головой. – Неожиданно мурманы налетели, да дань наложили такую, что не вздохнуть. Вначале на тебя подумали, но сам вижу, что их нет здесь. Что же ты нам весть не подал о них?
- А какое мне дело до жителей Нова-града? – Рюрик едко смотрел на дядю. – Как и им на меня и на мою дружину наплевать. Подачку по осени дали. Обещали по два мешка муки на человека, обманули – и на половину не хватило. Сам же говорил, чтоб я не лез в дела земли вашей и чтобы жили мы каждый сам по себе.
- Признаю, говорил… Дружина наша мала оказалась, не смогли мы быстро войско собрать. К кривичам за помощью не успели обратиться, да и не успели бы они. Что же мурманы на тебя дань не наложили? И, бают, привечал ты их?..
- А у меня брать нечего. – Усмехнулся Рюрик. – А что привечал, так привечаю я всех, кто уважает меня.
У князя пропала улыбка, и на Вадима устремился жёсткий взгляд:
- А уважают меня за силу. Каждый воин мой пятерых стоит. Не посмеет никто на меня дань наложить.
- Раз уважают тебя мурманы, то может замолвишь за нас словечко, чтобы тяжесть дани снизить?
- Ради чего? Не хочешь дань платить – переселяйся в мой град, под мою защиту. Можешь всем в Ново-граде об этом сообщить. – Рюрик опять улыбнулся. – Моя-то дань не такая непосильная будет.
Вадим смотрел на племянника и понял, что этот властитель свои цели будет достигать жёстко, вплоть до жестокости.
* * *
- Курлы, курлы. – Неслись с неба крики журавлей.
Ульвар, бросив тянуть ладью по волоку, остановился и, задрав голову вверх, с интересом смотрел на пролетающих журавлей.
- Чего рот раззявил? – Прикрикнул на него Путарь. – Ладью за нас никто не вытянет.
Ульвар вздохнул и опять, перекинув через плечо верёвку и по щиколотку утопая в мягкой сырой земле, потянул вместе с другими ладью.
- В родные края подались. – Пояснил он.
- По родине соскучился? – С хрипотцой от натуги спросил его Путарь. – Зачем же с нами в поход пошёл.
- Я родины своей не помню. Послал меня Харальд, чтобы Оскола убить, если против конунга что замыслит.
- И не боишься признаваться в этом? – Удивился Путарь, на что Ульвар только усмехнулся. – А зачем же тогда своего конунга продаёшь?
- А с чего ты взял, что он мой?
- Ну как же…
- Я своего отца не помню, мать - смутно, даже не помню, как меня звали. Даны меня несмышлёнышем взяли и рабом вырастили. Помню только колыбельную матери и слова её: «Не плачь, сынок. Вагры не плачут». Так что я – вагр, как и Тыра. И свои у меня здесь.
- А-а!.. – Только и смог произнести Путарь.
Ульвар поморщился от неприятных воспоминаний, от появившейся горечи в груди повернул голову в сторону и вздрогнул: из-за деревьев появились воины, выставив копья и спрятавшись за большими щитами.
- К оружию! – Крикнул Ульвар и бросил верёвку.
Все засуетились, разбирая мечи и щиты, и только Путарь спокойно пошёл навстречу воинам:
- Ты чего, Родосвет, людей пугаешь? Это я – Путарь! Не узнал?
Шеренга воинов остановилась, и из неё вышел человек, подняв остриё копья:
- Думали, что мурманы это. Слух дошёл, что они дань на словен наложили.
- Как видишь – не мурманы.
К Путарю подошёл Оскол со своей секирой и встал рядом:
- Мы – русы, воины князя Рюрика. Пробираемся в Царь-град.
- Путь далёк и труден, к тому же хазары зверствуют – ограбить могут.
- На своих конях нас на ладье им трудно взять будет.
- Раз хазар не боитесь – скатертью дорога! – Родосвет повернулся к своим воинам. – Поможем добрым людям до Смоленска ладью дотащить – всё им легче будет.
Слова воеводы кривичей Родосвета сбылись – дорога до хазар оказалась нетрудной, но уже у первого хазарского града от берега отчалила лодка и поплыла наперерез ладье русичей. Оскол с интересом разглядывал приближающихся хазар, а потом повернулся к Путарю:
- Чего они от нас хотят?
- Мытник это хазарский. С купцов мыто собирает и мзду берёт немалую - своё не упустит.
- Парус спустите. Интересно с хазарами пообщаться.
Приблизившись, хазарин что-то прокричал непонятное.
- Чего горло дерёшь? – Оскол равнодушно бросал слова. – Не понимаю я твой собачий язык. Ты кто?..
- Я - Кый! Меня великий каган назначил здесь мыто с купцов собирать. – Перешёл на славянский язык хазарин. - Почему мимо плывёте и к берегу не пристаёте?
- А мы здесь торговать не собирались. – Усмехнулся Оскол.
Лодка хазар стукнула носом о борт ладьи, и хазарин встал на скамейку, чтобы перебраться к русичам:
- А платить всё равно надо, и осмотреть ладью надо – что за товар везёте?
Оскола стала забавлять неуёмная жадность хазарина:
- Надо – смотри! Помогите Кыю!
Бермята и Тыра схватили за шиворот хазарина, и оставшиеся в лодке шестеро гребцов с удивлением увидели, как взмахнув пятками, мытник в мгновение ока оказался в ладье. Четверо из них попытались последовать вслед за Кыем, но русичи столкнули их опять в лодку:
- Нечего вам здесь делать!
Мытника не смутило то, как он оказался в ладье, и, увидев кучу мешков, алчно завращав зрачками и бесцеремонно отталкивая русичей, направился к ним. Оскол нахмурился от такой наглости, и Ульвар перегородил путь хазарину.
- Пусти! – Надменно проговорил Кый. – Я должен осмотреть содержимое мешков.
- В штанах у себя смотри!
- Вы что, не поняли – кто я? – Взъярился хазарин. – Во сто крат больше заплатите за свою дерзость.
- За что платить-то? За то, что мимо тебя проплыли? Не слишком ли большая цена? Богами река создана, не тобой, а посему иди отсюда подобру-поздорову! Не за что плату брать.
Алчность хазарина не знала страха, и он заорал:
- Вы не знаете гнева нашего кагана! За нарушение его повелений он снесёт вам головы.
- Ты меня своим каганом не пугай! – На лице Оскола появилась зловещая усмешка. - Эко как раскричался! Плевать я на него хотел. А впрочем… Дадим мы твоему кагану плату, мешок целый дадим. Ульвар, подбери мешок побольше!
- Этого мало!..
- Для тебя хватит! – Оскол схватил хазарина в охапку и с помощью Бермяты затолкал Кыя в мешок, не обращая внимания на его крики.
Мытник попытался сопротивляться, но пара пинков Тыры ему под рёбра заставили его замолчать, и после этого из мешка раздавался один хрип. Оскол и Бермята перебросили через борт ладьи мешок, и брызги от камнем ушедшего на дно мытника полетели на сидевших в лодке хазар.
- Это плата вашему кагану от русичей. – Назидательно произнёс Оскол хазарам и повернулся к своим воинам. – Чего стали? Подымай парус – Царь-град ждёт!
