Vessel

виртуального вещества вакуума может породить новые элементарные частицы, которые могут оказаться вне стандартной модели, не иметь античастиц и вообще разрушить весь мир на квантовом уровне. Тут-то и появилась идея установки генераторов в нашем несчастном мире, находящемся в технологическом тупике. Генераторы устанавливались в танках — машинах, являющих собой резервуар для подобных генераторов и имеющих некоторые средства обороны на случай атаки извне и от соседей. Часть танка хранящая генераторы снабжалась активной маскировкой и прочими средствами защиты и постоянно находилась за гранью их мира. Основная часть танка была подключена к электрической сети, там же пребывала команда техников и охрана. К концу семидесятых, танки регулярно обновлялись и их общее число было порядка ста двадцати. В мегаполисах были установлены устройства совсем другого уровня с генераторами иного принципа.
Однако на этом все записи обрываются. Лишь несколько строчек о консервации танка до дальнейших распоряжений в бортовом журнале.

В тот же день я запустил одну из раций. Эфир молчал. Включались и меркли индикаторы подключения к разным центрам связи. Автоответчики отзывались на разных языках. Вечером, так же как и в прошлый раз, зажглись огни на улице снаружи. Я разобрал часть консоли инструментами найденными на борту, прошелся тестером и нашел порты подключения диагностического оборудования.
В поисках данных об устройстве местной электроники, я обшарил тот массив литературы, который уже собрал, но не нашел ничего подходящего. Пора было собираться в глубь этого нового странного мира.
“Хорошо, они как-то побороли проблему электромагнитного градиента”, думал я, “у нас ведь у планет магнитное поле все время меняется и по-разному. Но вот градиент давлений они точно не могли компенсировать. Входной шлюз ведь огромный. Поэтому надо его закрыть сначала. И костюм защитный надеть, чтоб на чужой, по сути, планете не потеть со всеми своими бактериями”. Поиск костюма не занял много времени. Но начав надевать его, мне стало совсем не по себе. Я сел и наконец приказал себе остановиться.
Есть парадокс Ферми. Вкратце, он таков: звезд много. Они были задолго до нашего Солнца. Чем дальше, тем больше планет мы видим вокруг других звезд и тем больше понимаем, что наша звезда абсолютно обычна. Почему тогда мы не видим следов жизни во Вселенной? По сути, два варианта — она неимоверно редко зарождается, либо она быстро умирает не достигнув межпланетного масштаба. Если мы нашли руины цивилизации более развитой чем наша, то это статистически означает, что правильный вариант второй. И мы, статистически говоря, не счастливое исключение, преодолевшее великий фильтр, а еще не дожившая до него цивилизация.
Так что я, вполне вероятно, наткнулся на еще очень теплые руины другой цивилизации и выпустил к нам несколько сотен кубометров их воздуха, притащил несколько килограмм их вещей и полез с отверткой в последние изобретенные ими технологии. Отлично! Ну, то есть, я зашел примерно на середину минного поля. И до сих пор единственной терзающей меня мыслью было “а вдруг хозяева все-таки придут”. Ну терять уже нечего. Надо не допустить увеличения рисков. Надо все, что может содержать вирусы и что-то вроде тут уничтожить максимально эффективно. Я направился в оружейную.

3. Предыстория: Reverse engineering


Конечно же, оружейная комната была закрыта. Выкорчевать системы рекуперации воздуха голыми руками не получилось. Мне потребовалось несколько дней, чтобы подключить к отладочным выходам старый ноутбук и протянуть кабель с модемом до выхода из танка. Идея закинуть процесс взлома на хакерские форумы дип-веба и поручить им взлом секретной аппаратуры казалась рискованной, но лично заниматься этим мне было не под силу. Тем более все время уходило на эксперименты с рациями. Тишина в эфире и автоответчики оставались теми же. Никаких признаков жизни. Зато на борту я обнаружил вакуумные контейнеры для биологического материала и лабораторное оборудование. Видимо, команда имела возможность исследовать микрофлору нашего мира и, вообще, быть форпостом на пути возможных эпидемий. Еще я копался в разобранной, видимо запасной, системе активной маскировки, оставленной на борту. Компьютерные технологии этого мира поражали своей удивительной мощностью и одновременно примитивностью. Основной вычислительный центр системы маскировки направлял, искривляя, излучение из массива тысяч катодных трубок, принципиально мало чем отличающихся от кинескопных, на материалы, восприимчивые к видимому свету. Задача, требующая массивного параллелизма при одновременном подборе частоты сканирования, искривления лучей и прочего, для достижения оптимально реалистичного изображения на всех светочувствительных поверхностях с учетом разных коэффициентов преломления — стекол, воздуха, зрачков, отражений — решалась громоздким аналоговым аппаратом набитым миниатюрными ламповыми сумматорами, интеграторами и прочим малопонятным барахлом. Это был какой-то ящик пандоры. По мощности превосходящий все существующие компьютерные мощности, но выполняющий абсолютно тупо единственную задачу, сходную с простой видеотрансляцией.
Я быстро завязал с изучением этого устройства из-за слишком чужеродного подхода к микроэлектронике, но оставить его в покое не мог. Мне пришла идея использовать его для личных целей. Почему бы не использовать его в качестве основы для построения какой-нибудь нейросети? Ни одна современная вычислительная ферма не обладает такой удивительной связанностью, а аналоговые вычисления не имеют ограничений по частоте дискретизации.
По сути, любая современная экспертная система или нейросеть, за редким исключением, представляет собой черный ящик, набитый случайным набором математических функций, выполняемых над входным набором данных. Процесс обучения нейросетей является просто постепенным упорядочиванием этих математических операций таким образом, что в их результате получаются нужные значения. У меня есть такой же черный ящик, выполняющий параллельно уйму связанных математических операций. Вместо того, чтобы подбирать параметры этих операций, как делается в обычном обучении, я буду подбирать управляющие сигналы и коммутацию входных данных.
Результат не заставил себя ждать. Я не смог толком наладить процесс обучения за пределами вычислителя активной маскировки, как он сам начал адаптироваться к новому набору входных данных. На этом этапе я уже забыл и про танк, и про его взлом, вынул второй вычислитель из рабочей маскировки и играл с ними в волю. Скармливал лексические деревья распознанного текста, наборы объектов, приделывал генератор речи. Любые мои прихоти оба аппарата съедали с большим азартом. Я много думал и раньше про сильный искусственный интеллект, но не представлял, что это будет так легко и просто. Я загонял в них биржевую аналитику, натравливал на игры, поэзию, кино.

