недели — это предел, больше нельзя, ты же понимаешь, даже я не смогу тебе помочь.
Он по-хозяйски обнял ее, и поцелуй его вовсе не был похож на дружеский.
Ноги сами вынесли Дениса из машины, причем сделали это так быстро, что он и сообразить ничего не успел. Голова еще только включалась в работу, а кулак уже летел, впечатываясь с хрустом в челюсть длинного парня, выбивая из него капли слюны вместе с кровью; рот Дениса еще только открывался, а язык уже выплевывал слова из-за зубов:
— Отвали от нее, ушлепок!
Размахивая руками, парень Маргоши неловко заваливался на спину со своих длинных ног, прямо в колючие кусты дикого шиповника.
— Дэн! — взвизгнула сзади девушка и бесстрашно кинулась между ними. — Ты, что себе позволяешь?! Прекрати немедленно!
Вторично занесенный кулак замер, не долетев до цели. Маргоша стояла, заслонив собой парня, который поднимал себя на ноги, выдираясь из кустов шиповника. Улыбка бесследно исчезла с лица Маргоши, глаза смотрели сердито, брови сошлись у переносицы. Проходящие мимо люди с интересом оглядывались на них троих.
— Прекрати! — повторила девушка с угрозой в голосе.
Она смотрела ему прямо в глаза, и Денис отступил, но уйти совсем… это было бы не в его характере.
— Что, детка, он хорошо отрабатывает в постели свою программу? А как же Людвиг? Он все еще на третьих ролях? Мне его прямо жаль! Или все-таки и ему иногда обламывается? — яд непроизвольно закапал с языка, и парень ничего не мог с этим поделать. Интересно, змеи травятся своим ядом? Денис вот травился сам.
— Немедленно замолчи! — крикнула Маргоша. — Если не хочешь, чтобы я вообще перестала с тобой разговаривать!
Он заткнулся, прикусил язык, но уйти все равно не мог. Не мог и все! Отступив на шаг, он мрачно смотрел на нее, а она помогала длинному вытереть с лица и костюма кровь.
Длинный с опаской косился на Дениса.
— Марго, может тебя проводить?
— Да не, все нормально, — успокоила она его, в голосе слышался сарказм.
— Точно?
— Точно-точно, это мой парень, — она дернула подбородком в сторону Дениса. — Бывший. Ты не поверишь, но мне вечно приходилось за него краснеть, вот так же, как сейчас. Как я могла им увлечься, не понимаю!
Варламов хмыкнул, но сдержал все слова, которые рвались с языка.
— Ладно, я пойду. Пока, — высокий парень развернулся к стоянке автомобилей.
— Пока, Макс, до завтра, — махнула ему девушка. — Что тебе надо, Дэн? — устало спросила Маргоша. — Зачем ты приехал?
— Да сам не пойму, — признался парень. — Просто вдруг так захотелось тебя увидеть, а у тебя здесь Макс. Извини, что так вышло, трудно было удержаться.
Маргоша внезапно побледнела и оглянулась в поисках скамейки.
— Черт бы тебя побрал, — пробормотала она. — Мне немного нехорошо. Я присяду, пожалуй, — она опустилась на скамейку и прикрыла глаза.
— Что с тобой? — встревожился Денис.
— Ничего страшного, сейчас все пройдет.
— Давай, отвезу тебя в больницу!
— Нет! Сейчас все пройдет, нужно просто посидеть.
Маргоша впервые смотрела на него такими измученными глазами. Что-то было не так! Что же с ней? Хмурое лицо, отрешенный взгляд сосредоточился на каких-то внутренних процессах в организме.
— А я тебе всегда говорил, что твой слишком здоровый образ жизни до добра не доведет! Пошли в машину, отвезу тебя в больницу, — Денис потянул ее за руку.
— Дэн, успокойся, все уже прошло, — Маргоша глубоко вздохнула и, как-то странно посмотрела на него, словно хотела что-то сказать ему, но не решалась.
— Ты уверена, что прошло? — волновался Денис.
Он не мог припомнить, чтобы его бывшая девушка, хоть раз пожаловалась на здоровье, а тут вон как побледнела. Все ее мотоциклы! Так-то, конечно, весело гонять по всей стране на байках, не спать по неделям, жить по месяцам в палатках на этих чертовых слётах и фестивалях, на которые она готова, хоть босиком по камням убежать. Сплошной адреналин — не каждый мужик выдержит! И это только летом. А зимой клубы и бесконечные тусовки. Но когда-то это должно было аукнуться ей — вот и аукнулось.
— Ну, ты как? — Денис дотронулся до ее плеча. Маргоша недовольно сбросила его руку.
— Мне пора.
— Пойдем, я тебя отвезу, — он бережно помог ей подняться, но она сердито оттолкнула его.
— Не стоит, доеду на автобусе.
