мрачные камни, трещины и расщелины, сухость и пыль, голые тусклые скалы, восходящие к безжизненным горам…
Никакого намека на травинку или былинку…
Никакого светила на мутно-сером небе…
Никакого движения вокруг…
Душно и смрадно – дышать тяжело.
Неужели здесь можно жить?
– И что же, так у вас – везде? – спросил обескураженный Зонтик. Циркуль, подкручивающий своё верхнее колёсико, разболтавшееся от перелёта, казался равнодушным к окружающему их ландшафту.
– Можем совершить экскурсию куда угодно, катапульта способна перемещаться в любом направлении, – сказал Циркуль. – Но к чему зря обнадеживаться? Везде примерно одинаково.
– Значит, мы должны спуститься под землю?
– Зачем?
– Ну, я думал, ты меня хочешь познакомить с твоими… с жителями вашей планеты, – сказал Зонтик, опуская одну из спиц в глубокую трещину, чтобы проверить, есть ли у трещины дно.
– Нет, мы сделаем по-другому, – остановил его Циркуль. – Сейчас я скажу, для чего я так старался, «заманивая» тебя сюда.
– «Заманивая»? – переспросил Зонтик. – Ведь я и сам…
– Конечно, ты и сам оказался готов к своей миссии, – улыбнулся Циркуль, отойдя и озираясь по сторонам, словно выискивая какое-то особое место. Наконец нашёл. Здесь! Сверкая ножками, очертил вокруг себя круг самого большого радиуса, на который был способен, и повернулся несколько раз вокруг своей оси. – Вот отсюда и начнём.
– Какая миссия? Что «начнем»? Почему – я? – Зонтик так и сыпал вопросами, пока Циркуль совершал свои манипуляции, напрягаясь и всё более задыхаясь от усердия. Вот Циркуль закончил приготовления и произнёс:
– Твоя миссия – стать родоначальником новых видов жизни на нашей планете, на Циркуллоне. Как только на поверхности планеты возобновятся хоть какие-то формы жизни, обеспечивающие планету кислородом, все наши вынужденные «подземные затворники», «Циркачи», тут же смогут вернуться наверх. А пока им высовываться не стоит.
Не хватает кислорода... Вот почему здесь так трудно дышать!
– А чем же они дышат там, внизу? – спросил Зонтик.
– Это трудно объяснить в двух словах, но наши прозорливые конструкторы незадолго до катастрофы успели разработать особые приборы и устройства из серии «Резервная атмосфера». Эти аппараты действуют только в малых изолированных объемах воздуха и ограниченное время, понимаешь?
– В подземных пещерах, например? – догадался Зонтик.
– Ну да. Но сколько можно томиться в пещерах? Да и срок действия устройств истекает, надо спешить, а то будет поздно.
– А мы успеваем? И что нам надо успеть? – Зонтик всё ещё не понимал, что следует сделать и каким образом он может пригодиться в данном случае – ведь дождей нет, снега тоже. И причём тут какая-то миссия…
– Сейчас все поймешь сам. Давай по порядку. Становись со мной рядом, поближе, – подозвал Циркуль, и Зонтик подошёл к нему вплотную. – Теперь приступим – приступим к оправданию нашего предназначения. Мы с тобой сконструированы в соответствии с нашим основополагающим законом – Законом Большого Циркуля. Понимаешь?
– Кажется, понимаю, но раньше мне об этом не говорили.
– Некому было – вот и не говорили. А теперь раскрой свой купол, сначала немного, чтобы он перекрывал тот круг, на котором мы находимся, и аккуратно повернись несколько раз вокруг своей ручки.
– Но зачем? – не догадывался Зонтик, привыкший размышлять на совершенно другие темы.
– Сейчас сам увидишь; давай, не мешкай, – поторапливал Циркуль, и Зонтик сделал, как его просили.
