Зачем? Я в них не нуждаюсь. Человек – существо логичное. Его поведение предсказуемо, на него можно повлиять, а значит оно может быть вычислено и оцифровано.Человек, кроме того, по самой своей природе, может изобразить то, что от него требуется в данный момент, а не то, что он чувствует. Он лицемер. Нет, только природа и животные искренни. Только они не умеют притворяться. Они и есть Настоящее.
Сторож вздыхает. Нет, это не то, что ему нужно.
- Мне кажется, - говорит он. – Кино без людей – это не кино.
- Вы так считаете? – в голосе мужчины явственно звучит обида. – Жаль.
А я-то думал… Тогда вам надо к этим…
И он называет новый адрес.
-4-
И снова проходит время. Теперь сторож входит в ворота небольшой кинобазы, расположившейся у подножия гор. Вечереет. Недальнее море сверкает на горизонте. От строений тянутся длинные тени. Тепло. Неудивительно для юга Европы. Неудивительна и тишина, царящая вокруг. Теперь во всем киномире так.
Войдя в ворота, сторож несколько недоумевает, но потом приободряется. Территория небольшая, можно и обойти.. Он быстро находит искомое. В одном из павильонов есть движение. Сторож входит туда и видит привычный ему процесс – камеры, софиты, декорации, актеры… Перерыв, техники возятся с аппаратурой. Один из них оборачивается и начинает к нему присматриваться.
- Вы… Я вас где-то видел… Александр?
- Да.
- Что вы тут делаете?
- Ищу настоящее кино. Кино, где есть люди.
Техник кивает на режиссера.
- Тогда вам нужен он.
Сторож подходит к режиссерскому креслу, тот уже полуобернулся к нему.
- Александр? Не может быть! Вы с нами? Очень хорошо.
Сторож удивленно вскидывает брови.
- С вами? Но я ничего не знаю о вас.
- Ах, да.
Режиссер совсем оборачивается.
- Вы ведь не случайно пришли сюда. Вас кто-то направил? Не так ли?
Сторож кивает и называет фамилии того известного режиссера и мужчины в парке. Собеседник досадливо морщится.
- Эти… Один сдался, а второй пытается убежать от проблем. Но мы не они. Мы не сдадимся и не убежим! Мы еще поборемся с цифрой! Но для этого надо понять, почему такое произошло, где та грань, перейдя которую мы потеряли кино. Конечно, мы не можем указать на нее определенно. Все было медленно. Даже слишком медленно. Мы и не заметили, как слишком увлеклись спецэффектами и потеряли человека. Трюк стал важнее эмоций. Фон стал главнее героя… Вот что стало главной бедой, вот что нас погубило. Теперь, нам предлагается восхищаться мастерством программистов вместо живого человеческого лица. Надо вернуться к истокам! Нам нужны люди, а не цифрашки. Вот почему в моих фильмах – только люди. И ничего кроме людей. Смотрите на них. А звук, цвет и прочее – это лишнее. Они отвлекают. Они не нужны.
Сторож недоуменно моргает:
- Вы снимаете немое черно-белое кино?
- Вот именно. Только так можно заставить зрителя снова переживать настоящие эмоции, настоящую любовь, страх, радость. Только чистое кино с живой музыкой способно дать ему чистые чувства. Никакая цифра не способна на это, никакая цифра не может передать подлинную человеческую мимику, ибо она всегда неправильна и в этом ее прелесть. А эти цифрашки – он же однообразно правильно красивы, а значит, невыносимо скучны. Вы согласны со мной?
Сторож кивает. Режиссер, вдохновленный поддержкой, продолжает:
- Мы спасаем искусство от гибели. Наши фильмы – для души, а не для тела. Да, нас мало, но мы – та закваска, на которой взойдет тесто. Людям надоест смотреть мультяшки и они вернутся с настоящим фильмам с настоящими чувствами.
- Для настоящих чувств есть же театр, - осторожно замечает сторож.
Режиссер иронически кривит губы:
- Театр… Театр – это то, что существует здесь и сейчас. Причем только здесь и только сейчас. Наше же искусство вечно.
«Вечно? Удивительно слышать это сегодня…»
- А вы не перейдете на звук, цвет?
- Никогда! Мы не повторим ошибок!
- Ошибок?
- Да! И цвет – главная из них. Сделав кино цветным, мы поддались дьявольскому искушению и не смогли остановиться. Мы совершенствовались и совершенствовались. А в результате совершили коллективное самоубийство. Нет! Наше будущее – в истоках. Там, где мы начали… Итак, вы с нами?
Сторож колеблется. Движущиеся черно-белые картинки? Это и есть настоящее кино? Нет. Кино без цвета и звука – это не кино.
-5-
Снова проходит время. Сторож сидит уже у себя в сторожке. За окном зимнее серое низкое небо. Соответственно цвету неба и настроение сторожа. Неужели мэтр прав и кино действительно умерло? Сторож не хочет с этим соглашаться, но другого выхода, у него, кажется, нет… Внезапно его компьютер издает мелодичный звон. Кто-то хочет с ним поговорить… На экране возникает какой-то незнакомец.
- Здравствуйте, Александр. Мы узнали о ваших поисках и решили вам помочь. Мы полагаем, что у нас есть то, что вы ищете. Это звук, цвет и живые люди. Да, да, именно люди. Мы снимаем настоящее кино с настоящими людьми и я хочу пригласить вас к нам. Мы нуждаемся в вас.
Человек делает паузу, явно желая услышать в ответ торопливое «Да! Да!».Но оно не звучит. Сторож растерян… Но человека на экране этим не смутить. Он «вбивает последний гвоздь»:
- Подумайте, ведь мы предлагаем вам то, что вы безуспешно ищете!
Сторож, наконец, отзывается:
- Это правда?
- Абсолютная. И вы сможете принять участие в кинопроцессе…
Маленькая пауза. Человек с экране испытующе смотрит на сторожа:
- Итак, у вас будет все к чему вы привыкли. Но… Мы считаем своим долгом предупредить вас, чтобы сразу исключить какие-либо недоразумения. Да, мы снимаем настоящее кино с настоящими актерами, но… Предназначение наших фильмов не совсем обычное. Наш зритель – особый зритель. Я бы сказал, что это совсем не зритель, во всяком случае так, как его понимает большинство. Дело в том, что наша компания занимается разработками в области искусственного интеллекта. В настоящее время мы исследуем вопрос человеческих эмоций. Нам важно научить наших роботов распознавать их. А для этого нет ничего лучше кино. Здесь эмоции преувеличены, а значит, легко узнаваемы. Здесь легко понять почему они возникают и что для этого надо сделать. Именно поэтому мы и снимаем кино. Но это не значит, что наши фильмы малохудожественны. Наоборот, только по настоящему талантливый фильм способен показать эмоции роботам, чтобы они их не только запомнили, но и научились воспроизводить. Поэтому, повторяю, мы нуждаемся в вас и приглашаем вас.
Сторож несколько секунд молчит. Потом медленно произносит:
- У меня есть время подумать?
- О, конечно. Скажем до завтра вас устроить? Отлично, тогда завтра в это же время я свяжусь с вами.
Экран гаснет. Сторож выключает компьютер и снова задумывается. Участвовать в учебных фильмах для роботов? Вот достойный финал карьеры… Ну а если это действительно настоящее кино?
Он думает, а за окном начинает идти снег. Сначала мелкий, потом все гуще и гуще…
