Синица в руках

меня! – потребовала Катя и еще раз поцеловала. – Я согласна, согласна! Отпусти же!
Игорь отпустил ее на пол и устало сел на свой стул. Они долго еще смотрели друг на друга, глупо улыбаясь, Катя утирала последние слезы ладонью, второй рукой она крепко сжимала его пальцы.
– Тебе пора, – Катя вздохнула, опасливо  глядя на часы.
– Давай свой номер,  Игорь достал телефон.
Катя продиктовала ему номер, он тут же набрал его, проверив, не обманула ли. В мессенджере тут же появился новый контакт с маленькой птичкой, вместо фотографии.
– Это ты? – спросил он. – Что это за птица?
– Синичка, – пожала плечами Катя. А сбрось мне мою фотографию, а?
– Ты когда будешь дома?
– Через неделю, может чуть позже. Но ты так сильно не торопись, ладно? Дай мне время, – суетливо заговорила Катя.
– Я не буду тебя неволить, но и на поводу у тебя идти отказываюсь.
– Хорошо, я согласна. Позвони мне, как домой доберешься, хорошо?
– Конечно, позвоню.
– Все, тебе надо идти, – голос ее дрогнул.
– А что случилось?
– Пожалуйста, не спорь.
– Я тебе завтра вечером позвоню, хорошо? – спросил Игорь, уже одетый, с наглухо завязанным Катей шарфом.
– Хорошо, я буду ждать, – она притянула его к себе и быстро поцеловала.
– Всё, иди уже!
Выйдя из общежития, он так и не понял ее опасений, в коридорах на него никто не обратил внимании, редкие жильцы молча шли по своим делам, уткнувшись в телефоны.
Ветер на улице разгулялся, неистовствуя и продувая насквозь толстую робу. Игорь спешил в свой корпус, не замечая, как еще от ее общежития за ним следовали две фигуры в безликой робе.
– Эй! Закурить не найдется? – окликнул его сиплый голос на лестнице, ведущей вниз к его корпусу.
– Не курю, ребят, – только и успел ответить он, почувствовав обжигающую боль, от вонзившейся в его живот холодной стали.
– Тебе же говорили, чтобы ты сидел дома! – шепнул ему второй голос, выдернув нож и толкая его вниз.
– Ты че? Я на мокрое не подписывался? – зашипел первый, видя, как тело Игоря кубарем катится вниз по металлической лестнице.
– Заткнись, козел! Валим! – шикнул второй, и они убежали наверх.

2.