Циркуль принялся вращаться, приглашая Зонтик делать то же самое. Зонтик обернулся один раз, другой, третий… На седьмом обороте увидел, что почва слегка промялась под его тяжестью и почувствовал, что воздух стал гораздо теплее. На двенадцатом обороте – в сером небе пробилась светлая брешь, и несколько слабых лучей Кулонца упали на убогую поверхность безжизненной планеты, на Циркуль, на него самого, и вдруг…
Зонтик ощутил, что словно вздымается вверх, а с каймы его раскрытого полностью купола что-то сыплется, слетает и разносится вокруг. Тридцатый оборот – не может быть! Листва и цветы диковинных растений небрежно падали с купола на сухую почву и сразу же приживались на ней, пуская корни, перепутываясь с травой, выбивавшейся навстречу из мелких трещинок и канавок. Пятьдесят первый оборот!
Зонтик что-то тянуло и толкало
подниматься выше и выше –
и вот он уже парит в воздухе, чтобы
как можно дальше разлетались от него
семена цветов и растений!
Ещё один виток вверх – сделано около ста оборотов! – и целая рощица мелких деревьев и кустарника выросла над большой канавой, а на месте самой канавы появился ручей. Он образовался из капель воды, упавших с прекрасного цветка лилии, нарисованного почти в середине купола Зонтика. Едва успели прижиться цветы, как сиреневые стрекозы и оранжевые бабочки весёлой гурьбой спорхнули на них прямо с небесного свода, венчающего купол Зонтика. Они тотчас наполнили воздух трепетом упругих крыльев. За стрекозами и бабочками последовали птицы, которые не замедлили пуститься в рощи и луга, разбегающиеся тем дальше и выше в горы, чем выше поднимался Зонтик, чем скорее вращался. Даже солнце и облака, обозначенные на куполе намёком, сыграли свою роль, и небо над Цикруллоном стало намного ярче, а лучи Солнца-Кулонца жарче! Самое интересное во всём этом: облик Зонтика совершенно не изменился. Не удивительно, что сам он не задавался вопросами: «А что будет со мной в итоге? А вдруг я нанесу себе вред этими манипуляциями?»
Нет, никакого вреда ни для кого не случилось, а выходило совсем наоборот. Циркуль вращался внизу, своим вращением помогая Зонтику по Закону Большого Циркуля, изредка останавливаясь и посматривая вверх, на Зонтик. Циркуль уже потерял счёт и своим оборотам, и оборотам Зонтика; сам с восхищением думал: «Как хорошо, что я не ошибся в нём!» Несколько десятков самых разных растений уже закрыли от них ту катапульту, в которой они прилетели. «Ничего, потом сдадим её в музей Новейшей истории Циркуллона, но сначала откроем его!» – подумал с удовольствием Циркуль. А Зонтик всё ещё продолжал парить, кружиться и ронять новые и новые чудесные растения, радуясь тому, что может сослужить пользу неизвестной ранее планете, её обитателям. Кстати, где же они?
– Давай спускайся, хватит на сегодня, – кричал ему Циркуль, замедляя вращение. А Зонтик со своей высоты уже заметил, что из подземных ходов и расщелин на поверхность медленно выбираются слабые, бледные и согбенные существа, в которых едва угадывались знакомые полупрозрачные силуэты линеек, транспортиров, карандашиков, блокнотиков, угольников, скрепок, кнопок. Похожих на этих страдальцев, но не таких измученных, он иногда встречал у себя на Земле. Вдруг ему показалось, что среди них мелькнула… розовая Шляпка, но, спустившись пониже и присмотревшись, увидел, что это лишь… обычная промокашка. И нечего мечтать о несбыточном! Только напрасно расчувствовался, неудачливый воздыхатель… Или удачливый – в чём-то? Уже снижаясь, ещё раз с грустью вспомнил о Земле, а очутившись рядом с Циркулем, вновь подумал: как далеко дорогие друзья, Рюкзак, Плащ и… У него всё перемешалось в сознании, закружилось в голове, но сделанное только что удовлетворяло – радость была огромной!
