Время Лича. Глава 26. Ода морской госпожи.

      Заколдованный лес, пугал путников отсутствием звуков: ни пения птиц, ни шороха сухих ветвей. Тишина. Лесная просека сверкала лучами заходящего Кфожара. Татде было не уютно, она не чувствовала присутствие жизни. Что нельзя было сказать о внезапном радушном состоянии Ремдона. Он насвистывал, какую-то мелодию. Счастливо подставлял свое лицо редким лучам заходящей звезды. Ольм продолжал вытирать рукавом кровавую рану. Выглядел он хмуро, но уверенно. Видимо рана хоть и была глубокой, но не болезненной и уж точно не смертельной. Кзоржан был неизбывно молчалив, и чуточку отчужден. Быстрый шорох, испуганной белки летяги, всплеск лесной опавшей листвы. И снова странная тишина.
      «Что-то не так...» - подумала Татда, чуть отстав от группы, и вглядываясь в лес магическим взглядом. Среди кипы ветвей, и бесконечно разбросанных стволов, дряхлых от влаги, Татда заприметила странное строение. Свернув с едва-едва протоптанной тропы, лич, пошла к деревянной лачуге. На широком круглом столбе, высотой в два метра, возвышался лабаз. Татда, подошла ближе, опасливо озираясь по сторонам. Что-то останавливало лича. За спиной медленно шагая, приблизился Кзоржан. Позади стоял уставший Ольм, и удивленный Ремдон.
      Старое хранилище, выглядело крайне обветшалым, местами деревянный пол обвалился. Ветер беспрепятственно залетал между многочисленными щелями в стенах. Сквозняк пища сквозил, словно назойливая муха, то усиливая писк, то замолкая. Некогда выкрашенная в темно-зеленый цвет краска, облупилась, и вздыбилась пузырями, не сегодня, так завтра готовясь слететь со стен словно жухлая листва. Сквозь разбитые доски, проглядывалось пустое помещение. Там не было ничего, похоже, что там не было даже лесного сора: залетающей листвы и колючей хвои.
      Щелчок. В том месте, где основание багра скелета, коснулось земли, взвился ворох сухих листьев. Ремдон, подался назад, а Ольм машинально выхватил с пояса меч. Кзоржан, выпустил их рук оружие. Замерев, и настороженно осматриваясь. Татда подошла ближе, присела на колени, внимательно осматривая сработавшую кулёму. Ловушка была пуста. Тем временем Кзоржан, поднял с земли камень, присмотрелся, бросил. Три ловушки, одна за другой захлопнулись, сработав лишь на вибрацию воздуха.
      - Лич! - воскликнул Ремдон, выставляя перед собой руки и словно трогая воздух. - Всё кажется таким странным. Я чувствую магический фон.
      - Я тоже его чувствую! - отстраненно проговорила Татда. - И этого фона тут не должно быть. Ремдон, ты знаешь заклинание снятия иллюзии? - Ремдон скривил губы, словно обиделся.
      - Конечно знаю! - раздраженно проговорил колдун. - Ты хочешь попробовать через силу снять иллюзию? Трудно снимать иллюзию, если этого не хочет сам хозяин иллюзии!
      - Попробуем! Ольм и Кзоржан - отойдите.
      Чародейка и колдун, стали по разные стороны от лабаза. Татда и Ремдон глядя друг на друга, одинаково подняли руки перед собой, раскрыли ладони. Ремдон кивнул, и они оба, одновременно, принялись читать:
      - Тэнз Иуюслас… Тенз Иуюслас… Тенз Иуюслас… Тенз Иуюслас[16]…
      С пальцев Ремдона потек луч светло-серебристого цвета. Почти что молочный окрас, переливался и тонко светился, развеивая лесную темноту. С пальцев Татды тек бардовый, густо тягучий луч. Осязаемой волной лучи соприкоснулись друг с другом. Серебро и багрянец перемешались, закручиваясь вокруг лабаза, и поднимаясь над ним по спирали вверх. Чародеи неотрывно читали слова заклинания. Вначале не происходило ничего, но на седьмом прочтение заветных слов, очертания древней постройки стали меняться. Татда и Ремдон, стояли на месте, но словно отдалялись друг от друга. Земля самостоятельно разъезжалась, в стороны, то наоборот поднималась, в огромные валуны. Очертания лабаза поплыли, расширяясь и устремляясь ввысь.
