пчелы живут вместе с розами, а коровы там где и свиньи. Ух, теперь порядок. Про коров надо бы отдельно рассказать, просто каждый раз, когда мы сюда приезжаем, мы ходим поглядеть коров в загоне помещения, а в тот раз коровы были на свежем воздухе – за загородкой. Одна к нам подошла, и мы её погладили. Корова большая. Она наклонила ко мне голову, как-то посмотрела странно, одним глазом, и потянулась ко мне своим шершавым языком. Я испугался. А вы бы не испугались? Я отшатнулся. Корову это не остановило, я даже не думал, что у них бывают такие длинные языки. Я… в общем еще отклонился назад, и… упал, точнее сел, в лужу. Я быстро всклочил, и даже почти не намок, но дедуля с папулей уже смеялись. Дед подмигнул мне, одним движением смахнул с меня кепку и водрузил её корове на голову – прямо через рог. Я хлопал глазами и не знал что сказать, а папа… он тоже глазами хлопал. Потому что если бы он не прохлопал, то корова бы не успела отойти вместе с кепкой.
А корове не понравилось. Она замычала, мотнула головой и отошла на несколько шагов. Папа наконец сообразил и объяснил дедуле, что о нем думает. Он так и сказал:
- Ну-у, Фома Лукич, я пожалуй скажу, что я о Вас думаю… Вы меня простите, но шутки у Вас…
Дедуля до этого смеявшийся, вдруг смутился, и начал оправдываться:
- Да что…, да как…, да кто же знал?!
- А Вы, верно, думали, что корове понравится, что она будет следующую кепку ждать, для красоты – на второе ухо?!
Дедуля затеребил свое ухо. Он всегда дергает мочки ушей, когда волнуется. Папа увидел это, и уже смутился сам.
- Фома Лукич, что делать будем? До дома далеко, а без кепки ребенку мигом затылок напечет, - сказал папа другим голосом, словно чувствовал себя неловко.
Дедуля снял свою бейсболку, повертел в руках, посмотрел на меня, заново на бейсболку.
- А что тут думать, доставать надо, - сказал дедуля задумчиво, и посмотрел на папу, - тебе и лезть – по старшинству.
Папа не мигая смотрел на деда. Я думал папа скажет сейчас что-то особое – к случаю, а папа неожиданно просто и неуклюже полез через ограду. Я испугался, что корова боднет его. Я зря боялся. Корова смотрела на папу из под кепки и независимо жевала. Было в её внешнем виде что-то от дворовых хулиганов. Папа осторожно начал подходить к ней. Корове это не понравилось и она как-то боком отодвинулась от папы. Папа добавил осторожности. Корова покосилась на папу и пошла прочь, отмахиваясь от мух хвостом. Папа забыл про осторожность и припустил за коровой. Дед захохотал, а корова видела папу, гулко замычала и почти побежала.
«Папа у меня бегает очень хорошо, сейчас обязательно догонит!» - решил я.
Оказалось, что папа бегает не просто хорошо, а очень хорошо – я никогда не видел, чтобы папа бегал с такой скоростью. Конечно папа в три шага догнал бы корову, но на трубное мычание коровы выскочил откуда-то бык. Все бы обошлось, только мы забыли, что у папиной футболки на все спине нарисован красный мотоцикл. Да… такие вещи бык не забывает. Бык тоже оказывается быстро бегает. А папа еще с испугу не в ту сторону побежал.
***
Я улыбнулся воспоминаниям. Мы тогда сильно за папу испугались, а он быстро добежал почти до бетонного забора, оглянулся в поисках лазейки, и увидел приближающегося быка. Оказалось, что папа умеет бегать еще быстрее. Он, как быка рядом заметил, припустил словно лошадка в галопе. Папуля прыгнул, вначале на подставку крепления забора, а затем вверх. Ухватился за край и поджал ноги. Папа шустро это сделал - бык только удивленно озирался по сторонам. Я думал, раз папа так здорово запрыгнул, то сейчас легко подтянется и пройдет поверху к нам, как канатоходец Тибул. Но папа все скреб и скреб ногами по бетону и только случайно наступив быку на голову мигом оказался наверху. Потом папа рассказывал, что чудом не свалился: «…бык так мотнул головой, что меня прямо закинуло на ограду», - говорил папа и смеялся. Смеялся как-то неуверенно, не по-настоящему. Дедуля его похлопывал по спине. Про кепку мы уже не вспоминали.