А со всех сторон к ним стекались благодарные обитатели Циркуллона, которые кинулись обнимать их. Они кричали слабыми от долгого заточения голосами:
– Циркуль вернулся к нам и привёз помощь! Ура нашим спасителям! Честь и слава нашим избавителям от холода и тьмы!
Циркуль был очень растроган и доволен, что потрудились не напрасно; он горячо обнимал соплеменников, они снова и снова благодарили его и Зонтик. А Зонтику было неловко принимать слова благодарности и знаки уважения, потому что бабочки, цветы, солнечные лучи, изображённые на его куполе, – вовсе не его заслуга: ведь если бы не Шляпка, оставаться ему серостью до конца своей жизни.
А серости суждено только одно – быть вечной серостью!
…На следующий день Зонтик с Циркулем продолжили свою работу в новом месте, через неделю – в другом, потом – в третьем, и так – почти целый год, чтобы охватить весь Циркуллон. Природа планеты постепенно возрождалась. За это время на Земле пролетело почти два года. Оба труженика очень устали, но не сдавались, пока не завершили начатое. Но, наконец, дело было сделано, и планета ожила полностью. Как все радовались! На Циркуллоне началась Новая эра, что было зафиксировано документально. Циркулянам предстояло устроить свою жизнь заново, действовать осторожно и благоразумно, не допуская возврата к старому. Необходимо восстанавливать города и селения, налаживать производства, развивать общественные связи, лечить и оздоравливать тех, кто в этом нуждался – действовать чётко, с математической точностью, как и полагается по статусу планеты.
А как быть с политической жизнью, вокруг которой могли запросто возникнуть нежелательные завихрения? Во избежание волнений, стычек, спонтанного захвата власти старейшины «Циркачей» по истечении первого месяца Новой эры учредили Большой Совет. На Первом созыве Совета представители всех регионов планеты, делегаты всех прослоек общества приняли решение называть себя циркуллянами, дабы впредь никому неповадно было разобщаться на противоположные лагери. Тут же была выдвинута кандидатура правителя планеты из числа трёх самых уважаемых руководителей, проявивших себя достойно в тяжёлые времена. Впоследствии провели планетарный референдум – жители согласились вполне с решением Совета.
На том же созыве Большого Совета Зонтику и Циркулю была торжественно вынесена Планетарная благодарность, и оба они получили статус «Почётных граждан Циркуллона». Что касается Циркуля, он занял свою пожизненную руководящую должность в Высшем научном совете планеты, и это его вполне устраивало. А Зонтику предложили (ни больше, ни меньше!) место Первого консультанта в штате правителя Циркуллона.
Зонтик категорически отказался.
– Уж не хотите ли вы, наш спаситель и избавитель, покинуть нас? – спросил самый старый и опытный советник, сокрушаясь, что Зонтик и впрямь захочет вернуться обратно на родину.
– Да нет, не хочу, – успокоил его Зонтик. – Сказать по правде, мне некуда возвращаться. «Куда?» – это одно, а «К кому?» – это совсем другое...
– Ваш ответ нас воодушевляет, – обрадовались прочие сановники, не ожидавшие такого простого ответа. – Но чего бы вам хотелось в таком случае?
– Ничего особенного, – отвечал Зонтик. – Радоваться жизни вместе с вами, помогать вам по мере сил, жить по вашим мудрым законам, а самое заветное желание…
– Какое же? – старейшины опасались, что не смогут его выполнить.
– Хочу, чтобы как можно меньше обращали на меня внимания, так мне будет свободнее и проще, – отвечал Зонтик, вызывая у почтенных заседателей вздохи облегчения.
Никто не думал, что за спасение
целой планеты можно запросить так мало…
– Ну, раз так, поступайте по своему усмотрению, – решили старейшины.
...Теперь, кажется, наши герои могли вздохнуть спокойно, и не только они. Жизнь налаживается, и можно надеяться, что
