реакций, ни положительных ни отрицательных. Словно в ступоре каком то. Она непонимающе смотрела на него, бестолково иногда улыбалась, и словно заведенная продолжала казенным голосом произносить бесцветные речи. Ни горяча и ни холодна.
Михаил всеми силами пытался уловить, почувствовать, что бы такое привлекло его в ней, заинтересовало, хоть какое то качество характера раскрылось немного, ведь говорят первое впечатление самое верное. А непонятность она всегда пугает, и иметь непредсказуемого кота в мешке не хочется, неизвестно во что это выльется в дальнейшем. Вдруг какие нибудь реакции неадекватные, или замороченная на чём либо. Может фанатичка религиозная, сектантка, на нервной почве проблемы, волноваться нельзя... Тут всякое в голову идет. Призадумаешься.
Утром безо всякого настроения вернулся домой. Пока не решил окончательно, стоит ли продолжать отношения. Ничем не зацепила. Вроде совсем уж не оттолкнула, но и не привлекла. Хотя внешне показалась намного приятнее, чем на фото. Там хоть и моложе, но лицо довольно широкое, скуластое, хоть поросят об него бей, не выразительное. Наверное разлука с Сашей пошла на пользу, теперь она похудела, несколько сошла с лица, даже похорошела. Михаил, кстати, оценил физическую близость: в объятиях Надежда оказалась неожиданно приятная и ласковая. Ему понравилось.
Дома включил ноутбук, сразу письмо на почту пришло. От Надежды. «Как дела?»
Описал честно свои впечатления, довольно резко, без утайки. Думал прекратит переписку, заблокирует, прочитав о себе его нелицеприятное мнение. Однако, на все его выпады она продолжала отвечать нейтрально, не выказывая обиды, не оправдываясь... По тону текста было ясно: расставаться она не намерена.
А впрочем... что он теряет? В случае чего можно легко разбежаться, безо всякого сожаления... да и скуку будет чем занять. Всё ж живой человек. Так, на всякий случай женщину можно и заиметь. Авось пригодится. С него не убудет. Попутно находиться в поисках подходящей дамы сердца.
А там жизнь покажет.
Михаил был не местный.
Большую часть своей жизни прожил в соседнем городке. После того как похоронил там мать, стало совсем одиноко. Родных никого, детей не нажил... Были двоюродные сестра и брат, которые и предложили переехать поближе к ним.
Пока продавал жилье, сестра подыскала однокомнатную. На удивление всё совпало одномоментно, и очень быстро. Как только нашлась подходящая квартира, так сразу и покупатель образовался тут же. Оформили все документы, Михаил получил деньги, через день погрузил на машину своё барахло, отдал новому хозяину ключи, и с лёгкой душой отчалил на новое место жительства.
Квартира досталась в полном запустении, обои драные, сантехника ни к чёрту. Пришлось всё делать заново. Помогала сестра. Конечно не ради удовольствия.
У Михаила не было наследников и жильё его должно было после его благополучной кончины перейти им, двоюродным сестрам и брату. С этой целью они его и позвали поближе.
Их родных было трое, две сестры и брат. У всех дети и внуки, и конечно денежки не лишние были бы. Продадут, поделят сумму на троих, и спи Михаил вечным сном. Он всё это отлично понимал, но вида не выказывал. Тем более всё было довольно явно, не скрывая, и не церемонясь.
Как то раз сестра проговорилась, выдав свои намерения.
- Ну я тебе помогаю с тем расчётом, что это когда то будет наше, или нет? - вспыхнула она мгновенно, посмотрев на Михаила. То ли сомнения взяли её, то ли решила удостовериться лишний раз.
- Ну конечно, - убедительно кивнул он, - больше ведь не кому.
Пусть считают уже своей, может успокоятся.
Шурин, муж сестры, однажды выдал прямым текстом, довозя Михаила до дома на своей машине.
- Эх, зайду сейчас в свою любимую квартирку, и спать, - радостно потирал руки Михаил.
- Почем это она твоя? - зло зашипел шурин. - Тебе жена моя нашла, а не ты.
