Денис припарковался под старой развесистой липой на стоянке возле спортивного комплекса, откуда ему прекрасно были видны главные ворота. Занятия и тренировки заканчивались: шумной, яркой, орущей толпой выбегали дети, толкаясь, размахивая рюкзаками, сумками, чехлами с ракетками, они атаковали родителей, в ожидании убивающих время на скамейках, греясь в лучах теплого весеннего солнышка; неторопливыми парочками покидали спорткомплекс сухие подтянутые старики, продолжая и за воротами активно работать руками с зажатыми в кулаках маленькими фитнес-гантелями и азартно обсуждать между собой очередность движений; более молодые люди за воротами спорткомплекса тут же забывали о тренировках, озабоченно углублялись в телефоны и устремлялись к своим машинам или на бело-желтую выпуклую «зебру» через дорогу, чтобы успеть еще в магазин за продуктами.
Варламов напряженно наблюдал за бурным людским водоворотом и одновременно старался дышать ровно, унять колотящееся сердце. Незаметно для себя он вцепился в руль и подался вперед, к самому стеклу, чтобы не пропустить Маргошу, которая временно работала здесь инструктором по йоге пока окончательно не сойдет снег и не просохнут дороги.
Чего он хотел от этой встречи, Денис и сам не знал — вдруг всколыхнулось внутри — приехал, чтобы только посмотреть на нее хотя бы издали. Посмотреть-то он может! Не собирается он ее преследовать, просто глянет, как она живет без него. Судя по вчерашнему утреннему разговору, неплохо, а вот он все никак не может найти места исстрадавшейся душе и забыть Маргошу.
Она ворвалась в его жизнь веселым беспечным ураганом, бесконечным праздником, фейерверком, обогатив ее яркими сверкающими красками и невиданными оттенками, а через полгода, точно так же легко и радостно она разбила его сердце, растоптав его в дорожной пыли, и убежала, не оглядываясь и не испытывая сожаления. Денис оказался не готов к такому повороту событий, он чувствовал себя раздавленным всмятку, словно по нему проехались колеса ее любимого байка Ямахи Лайнер. В тот день, когда он увидел свою девушку счастливо и беззаботно хохочущую, на заднем сидении мотоцикла BMW того самого Людвига, рыжего немца-байкера от которого всего полгода назад она уходила к нему, сердце Дениса перестало биться и превратилось в груду острых осколков. Вместо него там свила себе гнездо скользкая змея, заливающая холодным ядом грудь, стоило ему только представить свою девушку с бородатым байкером.
Мучительные выяснения отношений, в которые превращался каждый разговор, выматывали у Варламова и без того туго натянутые струны нервов, у нее же к скандалам был стойкий иммунитет. Она жила одним днем и не задумывалась о том, что ждет ее завтра, не чувствовала себя виноватой, считала все обвинения беспочвенными, занудными придирками, а самого Дениса скучным, надоедливым, неинтересным моралистом, за которого ей стыдно перед друзьями.
— Да, мы потусили в клубе, ну и что тут такого особенного?!
— Прекрасно вы потусили, ты на три дня пропала! Ты там с Людвигом была?
— О господи! Что ты прицепился к нему?! Нет, не с ним, с Германом, Максом, Алексом и Полинкой. Ну и еще с нами был Давид, в клубе познакомились.
— Что еще за Давид?!
— Какая тебе разница? Может побежишь ему морду бить? Просто в клубе познакомились!
— А ночевали вы где?
— У Давида все и ночевали! Такой отвязный чел оказался, совсем башни нет!..
* * *
— Да, мы ездили на фестиваль! Да, со всей бандой! Ну, а кто ездит туда на один день, естественно мы поехали на неделю! Я же тебе скинула сообщение, не понимаю, зачем из-за такой ерунды устраивать здесь трагедию! Знаешь, как там здорово, какие номера на мотах парни выписывают, какие скорости выжимают на гонках, каскадеры соревнуются, пиротехника какая! Пиво из бочек — сколько хочешь, колбаски-гриль с капустой — как на Октоберфест, а какие там девчонки заводные — отпад просто! Да ни один байкер не пропустит фестиваль! Был бы ты свободен, я бы тебя позвала, но ты же всегда занят, ты же всегда на службе! Может, ты считаешь, что и я должна сидеть одна в этих четырех стенах?!
— Нет, конечно нет, но!..
— Вот и прекрасно, потому что завтра мы с ребятами собрались махнуть на Селигер денька на три-четыре, а потом Богдан пригласил всех в Гирвас, в Карелию на красный эль! Поехали с нами!
— Ты же знаешь, что я сейчас не могу!
— Да кто бы сомневался, что не сможешь?! А потом будет поздно, скоро уже зима! Не собираюсь я тухнуть в этом доме вместе с тобой! Не понимаю, как можно так жить: работать, работать и только месяц отдыхать, когда вокруг столько интересного?! Вот я, например, работаю только зимой, потому что летом надо видеть море и горы, отжигать, брать все, что хочешь от жизни, пока не прошла твоя молодость, а вот это твое: дом-работа-дом-работа — это серость, тоска и депрессуха! Ты что, старик? Я так жить не собираюсь!..