      - Тэнз Иуюслас…
      Шепнули в последни раз Татда и Ремдон. Они стояли перед пологим холмом, покрытым зелеными травами. По холму пробегала зигзагом протоптанная тропа, заканчиваясь, на вершине изукрашенной хибарой. На пороге хижины, стояла женщина, в темном платье, и длинными черными волосами, ниспадающими на плечи. Издали было видно, как ветер треплет локоны, разбивает полы воздушного платья, изменяя очертания хозяйки. Она наблюдала за гостями. Когда колдовство прекратило менять очертания хижины, женщина помахала рукой, приглашая.
      - Я бы не стал тратить на неё время… - отчужденно заметил Кзоржан.
      Татда неотрывно смотрела на авантюрин, который вел себя необъяснимо странно. Он то затухал, то вспыхивал вновь, мерцая нестерпимо быстро зеленым светом. Потом словно устав, он вновь гас, на несколько секунд, лишь для того, чтобы вновь нарастить угасшую силу. Лич знала, что это не могут быть сердца Ремдона и Ольма. У Кзоржана сердца нет вовсе. Оставалось, биение сердца женщины.
      - Ольм, ранен, - тихо отметил Ремдон. - Нам нужно, где-то перевязать его раны. Я не чувствую, враждебность от этого заколдованного дома.
      - Хорошо, - кивнула Татда. - Пойдемте.
      Они пошли по тропе. Всё вокруг было пропитано магией. Будь то, искрящиеся очертания тропы. Или приближающийся, яркий дом, сокрытый от всех, искуснейшей иллюзией. Вдоль тропы, была разбита роща. К путникам тянули свои руки, чудные деревья, завораживающей натиформы. То тут, то там, проглядывались мужские и женские изящные фигуры стволов и переплетенных ветвей. Татде даже казалось, что она видит силуэты лиц, грустные, и словно уснувшие. Над деревьями, не пели птицы, в роще не трещали сверчки. Тишина.
      Высокая хижина приближалась. И всё более причудливым становился, расписной, и изукрашенный фасад. Вход хижины, перед которой стояла женщина, был вырезан из розового мрамора, и представлял собой волнообразный архивольт. Свод держали колонны, чья капитель, словно живая извивалась каменными с десяток, двухголовыми змеями, чьи расстроенные языки, тянулись к непрошеным гостям. Головы чудовищ, переплетались меж собой, или настороженно изгибали позвоночник, или наоборот безжизненно повисая, задушенные в кольцах других змей.
      Чем ближе они взбирались, тем сильнее Татда испытывала сомнение и даже злость. На плечи черноволосой женщины, была накинута боа из шкур куниц. Мех плавно качался, от легкого дуновения ветра, края боа скреплялись сюльгамой из черного золота. Черные локоны женщины, колыхались на ветру. Ее фигура, тонка и изящна, а лицо бледно и иллюзорно прекрасно. Она улыбалась слегка, тонкой линией губ. Глаза сверкали, без опаски, и через чур открыто. Татда покосилась на Ольма, который смотрел на женщину, не моргая, не в силах отвести взгляд. Его рот был чуть приоткрыт, воин казался по-детски удивленным. Ремдон же не скрывал своих чувств, за спиной лич слышала восторженные вздохи. Татда не оглядывалась на Ремдона. Лич знала, кому предназначались, томящие сердце эмоции.
      Компания остановилась на вершине холма. Черное платье хозяйки, сделанное из полупрозрачной, воздушной ткани, нежно оплело её тонкие, но грациозно рельефные бедра и голени.
      - Эээ… Мы… Мы… Мы, мы, мы. Я! — выдохнул залитый румянцем Ремдон, и понуро опустил взгляд.
      - Меня зовут Ольм! - проговорил белокурый паладин, Татда слышала дрожь в голосе. - Я сын короля, восточного королевства Конора, - женщина широко улыбнулась, чуть изогнув бровь. Ольм замолк, смотря на красавицу с черными локонами. Пауза затягивалась. - Простите нас, леди! Мы вторглись в ваши владения не намеренно!