Даже немного ошалел Михаил от такого заявления.
- И что? Ну помогла найти, спасибо. Взял то я её за свои деньги.
- Какая разница! - закрутил тот головой. - Жена значит бегала искала, а ты решил что она твоя. Не твоя она. Живёшь пока живи. А то включу как нибудь газ на ночь, тогда точно твоей станет.
От такой неприкрытой откровенности Михаил долго не мог прийти в себя. Хотя особой дружбы с родней не водил, но этот случай поверг его в маленький шок.
Но зато всё стало на свои места. Даже полегчало как то на душе.
Сразу всплыли в голове другие слова сестры:
- Вот если женишься, жена родит ребенка, то мы согласны, квартира достанется ему, мы не против. А если нет то нам. Это однозначно.
Были и другие намёки, неоднократно, как бы между прочим, ненавязчиво так, что можно бы и дарственную уже им отписать, они ж его выгонять не собираются. Вот подарит квартиру и живи себе, наслаждайся, правда уже не в своей. Даже квартплату брать не будут.
Был в запасе и другой вариант: вдруг работы у Михаила не будет, платить за ЖКХ согласны и они, помогут. Не обеднеют. Ну конечно годик пройдет, начнут долг требовать. Тут уж извини, хочешь не хочешь, отдай деньги или пиши дарственная. Где ж ему такую сумму взять, придётся с жильём распрощаться. Расчёт на это и был.
Ну а потом можно втихую продать, и поставить его перед фактом, извини, мол, деньги срочно понадобились. Ты же не собственник, сам подарил. На улице не останешься, не бойся, всё ж родня, нашли тебе землянку в соседней деревне. Окна из земли торчат, но жить можно. Зато огород есть, вот и будешь копаться, морковочку выращивать. Как на даче. Ещё и спасибо скажешь.
Всё решили, подсчитали.
Тем более недавно они купили новую машину, залезли в большие долги, и денежки им сейчас ох как пригодились бы.
...«Шиш вам с маслом, а не квартира», - уже в свою очередь зло подумал Михаил. Такая перспектива его не устраивала. Спецоперация провалилась. Вот найдет себе хозяйку, и всё достанется ей. И пусть попробуют только пикнуть.
...Пасху решили отмечать у Надежды.
Хозяйка наладила на стол, поставила иконку, зажгла свечу... Михаил откупорил бутылку вина. Похристосовались.
- Дачку хочу небольшую купить, с домиком. - задумчиво произнесла Надежда. - Поможешь?
- Конечно.
- Я сначала хотела дом на земле приобрести, деньги есть. Но тётя сказала надо сначала мужика найти. Одной то как...
Михаил понимающе кивал. Эта идея заинтересовала его. Провести лето на природе, да если еще с банькой, у реки... да и фрукты овощи свои... хотя поработать придётся. Он был не против.
- И машину возьму, через месяц. Чтоб не пешком ходить. Ты хочешь? - Надежда вопросительно посмотрела на него. - Себе иномарку, тебе «Ниву». На рыбалку будешь ездить.
Не очень то поверил Михаил в искренность таких обещаний, как то легко сказаны. Но в голове отложилось.
Через месяц нашёлся подходящий участок, не дорого, с домиков, водой, рядом речка. Даже что то подобие баньки имелось, но париться можно.
Надежда пообщалась с хозяйкой, договорились, и через неделю состоялась купля продажа.
Участок хороший, просторный, ровный. Есть плодоягодные кусты, теплица. Михаилу тоже понравилось.
Успели посадить грядки, несколько саженцев яблоньки, картошку, еще кое что по мелочи, и Михаил уехал в санаторий.
Ездил он каждый год. Когда то ногу ломал на производстве, теперь от соцстраха подлечивается. Путёвка и дорога оплачивается, грех не поехать.
Надежда осталась заниматься огородом одна. Правда подружка её помогать обещала.
...21 день отдыха пролетели быстро.
Когда вернулся домой, травы в саду уже наросло не меряно. Картошка вся утонула в сорняках, никто её не полол. Всё время стояла жара, грядки надо было поливать почаще.