Маргоша капризно отказывалась принять его помощь, упрямо мотала головой, но все же села в машину. Тяжело откинулась на спинку кресла, видимо, до конца у нее не прошел этот приступ дурноты, щеки немного порозовели, но все равно видно было невооруженным глазом, насколько ей не по себе.
— Да что с тобой такое? — начал пугаться Варламов.
— Я беремена — вот что со мной такое! — с вызовом сообщила Маргоша, недовольная его тупостью и недогадливостью.
И мир рухнул!
Окружающая Дениса реальность внезапно совершила странный и удивительный кульбит: откуда-то сверху, пробив крышу машины, прямо ему на голову упала та самая наковальня из мультика и, по-мультяшному расплющив ее, выбила оттуда все мозги, оставив гулкую пустоту, тем самым лишив способности, хоть как-то среагировать на Маргошины слова. Глаза теперь двигались сами по себе, заняли удобную позицию в пространстве, рядышком с лобовым стеклом, и со своей стороны бесстрастно фиксировали происходящее, а заодно смотрели на дорогу. Один глаз видел бледную плоскую Маргошу, другой — бледного плоского Дениса. Впрочем, несмотря на сюрреалистические странности, его руки лежали на руле и управляли машиной, механически выполняя все необходимые водительские манипуляции с автоматикой, и подчинялись неизвестно кому, уж точно не Денису.
Беременна! Вот, значит, что она хотела сказать ему и не решалась. Его Маргоша, девушка, которая никогда не станет для него бывшей, беременна от другого! Он, как последний придурок прыгает вокруг нее, отгоняет других мужиков, а она ждет ребенка от одного из них. От кого же? Слишком много вокруг нее вьется желающих разнообразить немного жизнь втроем.
«А как же я?!» — хотел крикнуть ей Денис, но слова больше не шли с его языка.
«Как же ты могла?!» — хотел он укорить ее, но забыл, как это делается, как надо издавать звуки и произносить простейшие слоги.
«Это же я люблю тебя, а не они!» — хотел он рассказать ей, но губы склеила вязкая паутина и разлепить их он не смог.
Единственное, что мог он делать в этот момент — это глубоко дышать, раздувая легкие в тесной грудной клетке, как кузнечными мехами, с шумом выпускать наружу горячий воздух, отравленный ядом змеи, которая снова по-хозяйски разлеглась в его груди.
Плоская голова Дениса с трудом отвернулась от Маргоши, а он сам безуспешно пытался собрать себя воедино, вырваться из потрясения. Руки вцепились в руль, рискуя сломать, в пальцы впились ребрышки рельефного покрытия, нога топила педаль газа.
Врывающий в раскрытое окно салона ветер немного привел в себя, мозги вернулись обратно на свое законное место в черепной коробке и завозились там, как муравьи в муравейнике, устраиваясь поудобнее. Глаза же, хлебнув глоток свободы, возвращаться на свое место не пожелали и побежали впереди машины, показывая Денису серую полосу дороги, серые деревья на обочине, серое небо и серое солнце, заливающее серым светом мир вокруг него. Маргоша что-то возмущенно говорила, но ее слова почему-то воспринимались Денисом, как монотонный серый фон.
Он молча довез ее до дома. Как много хотел он сказать ей, а не произнес ни одного слова, настолько все оказалось теперь бессмысленным. Остановив, где она указала, ждал пока выйдет, не поворачивая к ней головы. Лицо превратилось в гипсовую маску, утратив сразу все эмоции. Все кончено, теперь уже окончательно! Лучше ему не смотреть на нее больше, чтобы не сойти с ума от ревности и безнадежности. Он уставился в пространство за лобовым стеклом, дожидаясь, когда можно будет уехать. Удивленная необычным поведением Дениса, всегда внимательного к любым мелочам, касающимся ее, Маргоша вышла из машины, но медлила и не уходила, словно у нее были для него еще какие-то новости, чтобы уж добить до конца, чисто только из милосердия, как убивали давным-давно рыцари своих раненых собратьев на поле боя, даже и нож такой был специальный, для убийства из милосердия — мизерикордия, кажется.
Нетерпеливо хмыкнув, девушка скрылась в подъезде дома, где снимала квартиру, такое равнодушное невнимание к себе со стороны бывшего парня неожиданно обозлило и раздосадовало ее.
Денис сидел, вцепившись в баранку, отрешенно глядя прямо перед собой. Несмотря на то, что блудные мозги вернулись на место, им не удалось заполнить образовавшуюся там пустоту, которая ширилась и заполняла голову гулким, звенящим вакуумом, заглушала все остальные звуки вокруг, звенела и звенела…, а Денис слушал ее, потому что, как ему жить теперь дальше он совершенно не знал. Надо ли ему куда-то ехать? Может и надо, но зачем? Какой в этом смысл теперь? Хоть езжай, хоть иди, все кончено.
Прямо над ухом залаяла собака и в окошко стукнул пожилой мужчина, держащий ее на поводке.
— Молодой человек, с вами все в порядке? Может вызвать
