Посреди зала светился голубым цветом объемный экран. С какой стороны не посмотрю: вижу полную картинку. Здорово придумано, удобно. Можно ходить по комнате, заниматься делами и смотреть, что идет по стерео-визору. Диктор, заканчивая сообщать новости, перешел к погоде.
- Продолжает наблюдаться повышенная солнечная активность. Высокий риск геомагнитных бурь сохраняется. Но спешу напомнить, что великолепная система защиты от компании «Геоэлектроникс» защитит наших граждан от любых последствий, так называемых, бурь. Хорошего всем настроения и доброй ночи!
Закрутилась красочная рекламная заставка систем защиты «Геоэлектроникс», сопровождаемая жизнеутверждающей музыкой. Систем, защищающих нашу Землю от опасных для людей и электроники всплесков солнечной активности.
Ладно, спать пора. Я хлопнул в ладоши. Экран исчез, оставив пустое место посреди зала. Комната сразу погрузилась во тьму, чуть подсвеченную мерцающими зелеными цифрами на табло настенных часов. И наступила тишина, в которой постепенно начали улавливаться чуть слышные монотонные звуки скрытых в стенах и в мебели различных приборов, призванных обеспечивать в квартире уют и комфорт.
Но этой ночью мне не спалось. Невыносимая духота висела в комнате. С ней даже кондиционер не справлялся. Скинув пропитавшееся потом одеяло, я поднялся с дивана. Распахнул настежь все окна. Вышел на крохотный балкон, огражденный частой металлической решеткой на случай, чтобы, не дай бог, не свалиться. Со 114 этажа город внизу кажется совсем крохотным, словно нарисованным. По полупрозрачным трубам, извивающимся вдоль улиц несколькими рядами на разных уровнях, изредка проносятся светлячки машин.
Между двумя соседними домами виден кусок неба. На фоне тусклых от городских огней звезд переливается необычное сияние. Завораживающе колышется, меняя цвет от светло-голубого до зеленого. Такое, говорят, бывает в полярных широтах. Но чтобы здесь. Я видел это впервые. Может какое-то новое шоу придумали со световыми эффектами?
На балконе было не свежее, чем в комнате. Воздух, казалось, потяжелел, замер в густой неподвижности. Не получив желаемого эффекта хоть немножко остудиться, я вернулся в зал. Одеяло еще не просохло. Но надо спать, с утра на работу. Я вновь завалился на диван. Одеяло противно липло к телу. Не вытерпев этого мучения, я скинул его. Никак не мог улечься поудобней. То на один бок повернусь, то на другой. Не заметил, как уснул.
Проснулся от яркого света, заливавшего золотом комнату, а не от привычного будильника. Странно, неужели он не прозвенел? Или еще слишком рано? Я глянул в сторону настенного табло с часами. Табло безжизненно темнело, не показывая ничего.
Не понял. Тут же подпрыгиваю с постели. Хлопнул два раза в ладоши, ожидая увидеть экран стерео-визора. Но ничего не появилось. Черт, что же произошло?
Бегом в ванную. Дотрагиваюсь до кнопки пуска воды. Из крана ничего не льется. У меня холодок побежал по спине. Чувствую, как волосы зашевелились. Спешу на кухню. Стеклянный кувшин на столе до краев наполнен водой. По старой привычке я всегда держу воду в кувшине. Наливаю из крана и даю ей отстояться. Отхлебнув пару глотков, наливаю воду в кофе-аппарат. Тычу пальцем в сенсорную кнопку включения. Никакой реакции. Да что же это такое?!
Медленно обвожу взглядом кухню и с тихим ужасом замечаю, что все вокруг словно вымерло. Ни одного звука. Ни слабого гудения холодильника, ни шума за решеткой кондиционера, ни одна лампочка, ни один экран на окружающей меня технике не светятся. На всякий случай щелкаю выключателем освещения. Светильники никак не отреагировали на мои старания. Плита стоит мертвая с потухшим дисплеем. Завтрак не приготовишь.