— А на что ты отжигать-то собралась?! У вас там, по-моему, никто не работает!
— Да деньги вообще не проблема, их всегда полно, Людвиг и Давид умеют их доставать! А такие вопросы задавать неприлично, никого не касается откуда у меня деньги! Это не комильфо!
— Ты забыла, где я работаю? Может стоит приглядеть за твоим Людвигом? Проверить его явки и пароли? И что это за Давид крутится вокруг тебя?!
— Ханжа! Зануда! Надсмотрщик!..
* * *
— Ну, ладно, Дэн, так и быть, я тебя прощу, при одном условии.
— Что за условие?
— Милый, мы должны немного разнообразить нашу жизнь, ты ведь и сам чувствуешь, как она стала скучна и невыносимо однообразна — просто взвыть хочется иной раз!
— До этого момента ничего такого я не чувствовал, но готов к новым открытиям.
— Давай попробуем с другой парой, с Людвигом и Полинкой, они давно уже предлагают. Ты вот воротишь морду, а ребята, между прочим, к тебе прекрасно относятся. Можно снять домашнее видео, поржать потом. А что? Сейчас все так делают, это ты, как будто с Луны свалился! Нельзя быть таким динозавром. Ну ладно, иду на компромисс: не хочешь парами, давай хотя бы втроем, хоть это и не так интересно — втроем же ты не против?..
Денис сначала стоял, лишившись дара речи, а потом пришел в бешенство. Вот так все просто, да?! Свободные отношения без ханжеских ограничений. Действительно, зачем себя сдерживать, ограничиваться одним мужчиной, когда жаждешь перепробовать всех на свете! С самого начала Денис подозревал, что рыжый немец оставался третьим, отнюдь НЕлишним в их маленькой компании, но старательно отгонял назойливые мысли, потому что все эти короткие полгода был не просто влюблен в Маргошу — он был ею одержим. Засыпал и просыпался с ее именем, среди всех женщин видел лишь ее одну. Заявление любимой девушки, что день ото дня тесно общаться с одним и тем же человеком (с ним, Денисом) ей скучно, пресно и допотопно — ударило наотмашь, а предложение устроить маленькую дикую оргию, да еще снять ее на видео, чтобы поржать самим и дать повеселиться друзьям — выбило весь воздух из груди и привело в ярость.
— Никогда! Никогда не предлагай мне такого!
На этом все и закончилось. Взбешенная категорическим резким отказом, в тот же день Маргоша ушла и унесла с собой яркие и жизнеутверждающие краски. Праздник длиною в полгода, феерические ночи, бурлящая кровь в жилах, постоянное предвкушение радостного сюрприза и желание смеяться — все это исчезло вместе с ней, оставив Денису на память смертельную тоску, опустошение, острые осколки от разбитой вдребезги души, ощущение, что с ним поиграли и бросили, попользовались, употребили себе в удовольствие, выжали все соки до последней капли и, хорошенько вытерев об него спортивные кроссовки, выбросили за ненадобностью. Многоцветье жизни, наполненное интересной работой, кипевшее неутолимой страстью к любимой женщине, сменилось беспросветным существованием, и невозможно было ничего изменить. С тех пор прошло четыре месяца, но рана в сердце все так же кровоточила и полыхала огнем, как в первый день расставания. Чтобы забыть Маргошу он женился, но стало только хуже…
Наконец, Денис увидел ее, выходящую из крутящихся дверей, как всегда умопомрачительно красивую. В пестрой куртке, обтягивающих бордовых брючках, с небольшим рюкзаком на плече, гладкую волну черных волос ласково шевелил весенний ветерок. Она шла рядом с каким-то высоким хлыщом в спортивном костюме и смеялась, открывая свои жемчужные зубки.
Она смеется звонко, как колокольчик, его Маргоша, и любит жить легко и весело, ни о чем не заморачиваясь.
Парочка остановилась как раз напротив его машины, где рядом с низким фигурным ограждением, под молодыми кленами очень укромно расположились одинокая скамейка и большой мраморный вазон без цветов, ни Маргоша, ни ее спутник ничего вокруг не замечали, поглощенные оживленным разговором.
Варламов напрягся и приготовился выйти из машины.
— О чем ты только думаешь! — парень рубил ладонью воздух. — Время уходит, решайся быстрей!
— Прямо не знаю, что делать, — улыбнулась девушка и вздохнула, что само по себе Денису было видеть непривычно. — Бесит прямо меня эта проблема! Вообще-то, я против всех этих искусственных вмешательств, всё должно быть естественно, все процессы в организме, заложенные природой, полезны для здоровья, и ты, как доктор, должен это знать.
— Думай быстрее, — окучивал ее парень. — Две