      Внезапно хозяйка, подалась вперед. Её босые ступни коснулись трав. Она плавно подошла к Ольму. Коснулась ладонью, его виска, а затем пробежалась кончиками пальцев, ниже к подбородку, и шеи, останавливая руку на его груди.
      Татда, не могла её не ненавидеть. Когда-то очень давно, ей казалось, что она видела девушку с подобной внешностью. Такое же тонкое тело, такие же длинные, черные волосы, падающие до талии. И похожий взгляд, черных, как смоль глаз. Она ненавидела, этот образ. Она ненавидела эту женщину, чья рука покоилась на теле белокурого воина.
      - Кто вы? - шипяще прозвенела лич.
      Женщина, даже не повела головы, на слова Татды. Лич не удосужилась ни единой толикой внимания странной женщины:
      - Вы устали! Вы ранены, - девушка взглянула вначале на Ольма, а потом перевела взгляд на искоса поглядывающего Ремдона. Поймав взгляд черноокой красавицы, чародей, спешно опустил глаза, на свои сапоги, словно увлеченно разглядывая кусочек мха, налипшей на подошву. - Я укрою вас и защищу. Со мной вы будете в безопасности.
      - Обойдемся, - раздраженно проговорила Татда.
      Женщина кинула на лича, взгляд, полный пренебрежения. Похоже остальные члены отряда, этого даже не заметили. Зато Ремдон, как-то необычно окрысился и взвился, схватив Татду за локоть, и повисая на её костях:
      - Нет, лич! Ольм ранен. Мы должны, мы обязаны ему помочь. У нас просто нет выбора. Мы остановимся у прекрасной леди, - Ремдон снова посмотрел на улыбающуюся красавицу. - Простите, я не знаю ваше имя?
      - Мое имя, - Лэри, - девушка подошла совсем вплотную к чародею, поклонившись ему в низком реверансе, в котором, чуть съехавшее боа, оголило плечико, и низкий вырез платья, которое открывало взгляду, линию ложбинки. Ремдон звучно сглотнул. - А вас зовут Ремдон, - не поднимаясь из реверанса, она взглянула в глаза чародею, черными, словно ночь глазами. - Я много прослышала о вас, великий чародей. - Женщина выпрямилась, подошла к Ольму, взяв его под руку, она прошептала, - пойдемте, мой храбрый воин. О вас нужно позаботиться.
      Она повела его во внутрь, низкой, но красиво украшенной хижины. Внутри, было также изумительно, как и снаружи. По полу расстелены шкуры, всевозможных животных. Вдоль стен в широких прямоугольных кадках, росли разнообразные цветы и кустарники, маленькие соцветия и развесистые березы, низкие бурые мхи и изогнутые вербы. Кроны деревьев, вздымающиеся к сводчатому потолку, словно великаны держали стены хижины. Помещение, было хорошо освещенным, что казалось странным, нигде не виднелось, ни единого светильника. А в воздухе витал, успокаивающий запах мелиссы. В центре хижины, стояла деревянная, похожая на переплетенные ветви, спиральная лестница. Изгиб её выходил почти что под потолок, оканчиваясь широкой балюстрадой, за которой по всему периметру, шел кольчужный балкон. Женщина повела Ольма к лестнице, держа его под руку. Помогла подняться, и направилась к одной из близко расположенных комнат. Комната оказалась, такой же освещенной, и такой же благоухающей, только тут пахло жасмином. На полу также лежали шкуры, и сотни бархатных подушек, на которые указала рукой женщина, приглашая сесть гостей. Ремдон, тут же уселся, на одну из подушек, скрестив ноги. Кзоржан и Татда остановились у входа в комнату, наблюдая за действиями женщины в черном. Та повела Ольма дальше к широкой кровати, застеленной красным пушистым пледом. Мягко она усадила его на край постели. Сама обогнув кровать зашла за ширму, в которой до самых краев, была налита вода, покрытая лепестками сирени и дольками лимона. Зачерпнула воды в неглубокую тарелку, и вернулась к изумленному Ольму.
      - Ложись, прошу тебя, - мягко прошептала Лэри.
      - Прости?