Время Лича. Глава 30. Затмение.

центрального постамента. Он чуть присел, соприкоснувшись с полом, но тут же встал в полный рост, прокручивая перед собой багор, и балансируя оружием в кистях.
      - Кзоржан! Уходи! Спасайся! - закричал Ольм бросившись животом на огненный столб, и свесившись вниз. Дахгарец, понимал какую глупость он сморозил. Понимал, что у Кзоржана, нет пути отступления.
      Воин-скелет поднял взгляд, выкрикнув напоследок:
      - Остановите проклятье!
      Он выставив перед собой багор. Бросился на первого подошедшего скелета. Ребра насадил на пику. Отвод руки в сторону. Ребра хрустя распались. Удар через спину. Очередной нанизанный скелет. Внимая толпе, на багор налетел ещё и второй мертвец. Кзоржан, схватил мертвеца, за глазницы. Поворот кисти, сломанные шейные позвонки, и осевший труп под ноги воина-скелета.
      «Почему Кзоржан? Зачем?» - шептала мысленно Татда, возносясь вверх, и наблюдая за мастерски отточенным боем воина-скелета.
      Невольно залюбовавшись плавным танцевальным движением, Татда отметила, что если бы путь ее свел не с Ольмом, а с Кзоржаном, она бы с удовольствием вместе с ним отправила в бездну не одну сотню дахгарцев. Превосходный воин, в компании превосходного лича.
      «Потому что, такой мой путь», - мысленно ответил Кзоржан.
      Он чуть присев и расставив ноги по сторонам, стал раскручивать багор, вокруг себя. Толпа на мгновение отхлынула от центрального постамента, боясь подойти к воину-скелету, покрытому нежно оранжевым свечением магического заслона. Но напирая тысячной толпой, мертвецы с новой силой ринулись в бой. К центру. Кзоржан, казался непобедимым, быстрым, неукротимым. Его движения кистей, оканчивающиеся наконечником багра, всегда завершались смертью противника. Татда и Ольм уже были по центру между полом и зеркальным потолком. Толпа мертвецов обступала воина-скелета со всех сторон. Он отбивал удар мечей один за другим. То падая на колени, выставляя перед собой багор и сразу же прыжком отбрасывая противников. То кидался под ноги, валя на себя мертвецов, и добивая их черепа уже на мраморном полу. Кости сыпались, как грозди винограда. Треск и шипение раздавались под сводчатым овальным потолком. Гулкое эхо, смертельной битвы залетало в узкие лазы рукотворной пещеры. Ольм и Татда уже были на треть ближе к потолку, когда багор отбивая очередной меч - треснул. Следующий удар топора, вовсе раздробил плотное древко надвое. Кзоржан пошатнулся но выстоял на ногах. Он отбросил от себя рукоять, оставаясь лишь с перерубленным краем багра. Со всего маху он ударил по очередному мертвецу. Череп под зазубренным острием, раскрошился. Кзоржан рывком выдернул острие, и обернувшись, вновь ударил по очередному противнику. Кзоржан был сосредоточен, и безотказно точен. Он знал себе цену, и пользовался своим преимуществом. Он видел, что он стоит десятка, полусотни и даже сотни окруживших его врагов. Он убил уже десяток, второй, подходил к третьему десятку мертвецов. Его руки действовали уверенно, и четко. Он не боялся смерти, ибо был уже мёртв. Он не боялся ран, ибо ранить уже не чего. Он просто убивал, в последний раз, ибо знал что с тысячной армией ему не справиться. Количество мертвецов, чьи кости грудой валялись в ногах неукротимого Кзоржана, уже перевалилось за сорок, когда багор, врезавшись в подвздошную тазовую кость, обломился. Кзоржан, ударом ноги в бедро противника, выбил древко, а застрявшее острие навсегда осталось в безжизненном теле. Кзоржан, лишь глухо рыкнул, останавливая бой. Он поднял взгляд, на удаляющихся от него Татду и Ольма. Ольм сидел на коленях, смотря на Кзоржана: «хороший парень, - подумал воин-скелет, гладя в опечаленные глаза живого дахгарца». Кзоржан перевел взгляд на Татду, на деву-лича, которая должна остановить проклятье:
      «Прощай мой друг», - услышал он её мысленный голос. - «Если боги есть. И если они нас ждут по-другую сторону, давай встретимся там? Пожмем друг другу руки. И навсегда. Навсегда останемся друзьями».
      «Прощай, Татда» - мысленно прошептал Кзоржан.
      Костлявые пальцы, схватила его за шею, и за обе руки. Он чувствовал, как силы, перетекая в костях и суставах, натягивались, словно тонкая нить. Последний всплеск жизни:
      - Сахша… - тихо проговорил Кзоржан.
      Тело воина скелета, распалось, рассыпавшись по останкам почти, что полусотни врагов.
      Ольм поднялся на ноги. Его челюсти было плотно сжаты, под кожей гуляли желваки, вторящие внутреннее напряжение белокурого воина. Ольм удобно перехватил меч, продолжая смотреть под ноги.
      - Покончим скорее с проклятьем, лич!
      Он даже не смотрел, что вот-вот огненный столб, на котором они стояли неукротимо врежется в стеклянный потолок. Татда приподняла посох над головой. Выступающие лепестки древовидного посоха, соприкоснулись со стеклянной крышей. Татда ощутила давление. Посох, преодолевая тягучую смолу, миновал сопротивление поверхности зеркала, и продолжил углубляться:
      - Ольм! - проговорила Татда, дабы воин обратил внимание.
      Белокурый паладин вплотную подошел к личу, и приобняв за плечи, опустился вместе с ней на колени, уперев лоб в её тощее надплечье. Татда неуверенно, и даже испугано, приобняла Ольма за спину, прикоснувшись височной костью, к его плечу. Спиной она почувствовала давление. Ребра сковало. Татда вздрогнула, боясь представить какого сейчас Ольму. Наконец, давление спало. Они сидели на стеклянном полу, на котором расплывались фрактальные узоры сделанные серебряной краской. Узоры спиралью закручивались в снежинки, что рисуются на стеклянных окнах, в лютую стужу. Вокруг стояла темнота. Отовсюду раздавалось сипение и хрипы. Татда не могла разобрать ни единого звука. Сиплые рыки напоминали речь, но уж слишком примитивную. Так и оставаясь в молчаливо, сидящей позе, Татда проговорила Ольму:
      - Дахгарец, - воин отклонился, что бы посмотреть на лича. - Я не жалею, что сохранила тебе жизнь, - Ольм улыбнулся уголками губ. - Мне отрадно, наречь тебя другом, - с трудом проговорила Татда. - И если вдруг…
      - Стой! - перебил Ольм. - Ни каких, если вдруг! Мы уже потеряли Сахшу, Ремдона, Кзоржана. И я не намерен, ещё потерять и тебя! Нет! Мы должны выжить!
      - Да, - медленно кивнула Татда. - Должны выжить. Пойдем!