Когда я открыла глаза, ярко светило солнце, пели птицы и звенели кузнечики. Ни царевича, ни Волка рядом не оказалось, но последний вскоре явился, неся какую-то птаху и зайца, которого забрал себе. Разведя огонь, я ощипала и поджарила дичь, и, обгладывая крылышко, поинтересовалась:
– А где Иван?
– Да он дальше поехал, – ответил зверь, – ему через Кощеев лес весь день пробираться.
– Он на лошади, это проще, – фыркнула я.
– Как раз и нет. Где пройдёт человек, коню не развернуться, – возразил Волк.
И жалобно добавил:
– Пить хочется. Пойдём, воду поищем?
Я поднялась.
– Пошли. Всё равно уже пора, задержались мы тут.
Животное потёрлось об меня ушами.
– Я тебя будить не хотел, а то пораньше бы отбыли.
Погладив Волка, я решительно двинулась на приступ поля, продираясь сквозь высокие терпко пахнущие травы. Мы нашли чистейший ручеёк, напились, посидели недолго около и, сделав ещё несколько глотков, отправились в неизвестность.
Немного погодя, я заметила, что справа по земле стелется туман. Это показалось мне странным, и я обратила на него внимание спутника. Вглядевшись, тот поднял на меня испуганные глаза.
– Горыныч поблизости, – внезапно потеряв голос, просипел он. – Змей, когда спит, дым выдыхает.
Я почувствовала, что меня сковывает страх и прошептала:
– Как теперь быть?
– Нужно скорее добраться до леса, – ответил Волк, – среди деревьев он не летает.
– Надо ползти, – решила я.
И, упав на землю, заскользила к спасительным кущам. Мой товарищ, постанывая, следовал за мной. Причина для нытья была: трава невыносимо кололась, и я едва сдерживалась, чтобы не закричать.
Добравшись до опушки, я решила, что опасность миновала и, встав на четвереньки, столкнулась нос к носу с... Господи! Со Змеем-Горынычем. Его жёлтый глаз, глядевший прямо на меня, начал наливаться злостью, и, крикнув: «Волк, беги», я откатилась в сторону. Огромные челюсти сомкнулись в нескольких сантиметрах от моей ступни, а я, вскочив, ринулась к лесу. Перепуганный серый нёсся впереди, и вскоре мы оба влетели под прикрытие деревьев.
Сзади шумело и трещало: русский дракон проламывал просеку, чтобы поймать удирающую добычу. Получалось это неважно, и вскоре нам удалось оторваться. Рухнув под берёзу, мы долго лежали, пытаясь отдышаться.
– А почему он не стал нас палить? – умирающим голосом поинтересовалась я у Волка.
– Не знаю, – так же негромко ответил тот. – Возможно, Змей не любит горелого мяса.
Когда дыхание восстановилось, я позволила себе возмутиться:
– Нет, ну, надо же какой! Сразу жрать…
– А ты как думала? – удивился серый. – Он для этого и создан.
И, поразмыслив, добавил:
– Жаль, что его нельзя схватить за язык.
При напоминании о моём способе борьбы с хищниками я смутилась, но Волк, не обратив на это внимания, подставил мне брюхо.
– Почеши меня, – попросил он.
Я выполнила его желание, понимая, что каждому из нас сейчас необходима разрядка. Посидев ещё немного, мы продолжили путь.
Лес вокруг был светлым и солнечным, очень похожим на тот, в котором я гуляла до перемещения. На мгновение я поверила, что вернулась домой, но, взглянув на бегущего рядом зверя, вспомнила о миссии, навязанной мне судьбой.
Впереди зажурчал ручей, и я предложила сделать привал. Волк согласился:
– Ты огонь разводи, а я еды добуду, – сказал он и исчез.
Сделав свою часть работы, я села в сторонке под куст. Рядом раскинулся большой черничник, и я замечталась, машинально срывая и кладя в рот сладкие, сочные ягоды. Услышав тоскливые завывания и причитания, я не сразу, но пришла в себя и, поднявшись, пошла на голос.
Моим глазам предстала такая картина: совершая странные телодвижения, Волк то ложился на землю, что-то бормоча жалобным голосом, то садился и, подняв морду к небу, выл на него во всю силу лёгких
Увидев моё удивлённое лицо, он сначала замер, а потом вихрем налетел на меня. Скуля, зверь прыгал мне на грудь, облизывал лицо, тыкался мордой в ладони и, в конце концов, повалил и лёг рядом, положив голову на плечо. Когда ошалевшая я поинтересовалась, в чём же, собственно, дело, он ответил:
– Я думал, что тебя кто-то утащил, что ты умерла.
Животное зарылось носом мне подмышку, а я растрогалась до слёз. Даже в сказке собака, ладно, пусть волк, пусть с человечьим умом оставался представителем своего вида – любящим и преданным хозяину. Я гладила зверя, чесала за ушами, уговаривая ласковым голосом, пока тот не успокоился. Оторвавшись от меня, он принёс очередного зайца, и вскоре мы приступили к трапезе.
Внезапно Волк насторожился, уши его встали торчком.
– Сюда кто-то пробирается, – негромко сказал он.
Я вскочила. Этот кто-то мог оказаться как другом, так и врагом, поэтому стоило замести за собой следы. Затоптав почти потухший костёр, я накрыла гарь большой веткой, и мы кинулись в кусты.
Валежник затрещал под тяжёлыми шагами, напряжение росло, и в этот момент на тропинке появился… Иван-царевич. Вздохнув с облегчением, я и серый выбрались из убежища навстречу знакомцу.
