Без билета с Чукотки

праздновать победу, как оказалось, было рановато.

Посадка в Красноярске не предвещала ничего дурного. Опять дают жетоны и мы вливаемся в бурлящую, предновогоднюю, вокзальную толпу. Здесь уже сумерки ночи с тридцатого на тридцать первое. Вскоре с небольшими интервалами садятся ещё два самолёта из Магадана, которых  задержали вместе с нашим. Конечно, все почти из прилетевших стали пытаться к нам перескочить – Новый год на носу ведь, а вылеты возьмут вдруг и отменят. На наш уже посадку объявляют. И вот команда предъявлять не только, как вообще положено, жетоны, но и билеты. Жетоны-то у нас обычные, а вот билеты… В морозной темноте на трапе самолёта стоит дежурная с фонариком в руках, а рядом – милиционер. Внимательно она следит за датой вылета и смотрит номер рейса. А что у нас? Какая дата, что за номерок? Нет никакого Красноярска и даже не указан Магадан! И кто же нам поверит, что вещи в самолёте? Мы козыряли в Магадане письмом хоть к бывшему начальнику, а здесь? Дежурная отсеивала многих и они под строгим взглядом милиционера злые проталкивались вниз по трапу. Вот наша очередь подходит, я поднимаю волшебную записку и заклинаю: «Летим по специальному разрешению начальника порта! Со мной Соловей и Анищенко. Проходите, товарищи!» Дежурная, как будто так и надо, фонариком прошлась по их билетам, покорно повторив: «Так – Соловей. Так – Анищенко. Проходите!» На мой билет и на саму записку она и не взглянула! Привычное, похоже, было дело каких-то спецтоварищей пускать. И вот теперь, в утробе самолёта, действительно  мы в безопасности. Садиться будем уже в Москве!

Пусть Соловей загадочный сам дальше на крыло встаёт и довершает перелёт на юг, а мы глубокой ночью с тридцатого на тридцать первое из Домодедова перебрались в Быково. Московский морозец кажется шуточным, а наш Воронеж – совсем почти что рядом. Но надо долететь. Знакомый хорошо аэропорт под Новый год неузнаваем – так переполнен, что не то, что сесть, но просто прислониться к какой-то стенке невозможно. Ночью нет рейсов, мы утра дождались, по очереди притыкаясь как-то к перилам лестницы, ведущей на второй этаж. Билеты опять же только на четвёртое число, но мы надежду не теряем. Решились, наконец, лететь до Липецка, а дальше на автобусе. Но, видимо, Всевышний оценил все наши муки и самолёт по метеоусловиям сажают к нам в Воронеж! Галантно предлагают пассажирам автобус в Липецк. Большущее спасибо!

К полудню тридцать первого примчались на работу. В родной лаборатории коллеги уж сидят за праздничным столом. Что больше поразило их – явленье наше или акт о запуске? Домой поехал на троллейбусе. С билетом!

Как здорово вполне законно ехать, как хорошо издалека спешить домой!

Когда я обнимал родных, уж на Чукотке Новый год настал.