***
«Да, лучше не говорить сейчас про коров», - подумал я, и сказал:
- Па…, а коровы мед любят?
Папа будто и не услышал, но забеспокоился, заерзал. Потом они с дедулей повернулись и одновременно спросили:
- Что?!
- Ну, коровы, скажите мне, любят мед? Пчелиный мед коровы любят?!
- Да поняли мы про мед, - сказал папа, и повернулся к дедуле: « Фома Лукич, опять о коровах… интересный вопрос ребенок задает!»
- Хм, - засмеялся дед, - у него все вопросы в этом возрасте интересные, - у коров и пчел ин-диф-ферентные отношения, - наконец выговорил дед.
- А это как? – спросил я.
- Они друг друга благородно не замечают! – улыбнулся папа.
- А это как?
- Это значит, что коровы не садятся на ульи, а пчелы не объясняют рогатым, где им разрешено пастись, - объяснил деда папиным голосом.
- Па-а, скажи, а у людей с пчелами бывает па-ри-тет?
- Ну… - замялся папа.
- Не бывает, - засмеялся, глядя на папу, дед, - люди для пчел с их медом, как медведь, который ходит и облизывается вокруг улья!
- Да уж, - засверкал зубами папа, - пчелы «любят» людей и медведей!
- Людей любят, - сказал деда, - умных людей: пчеловодов. Дураков тоже «любят», но по другому.
***
Дед вышел из машины и пошел за медом. Мы посидели и тоже вышли – посмотреть на ульи.
- Видишь какие пчелы трудолюбивые, - говорил папа, - всю жизнь работают. Поэтому и деткам их всегда есть что поесть!
- Па-а, а они совсем не отдыхают, никогда? – спросил я. Мне вдруг стало очень жалко пчел.
- Ну… зимой отдыхают. Точнее спят, а просыпаясь, медом питаются, - сказал папа и довольно улыбнулся, наверное представил, как здорово – отдыхать всю зиму, просыпаться и мед кушать.
- Здорово! Ну, я пошел! – сказал я.
Папа сразу потерял свою задумчивую улыбку.
- Куда?!
- К пчелам. Загляну в дырку улья, посмотрю, как там, у пчел, все устроено.
Папе не понравилась моя идея.
- Не вздумай! – сказал он и зачесал тыльную сторону ладони, он всегда так делает когда волнуется, а мама говорит, что «…это неприлично! Что люди подумают!» Папа когда волнуется о людях не думает. Сейчас он думал обо мне и усиленно чесался приговаривая: «К пчелам загляну!», да ты представляешь сколько их там? А если они к тебе заглянут, за пазуху?»
- Да… ты же сам говорил, что я лучше всех на свете бегаю! Говорил?
- Говорил. А я говорил, что пчелы бегать не любят, им летать нравиться. А ну быстро в машину! И форточки закрыть!
- Ну па-а-па!
- Цыц! Я тоже, с тобой, пожалуй.
Я обиженно сел на заднее сиденье и надулся. Папа сел рядом и все ерзал на сиденье, поглядывая на меня. Скоро мне надоело дуться и я просто делал обиженный вид. По привычке, и… ну для порядка в общем. А за окном плескало солнце. В машине становилось душно и жарко.
- Может, хоть стекла опустим? – предложил я.
- Что ты, разве можно, а если пчела залетит? Я не рассказывал тебе что может сделать одна единственная пчела если залетит в салон самолета? – спросил папа.
- Знаю, знаю! По телеку рассказали: «… одна единственная пчела залетевшая в самолет, сделает ваш полет незабываемым!» Открывай давай окна. Жарко!
Папа не открыл. Я опять обиделся и отвернулся от него. Только папа почему-то не обратил на меня внимания. Заерзал сильнее, а потом воскликнул в волнении:
- Что, что он делает!!!
Я повернулся вовремя. Мимо нашей машины прошел парень и повернул за угол, как раз к ульям которые прекрасно были видны нам из машины, а вот парень с высоты своего роста пчелиных домиков не увидел за ветками деревьев. Папа рванулся из машины, но было уже поздно предупреждать и папа передумал.