Я быстрее в зал. Схватил коммуникатор. Черный экран без признаков жизни. Как связаться хоть с кем-нибудь из друзей, чтобы узнать: что же случилось?
Голодный, неумытый, наскоро одевшись, я выскочил из квартиры на площадку. Лифт, как уже ожидалось, тоже не работал. Благо лестницы никто не отменял. Я начал спускаться. По пути повстречал еще несколько жильцов, которые недоуменно возмущались и, также как и я, брели вниз.
- Милочка, ты не скажешь, надолго свет отключили? – обратилась одна пожилая дама к девушке, быстро пробежавшей мимо меня.
- Бабуль, этого не знает никто, - раздраженно ответила девушка и умчалась вниз.
- Ноги у меня больные, - сообщила дама, - тяжело спускаться.
- Так сидели бы дома, - кинул проходивший мимо мужчина. – Чего тут толкучку создавать?
- Так молока купить надо, - ответила дама. – Как же я без молока кашу приготовлю?
Я, не задерживаясь, быстро проскочил мимо дамы с больными ногами. Ее, как впрочем, и других жильцов дома, я почти не знал. Так, иногда мелькали лица соседей, то в лифте, то на крыльце подъезда. Но ни имен, ни тем более, кто чем занимается, об этом я понятия не имел. Каждый из нас жил в своей клетке-квартире, жил своей частной жизнью, не задумываясь о том, кто там за стенкой, над потолком или ниже пола.
Я продолжал продвигаться вниз. К первым этажам уже образовалась настоящая пробка. Люди стояли в очереди, чтобы поскорее вырваться из объятий дома.
Улица еще больше меня обескуражила. Все транспортные средства мертво стояли там, где находились до этого в движении. Транспортный трубопровод тоже будто замер. Как добираться до работы?
Никто не мог понять, что случилось. Ясно было одно: не работало все, что, так или иначе, потребляло электрический ток. Даже то, что питалось от аккумуляторов и батареек. Ни одни часы не могли показать, сколько сейчас времени. Судя по уже достаточно высоко поднявшемуся солнцу, день приближался часам к одиннадцати.
Улица быстро запруживалась народом. Мне приходилось с трудом протискиваться. Все обсуждали случившееся, но никто ничего не говорил вразумительного. Слышались только охи и ахи. Люди всюду высказывали недовольство: кто не смог позавтракать, кто умыться, кто погладить одежду, кто опоздал в аэропорт, у кого накрылась важная встреча, кто не смог поиграть в любимую игру…
Пешком ходить я не привык. Всегда добирался по «трубе» за несколько минут. Садился у дома и выходил рядом с офисом. Сегодня я успел устать от одного только спуска по лестнице. А теперь горели пятки, хоть и обувь вроде удобная. Начинали побаливать мышцы в ногах. Застонала спина в районе поясницы.
Прошло, наверное, не меньше часа, когда я увидел крыльцо офиса. Тут столпилось еще больше народа. Как выяснилось, люди не могли попасть в здание. Двери не открывались.
Я отыскал в толпе знакомых. С трудом протиснулся к ним.
- Привет, Мартин, - услышал я.
- Вы знаете, что произошло? – задал я волнующий с утра вопрос.
Коллеги пожали плечами.
- Явно какая-то авария на электростанциях, - предположил Артур.
- Почему тогда аккумуляторы не работают? – спросил Грейс.
- А вы уверены, что не работают? – усомнился я.
- Можно проверить, - сказал Артур.
- Как?! - недоумевал Грейс.
- Дай сюда свой коммуникатор.
- А почему мой? У тебя что, нет?
- Я свой сегодня разбил от злости.
Грейс протянул плоский круглый девайс. Артур взял его, отковырнул ногтем заднюю крышку. Извлек плоскую батарейку.
- Есть у кого-нибудь что-то металлическое?
- Вот возьми, - протянул кусочек фольги Лекс. Это был обрывок от упаковки шоколада, извлеченный из кармана брюк.