Когда мы внезапно возникли перед его светлыми очами, он отпрыгнул и, зацепившись за корень, шлёпнулся на пятую точку. Это выглядело забавно, но я изо всех сил старалась остаться серьёзной, а Волк пытался заглушить смех, уткнувшись носом в землю.
– Какими судьбами, Иван-царевич? – поинтересовалась я, протягивая руку, чтобы помочь ему подняться.
Тот фыркнул и, проигнорировав мою ладонь, легко вскочил на ноги.
– Да интересно стало, – объяснил он, – на тридевятое царство посмотреть. И на сказочника.
– А мы думали, что ты уже под венец идёшь, – ухмыльнулась зверюга, выглядывая из-за травинки.
– Да успею ещё, – отряхивая кафтан, небрежно бросил мужчина. – Птицу отдал, девицу забрал, куда она теперь денется.
– А как ты Горыныча миновал? – спросила я.
– С уроном, – загрустил царевич, – он коня моего верного слопал и шапку спалил.
– Жаль, – посочувствовала я. – Ну, да ничего, главное, сам жив остался.
И, повернувшись к Волку, спросила:
– Идём?
Вместо ответа тот снялся с места и потрусил впереди. Мы двинулись за провожатым.
Шли долго, лес протянулся на многие километры. Иван вёл себя по-джентльменски, помогая мне перепрыгивать канавки и предлагая руку, когда тропинка поднималась в горку. Солнце клонилось к закату, и вскоре Волк остановился.
– Переночуем здесь, – сказал он. – Вон, ручеёк неподалёку. Вода есть, а на ужин я что-нибудь добуду.
– Пошли вместе, – предложил царевич.
– Нет, – возразил зверь, – одному мне сподручнее, да и Марину оставлять…
Он прервал речь, вглядываясь в пространство между стволами.
– Любопытно, – пробормотал он, – что это такое?
Волк исчез за деревьями и вскоре вернулся довольный.
– Там избушка пустая, – доложил он. – С печкой.
Я потёрла руки.
– Значит, ночёвка будет с удобствами.
И мы дружно направились к домику, вовремя возникшему на нашем пути.
Оказавшись внутри, мы принялись обустраиваться. Как топить печь, я не имела понятия, за это взялся Иван, и дело у него пошло споро. Я носила дрова из аккуратно сложенной во дворе поленницы, а Волк ушёл на добычу.
Закончив, мы с царевичем сели на лавки друг напротив друга и разговорились.
– Сколько тебе лет, Ваня? – поинтересовалась я.
– Три десятка с одним годом, – ответил тот, ощупывая меня взглядом.
Стараясь этого не замечать, я продолжила допрос:
– А почему ты всё ещё царевич, пора бы уж царём быть?
Он удивился:
– Ну, а батюшка как же? Не могу же я при живом государе на трон сесть.
– Ого, – подумала я, – какие здесь все долгожители.
И снова задала вопрос:
– А что так поздно жениться собрался? Я думала, у вас под венец идут едва ли не в пятнадцать.
– Да с чего бы? – вопросом на вопрос ответил Иван. – Каждому свой срок. Я вот невесту долго искал, чтобы люба была.
– Нашёл?
– Нашёл, – продолжая меня разглядывать, подтвердил царевич.
Мне стало неловко.
– Что это ты так смотришь? – вопросила я. – На свою Марью-царевну гляди.
– Как на икону, – непонятно сказал Иван, поднимаясь.
Сделав несколько шагов вокруг стола, мужчина остановился.
– Ты постарше меня будешь, – констатировал он.
– На пять лет, – согласилась я. – И что?
– Умная, – последовал неожиданный ответ, – и смелая. А ты не ведьма?
Меня несколько ошарашило его предположение, но едва я открыла рот, чтобы ответить, как заскрипела дверь, и в щель протиснулся Волк, неся в зубах какого-то зверька.
– Нет здесь зайцев, – расстроено сказал он, – только бобры.
С шерсти животного стекала вода.
– Ты нырял? – изумилась я. – А если простудишься?
– Но кормить-то я тебя должен, – встряхнувшись, ответил он.
Взяв с печи полотенце, я вытерла серого и помогла ему запрыгнуть на лежанку. Свернувшись клубком, он начал похрапывать, а я принялась колдовать над чугунками. В тряпице на столе нашлась соль, что меня очень порадовало, и через час мы с Иваном-царевичем хлебали вкуснейшее варево с перловой крупой. Он уминал его за обе щёки, а я удивлялась, как мне, незнакомой с русской кухней, удалось приготовить что-то съедобное, тем более из водоплавающего грызуна.
Вскоре проснулся Волк, съел свою долю, и мы уже собирались укладываться, как вдруг…
Послышался шум, дверь ударилась о стену, и в избушку ввалились люди, одетые в немыслимые лохмотья. Увидев нас, они застыли, открыв рты. Мы тоже стояли с ошеломлёнными лицами, а Волк скалил зубы, готовый напасть.
[justify]– Вы кто? – после долгой паузы пробормотал человек, возглавляющий
. Еще бы какие-то комментарии от Ивана-царевича по поводу срамной прически и прикида героини - вроде как в старину на это очень обращали внимание. Особенно на прическу)
заботливый.... А царевич в Марину влюбился)
Слушай, да тут все дамочки возжелают себе в супруги такого волка.
Как за каменной спиной у него пожить чуток