Увольнение не заставило себя ждать, но я был уверен в том, что с такой сверхсилой я не останусь без денег.
Вернувшись в начале весны к танку я был уже полностью уверен в абсолютности своих сил. Взлом системы управления посредством хакеров так и не увенчался успехом. Вместо этого я дал задание на взлом Адаму или Оператору, как я окрестил свой новорожденный искусственный интеллект. Я даже не сомневался в успехе. К тому моменту когда я, наконец, вступил после долгого отсутствия в рубку, там уже горел свет и попискивали включившиеся приборы. Я наконец увидел полностью освещенный ангар того мира. Как я и ожидал, никаких следов катастрофы или разграбления там не было. Уходили вдаль контактные рельсы, бликовали стекла крана со сложенным манипулятором. У стен рядами стояло множество погрузчиков.
Пришло время дью дилидженс. Я спустился в оружейную, открыл ее и начал разбираться с еще одним ящиком пандоры.
К моему удивлению оружейная была полна довольно разношерстными экземплярами довольно внушительно выглядящих ружей разных форм и размеров. Объединяло их только одно. Светлый матовый пластик и отсутствие обычных стволов. По крайней мере, дырок и намеков на использование кинетических снарядов или каких-то излучателей в них не было. Однако в комплекте была куча проводов, очки похожие на очки виртуальной реальности, и прочие малопонятные атрибуты. Я нашел небольшие браслеты, надел их и взял с собой какой-то пластиковый автомат для полевого испытания.
Выйдя назад я некоторое время колебался на тему стрельбы из неизвестного оружия, но все же решился попробовать за пределами ангара. Обследовал автомат на тему переключателей и предохранителей. Нашел выключатель прицела и заглянул в окуляр. Это был довольно яркий черно-белый видео-прицел. Я выбрал в качестве мишени дерево за рекой, приоткрыл рот на случай ударной волны, ведь кто их знает, что это будет, и нажал на курок. Послышался громкий хлопок, затем затихающий свист из самого автомата, но ни отдачи, ни изменений в ландшафте не произошло. Я оглядел устройство. Попытался содрать со ствола пластиковый кожух, но он был явно частью самого устройства. Я снова прицелился. Индикатор показывал сорок девять патронов. До выстрела было пятьдесят. Еще несколько нажатий сопровождались тем же хлопком, но ничего не менялось. Наконец, я решил попробовать выстрелить в птицу, но результат оставался тем же.
Пришлось возвращаться обратно.
— Оператор, ты можешь проверить оружие? Ты ведь видишь все подключенное? Я сейчас верну в оружейную и подключу назад автомат, — задал я вопрос в гарнитуру.
— Да, вижу, подключайте, — оператор умолк в моих наушниках на время, затем продолжил, — ружье совершило восемнадцать выстрелов. Пораженных целей ноль. Время с последней калибровки, сорок три года, пять месяцев. Состояние исправное, опасности для людей не представляет. За время эксплуатации пораженных целей было две...
— Ээ, постой, — перебил я, — А это как? Оно же оружие. Как оно не представляет опасности для людей?
— Это данные диагностики. Оно не представляет опасности.
— Но оно может поражать цели?
— Да, поражающая способность в пределах нормы.
— А что оно поражает?
— Это сложно объяснить. Тут есть данные, но у меня нет словарного запаса. Можно назвать сброшенными объектами.
— А зачем их поражать?
— В целях отражения атак на танк.
— А что это? Есть какие-то изображения?
— Нет. Есть сброшенные объекты. Если я правильно интерпретирую, танк до консервации сбросил одну тысячу сто сорок восемь объектов в разных местах. Или встретил их.
— А что это? Роботы? Хоть что-то понятно?
— Судя по наличию у объектов независимой воли — ведь они могут атаковать, и по тому, что я не вижу на схеме сколько-нибудь больших отверстий для сброса, это не люди. Может быть, микроскопические роботы.
— А можешь сказать куда и как их сбрасывали?
Оператор замолчал на некоторое время, затем продолжил:
— Их сбрасывали по мере поступления. Бессистемно, но всегда в разных местах. Я не уверен, что это правильная интерпретация.
— А кого они атаковали?
— Они атаковали танк. Я просматриваю запись. Вижу только людей. Они просто ходят, разговаривают. Вижу момент