Артур сложил фольгу в полоску. Прислонил ее к контактам батареи. Чиркнула искра. Пальцы Артура дрогнули, выронили фольгу и аккумулятор.
- Электричество есть, - заявил Артур.
- Тогда почему не работает? – допытывался Грейс.
- Выходит, сам аппарат вышел из строя.
- Так получается, что все приборы в городе одновременно сломались? – произнес Лекс. - Бред какой-то!
- Вопрос: что их могло сломать? – Артур обвел нас взглядом.
- Я вчера что-то слышал в новостях про магнитную бурю, - вставил я. – Какая-то активность на солнце.
- А почему бы и нет? – предположил Артур. – Солнечная буря воздействует на магнитное поле планеты, а вместе с ним на всю электронику. Если там произошла крупная вспышка, то такое вполне могло случиться.
- А как же хваленая система защиты? – спросил Грейс.
- Видимо не сработала, - сказал Артур. – Может вспышка была такой силы, что вырубила защиту как игрушечную.
- Так что же выходит? На Земле все, что работает от электричества, разом сломалось?
Мы озабоченно переглянулись.
- Что же теперь будет?
Толпа пришла в движение. Людской поток медленно, но неумолимо, поволок нас вдоль улицы к центру города. Доносились голоса, что нужно потребовать объяснений у властей.
По мере продвижения я замечал, как кто-то разбивал витрины магазинов. Люди врывались в помещения и принимались хватать с полок все, что попадалось. Но основная масса, не обращая внимания на мародеров, упорно двигалась к центру.
Спина уже невыносимо гудела. Казалось, она готова развалиться на части. Ноги уже не чувствовались, будто их и не было. С каким наслаждением я повалился бы сейчас на землю, и лежал бы так, не двигаясь. Но плотные ряды людей отсекали даже мысль об этом. Пахнущие потом тела со всех сторон сдавливали, бока болели от чьих-то острых локтей, тыкающих непрестанно. За всю свою жизнь я никогда не видел столько народа в одном месте. Обычно люди всегда рассредоточены по офисам, домам, магазинам и другим местам. На улицах идущего пешком человека не встретишь. Для передвижения использовался городской транспорт, шнырявший по многочисленным прозрачным трубам, висящим вдоль улиц между высоких зданий. Живущие на верхних этажах даже не спускались на землю, а попадали в транспортную трубу через подведенные к зданиям ответвления. Теперь же все жители города, словно молекулы, слились в единую текущую массу. Улицы превратились в полноводные реки, несущие людской океан от окраин к центру, где этим человеческим волнам суждено встретиться, столкнуться, накатиться друг на друга.
Вот впереди замаячили шпили главных административных зданий. Среди них выделялась высоченная мачта с трепещущим на самом верху городским флагом, вырастающая из широкого зеленого купола городской ратуши. Перед ратушей лежала просторная площадь, над которой обычно светился самый крупный в городе объемный экран. По нему с утра до ночи показывали городские новости, правители делали важные заявления. По особым случаям через экран проводились пресс-конференции, когда на площади собирался народ и мог напрямую задавать вопросы власть имущим.
Еще издали я заметил, что висящего экрана над площадью нет. Это и не удивительно. Раз вся другая электроника не работает, то с чего, интересно, должен работать экран?
Люди стремительно текли к площади, куда уже вливались потоки из других улиц. Наконец, людские лавины встретились, сомкнулись. По плотной толпе прокатилась обратная волна. Это от внезапной остановки каждый сделал шаг назад, толкая соседа сзади. Я остановился, сжатый со всех сторон. Под напором задних рядов, людская масса все больше и больше уплотнялась.
Отсутствие экрана привело людей в замешательство. Над головами звучал недовольный многоголосый гул, среди которого все четче выделялись отдельные высказывания, требующие ворваться в ратушу, заставить правителей объяснить: что же происходит?
От нарастающего в толпе давления и невыносимого запаха пота меня