Оказалось, Надежда не совсем добросовестно отнеслась к работе на своей дачке. Огурцы горели три раза, зачем то укрывала их наглухо в такую жару. Ладно сосед помог, дал рассады, насадили еще. Но это когда уже Михаил был там.
Быстро навёл порядок, подгоняя Надежду.
Сосед рассказывал, усмехаясь, как они с подругой хозяйничали:
- Надо полоть траву, а они, видишь ли, шашлыки жарят, водочкой угощаются. Спрашиваю, почему не работаете? Твоя ответила что это не женское дело. А что женское? Ходить, говорит, и попой вилять...
Тут даже Михаил рассмеялся.
- Наверное тебя всё ждали, - договорил сосед.
- Да я тут сам на подхвате, помогаю. Ведь это не моё всё.
- Понятно.
...Худо бедно с сорняками справились, порядок вроде наладился. Пришла пора полоть грядки.
С этим делом у Михаила не ладилось, вскопать посадить это он еще мог, но когда пробовал полоть морковку, то после его работы получалось почему то ни травы ни морковки.
Однажды пришёл в сад первый, Надежда задержалась. Долго что то не приходит. Отправил ей сообщение через телефон, мол где ты, приходи, морковку полоть надо.
В ответ молчок. Грядки стоят не прополотые, от соседей стыдно.
Явилась на другой день. Сердитая.
- Чего ты мне всякую гадость пишешь? - с ходу набросилась на Михаила. - Я сама знаю что мне делать.
- Почему гадость то, - опешил тот, - я думал ты забыла.
- Я столбовая дворянка! - вспыхнула она моментально. - А ты... - подыскивая нужные слова Надежда задохнулась от негодования, сверкая глазами, презрительно смотря на Михаила.
Тот опасливо покосился: как бы не плюнула...
- Ничего я не забыла, но больше не пиши мне такие гадости.
Долго после этого ходила надутая, как мышь на крупу.
...Когда была живая мать, Михаил жил с ней в соседнем городке. Жили бедно, мать работала завхозом в детском саду, зарплата мизерная, надо было и его одевать обувать, да и жить на что то. Так что не смотря на погоду, зимой и летом впрягалась в лямки, и тащила на себе продукты на работу, детей кормить.
Михаил после школы спешил ей на помощь, и они вместе, как два бурлака, волокли, зимой на санях, летом на коляске.
Когда ему исполнилось шестнадцать лет, его взяли воспитанником военного оркестра, благо ракетная дивизия дислоцировалась рядом. Он там был полностью на гос. обеспечении, одет обут сыт, да и матери легче.
После армии подался на север, проработал несколько лет, купил машину «Нива», и вернулся домой.
Мать к этому времени нажила кучу болячек, стали болеть суставы, потом попала под машину, ей дали первую группу инвалидности, и уже без костылей она передвигаться не могла. Так что пришлось жить рядом с ней, мать не бросишь.
Со временем он добился ей квартиру благоустроенную в местном Доме ветеранов, стало легче и матери и ему. Каждый день навещал, надо и поесть сварить, и в магазин сходить, благо работал рядом. Приходилось брать её на руки, заносить в ванну, там она раздевалась и мылась. Таким же путем и обратно.
Вот так и пробыл около неё лет двадцать, до самой её смерти.
Надежда всегда презрительно насмехалась над ним, мол просидел возле матери и квартиру себе не заработал.
Конечно, если бы мать, как она, просиживала заднее место в уютном кабинете, окружённая кондиционерами, радостно набивая купюрами свой денежный мешочек, без особых семейных трат и забот, где трудов то было лишь ложку ко рту поднести, имея такого безропотного и покорного мужа, то возможно и суставы были бы здоровые, и астму не нажила.
После смерти матери Михаилу удалось высудить у местных властей и себе хорошее жилье, правда стоило это несколько лет нервотрепки и кучи бумажной писанины, но дело этого стоило.
Потом он продал дом, машину, гараж, и переехал на новое место