- Он сын одного из хозяев пасеки, - сказал папа, - видишь, как спокойно разгуливает. Это потому что пчелы его знают.
- Это потому что он пока пчел не знает, - сказал я и заморгал в изумлении - парень уже возвращался. Он шел так же независимо, но как-то очень быстро: словно спешил куда-то.
Вот он смахнул с колена пыль, отмахнулся - словно ему докучала надоедливая муха, потом хлопнул себя ладошкой по щеке. И тут началось! Он оглянулся, подпрыгнул, замахал руками и… побежал!
- Что это с ним? – спросил испуганно я, - ужастиков насмотрелся?
- Комарики-сухарики… пчелы это! – выругался папа и приготовился открыть дверь, чтоб втянуть непутевого парня в машину.
Нас даже не заметили, человек-вихрь промчался мимо и скрылся в спасительной глубине здания пчеловодства.
- Ух, - сказал папа, - хорошо, что успел!
- Да… - сказал я, - хорошо, что ты дверь не успел открыть – тут бы нам всем и конец пришел!
- Думаешь?
- Да. Точно.
Папа рукой взлохматил свои волосы, и задумчиво сказал:
- А вообще пчелы просто так не кусают.
- Да что ты говоришь?! – съехидничал я, - Конечно просто так не кусают, им только иногда кушать хочется!
- И, люди… они такие доверчивые! – поддержал меня папа и улыбнулся. Я тоже улыбнулся, потому что видел то, что не видел папа.
- Смотри, - сказал я, - он обратно идет!
- Кто? Ох, да он прямо целый скафандр на себя одел! – засмеялся папа, - это называется «пчеловодческая шлем-маска». Ну, теперь он защищен! Только к ульям ему все равно лучше не подходить.
- Почему? – заинтересовался я.
- А пчелы не любят темное и ворсистое.
- Это потому что у парня черные волосы на голове и по всему телу?
- Нет конечно, - рассмеялся папа, - просто на нем темная одежда, и рубашка байковая, а еще руки голые. У пчеловодов-то на руках и ногах специальные тесемки завязываются и перчатки надевают и маски вот такие. И ничего им не страшно, а чтобы пчелы сильно не волновались их дымом окуривают – для этого существуют специальные дымари. Если пчелы заболеют их тоже дымом обрабатывают, но специальным, с лечебными составами.
- Ух, сколько всего у пчеловодов! За это их и пчелы любят.
Папа улыбнулся:
- Вообще пчелы дым не любят, - сказал он, - но ты прав – своих пчелки узнают. Кстати, ты видел у меня стамески? У пчеловодов он специально изогнутые и… на все случаи жизни, - папа рассмеялся, - разбрают гнезда пчел, отделяют, разъединяют рамки, вынимают их из гнезда, отрегулировать просвет, а еще пасечной стамеской очищают дно и стенки улья, а также рамки от воска и прополиса. Ух, хороша лекция?
- Да, - ответил я и сразу спросил, - а прополис, это тот, настойкой которого мама горло полощет и раны смазывает?
- Да, а из воска еще и свечки для церкви делают. И вообще в пчелах нет ничего страшного… если правильно себя вести, - поправился папа, посмотрев на меня, - сними просто не надо махать руками…
- Знаю, знаю – и еще не надо громко разговаривать.
- Вот смотри! – сказал папа. Открыл дверь и вышел из машины. Он встал в шагах десяти от улья и… ничего не произошло.
- Иди сюда, - тихо позвал он, - подходи медленно, спокойно и не шуми.
Я испуганно глазел на происходящее. Через некоторое время я все же решился выйти следом и встать рядом с папой.
- Только не маши руками и не смахивай пчел если сядут. Если не тронешь просто посидят и улетят – проверенно!
Папа стоял с видом профессора из фильма «Верные друзья». В такие моменты мама говорила про папу «… ну все, раздухарился - понесло!»
- Ой, папуль, а по мне уже ползает одна! – шепотом воскликнул я.
- Не шевелись!.. Ну, вот, видишь, поседела и улетела, а на мне уже две посидели.
- Может, пойдем отсюда? – попросил я нерешительно.
- Нет, стой здесь и не бойся! – сказал папа, - страхи надо преодолевать!
Тут я обмер, потому что папа
