничего не давало, приходилось копать лопатой, причём, разгребать снег до самой земли. Наконец на третий день после полудня камень нашёлся. Дмитрий узнал его сразу, узнал по рисунку неровностей, которые его память, оказывается, хранила все двадцать лет. Он даже удивился своим таким замечательным способностям! Не мешкая, поскольку времени до сумерек оставалось не так уж много, Дмитрий распаковал приборы и принялся за работу.

Главное, что нужно было сделать — это как можно точнее определить точку в пространстве, где находился его глаз, когда он стоял на камне и целился крестиком, нацарапанном на стекле лупы, на верхнюю антенну мачты мобильной связи. Полчаса ушло на то, чтобы правильно установить по отвесу и по высоте треногу и выставить строго горизонтально столик-основание для приборов. Закончив с этим, Дмитрий принялся по очереди ставить и закреплять на столике составные части измерительной аппаратуры. По сути, собранный агрегат представлял собой известный с давних времён секстант — угломерный инструмент, но был во много раз более точным и совершенным. Проверив правильность сборки оборудования, Дмитрий при помощи микрометрических винтов стал ориентировать зрительную трубу своего супер-секстанта так, чтобы лазерная метка-указатель оказалась точно в середине сетчатой верхней антенны вышки мобильной связи. Добившись желаемого, он нажал кнопку пуска, и на индикаторе прибора высветились небесные координаты точки, на которую была направлена зрительная труба. Дмитрий ввел эти координаты в портативный компьютер и запустил операцию поиска-сравнения. На мониторе побежали колонки цифр — данные таблицы, которую для Крупицына рассчитал Виктор Ларионов. Дмитрий ждал. От волнения у него подрагивали руки. Наконец цифры остановились. В центре экрана высветилась зелёная надпись: «Совпадение». Он облегчённо вздохнул. Его догадка, кажется, начала подтверждаться.

Кроме координат на экране светилось также время, когда аномальный космический объект проходил через данную точку небесной сферы. Это было в четырнадцать часов двадцать семь минут шесть и пятнадцать сотых секунды. Дмитрий нажал кнопку «Запомнить», и внезапно в его голове вспыхнуло осознание того, что несмотря на свою понятность и привычность, всё сейчас происходящее является чем-то нереальным, фантастическим. Если его предположение верно, тогда он только что определил с точностью до сотых долей секунды момент времени двадцатилетней давности, момент, когда он сжал рукоятку лупы, нацеленной на далёкую звезду!

Дмитрий разобрал установку, разобрал полностью, даже выдернул из земли треножник и разровнял снег, чтобы не оставалось следов и меток от предыдущей конструкции. После этого он распаковал запасной комплект приборов, собрал установку заново и повторил измерения. До темноты он успел сделать то же самое в третий раз.

Весь следующий день Дмитрий повторял и повторял свой эксперимент. Использовал один комплект приборов, второй, собирал установку крест-накрест, когда часть приборов была из основного комплекта, а часть из запасного, потом наоборот. Вечером он просмотрел результаты, которые запомнил компьютер. Разброс значений не превышал одной десятой доли секунды, что соответствовало статистической достоверности, равной нулю целых девяноста пяти сотым. Вполне достаточная достоверность, чтобы считать результат надёжно установленным.

«Итак, какие можно сделать выводы?  — размышлял Дмитрий, возвращаясь вечером с санками на дачу. — В сферической системе координат точность измерений до пятого знака — это как минимум одна десятитысячная часть окружности. В каждом из двух измерений по десять тысяч, перемножаем их — получаем сто миллионов. Таким образом, вероятность появления аномалии именно в той точке, в которую я прицеливался, равна одной стомиллионной доле. Достаточное основание, чтобы считать, что именно лупа вызвала данную аномалию. Или всё это почти невероятное совпадение».

Вернувшись в дом, он растопил на кухне плиту, поставил на неё чайник с водой и стал ждать, когда он закипит.

«Что фактически произошло в ту далёкую пятницу моего детства? — продолжал он свои рассуждения. — Когда я сжал ручку лупы, луч от неё, если это был луч, полетел в точку прицеливания. Он проскочил антенну-решётку, не заметив её — по-видимому, прицел случайно оказался между соседними проволоками. Проскочил и полетел дальше. Летел до тех пор, пока не упёрся в звезду номер пятьдесят пять в созвездии Рака. Это, если верить словам старика, привело к тому, что на середине расстояния от лупы до звезды образовалась ещё одна точно такая же звезда. Она светила ровно один час, после чего погасла. Погасла, потому что исчезла. Исчезла «сама по себе», как и предупреждал старик.

Теперь о времени. Пятьдесят пятая звезда удалена от Земли почти на сорок один