В комнате было тепло и очень сухо. Стоявший рядом с принтером увлажнитель изо всех сил пылил  водяным туманом, но датчик упрямо не хотел двигаться дальше 15%. Принтер тихо зажужжал, и из него снова вылез абсолютно чистый лист.
В комнату вошел высокий мужчина в синем зимнем комбинезоне, на голове крепко держалась белая каска, насаженная на толстую вязаную шапку, лицо было покрыто белым инеем, нос слегка посинел.
– Ох, ну и морозец сегодня, аж зубы ломит! – Антон с трудом расстегнул ремешок каски, еще не оттаявшую за переход по длинному коридору между рабочими корпусами, замерзшие, даже сквозь двойные перчатки, пальцы не слушались, молния на куртке долго сопротивлялась, перекошенная от мороза.
– Антон, наконец-то ты вернулся. А то я никак не могу распечатать отчет, посмотри, пожалуйста, – обратилась к нему сидевшая у окна женщина с пышной прической, на вид ей было уже за пятьдесят, но поговаривали, что значительно больше, косвенно это подтверждалось желанием отдела кадров каждую вахту отправить ее на пенсию, но главный энергетик отменял это решение, видя, какую смену ей готовят.
– Да. Что-то я задержался, скоро же сводку отправлять. Сейчас поправим, Маргарита Федоровна, – Антон стянул с себя дубовые штаны полукомбинезона, ощущая легкое покалывание во всем теле, отходившем от ледяной стужи, внезапно накрывшей месторождение. – Так-так. Я сейчас второй поставлю.
Антон достал из тумбочки второй увлажнитель и поставил его совсем рядом с принтером.
– У меня что-то горло першит, – пожаловалась  Маргарита Федоровна.
– Еще бы, – бодро ответил Антон. – Вы бы знали, какой там ветер поднялся, ни зги не видать, влажность ноль, минус сорок пять, ух, благодать!
– Кошмар какой! Я, наверное, тут спать останусь, не дойду до автобуса, – ужаснулась Маргарита Федоровна.
– Ничего, не беспокойтесь. Если что, мы Вашу окоченевшую тушку сами в автобус загрузим, – весело подмигнул ей Антон, набирая из кулера воду для увлажнителя в бутылку.
– Я всегда знала, что на Вас можно положиться. Вы настоящий друг! – по-молодецки воскликнула она. – Ну как там наш печатный станок, жить будет?
– Будет, но минут через десять.
– Ну, хорошо. Я тогда пока чайку поставлю.
– Вот спасибо, а то мне еще надо сводку набросать, – Антон закончил возиться с увлажнителем и сел за свой стол перебирать разбросанные сменой отчеты.
– Какой бардак.
– Я им говорила, чтобы клали аккуратно, но они меня не слушают, – пожаловалась Маргарита Федоровна, ставя ему кружку чая с малиновым вареньем.
– Большое спасибо, Маргарита Федоровна! Вы знаете, что мужчине нужно.
– Да, – нескромно ответила она, изящно поправляя прическу.
– Вот только мужчины об этом не знают.
Они дружно рассмеялись. В комнату ворвался запыхавшийся слесарь с заледеневшими усами и тремя здоровыми сосульками на бороде.
– Эй, дед мороз, ты бы хоть отряхнулся, – пожурил его Антон, принимая замасленный отчет.
– Да куда уж там, только закончили. Два раза пламя гасло, это просто… – он посмотрел на Маргариту Федоровну.
– В общем ужас, а не погода.
– Браво, Никита, я из тебя сделаю джентельмена, – похвалила его Маргарита Федоровна. – Чайку?
– Спасибо большое, но я побегу, автобус скоро, а мне еще переодеться надо.
– А чего спешишь так? – спросил Антон, внося его каракули в сводку.
– Это что, за слово?
– Это? Да шут его знает, прорыв, вроде. Сегодня привоз был, так что надо успеть пока все не разобрали.
– Понятно, ну беги, а то действительно разберут. Маргарита Федоровна, а Вам не надо пополнить запасы?
– Да у меня вроде все есть. Кофе я девчонкам заказала, они для меня отложат. Себе бы взяли что-нибудь, а то до последнего рейса торчите на работе, – она покачала головой.
– До свидания! – попрощался замерзший Никита, пожав протянутую руку Антона, плотно засевшего в набивание сводки.
– Да куда там, вечером не сделаешь, утром стружку снимут. Лучше я все закончу. Попробуйте, должно уже нормально напечатать.
Принтер зажужжал, и из него вылез запечатанный лист с бледными серыми буквами.
– Ну, хоть что-то, – удовлетворилась Маргарита Федоровна.
– Пошла отчитываться, не опаздывайте. Когда наконец возьмут еще инженера, раньше –было до трех в смену, а теперь вы один.
– Да, да, мне еще пару минут, – Антон с тоской поглядел на оставшиеся отчеты и на ожидающе его журналы, стопкой подпиравшие монитор. – Оптимизация непреклонна, не мне тут права качать.
– Да, не нам уж точно. Но мы не будем сдаваться!
– Никогда! Победа будет за нами!
– Абсолютно точно! – она гордо вышла, унося за собой шлейф недорогих, но вполне выносимых духов.
Антон уважительно относился к ней, всегда помогая, когда у нее были трудности с новыми бланками или очередной надстройкой к базе, назойливо спускаемой отделом развития, постепенно выдавливающим тем самым всех «динозавров» с предприятия. Никто никогда ее не расспрашивал, но все знали, что она была единственная работающая в семье, вытягивая на себе непутевую дочку с двумя внуками, в которых она души не чаяла, с удовольствием рассказывая о том, как они встречают ее в короткие дни отпусков между вахтами. Антону казалось, что Маргарита Федоровна, показывая ему новые фотографии из дома, молодела лет на двадцать, заново переживая в своем рассказе забавы озорных внучат.
В очередной раз он опоздал на сводку, спасало только то, что его участок был самым последним. Редкие проверяющие грозили потом, что в следующий раз с него и начнут, но главный энергетик объяснял, что у него самый отдаленный участок и это необходимо принимать во внимание.
Антон протараторил отчет за день. Половина запланированных работ была не сделана, скользящим графиком переходя на следующий день.
– И долго Вы будете копить долги? – недовольно буркнул мастер смены. – Это уже похоже на стиль работы, безответственной работы, не находите?
– У нас не хватает людей, в такую погоду работать дольше нельзя, – твердо ответил Антон. – Я об этом уже неоднократно писал в отчетах. Переведите ко мне по два человека от других участков, разгребем завал. Также прошу снять с меня списания, на это уходит очень много времени.
– Нам некого дать, – развел руками мастер смены. – Я не буду разрывать участки, а то там начнется то же самое. По поводу списания Вы все знаете, позиция была сокращена, этим должны заниматься мастера участков.
– Но тогда потребуйте, чтобы база начала нормально работать, а то каждое действие по пять минут выполняется! – возмутился Антон.
– Почему это только у Вас на участке такие проблемы? Все время жалуетесь только Вы, почему? – возразил мастер смены, обращаясь к главному энергетику.
– Антон, насчет базы я поговорю, а людей действительно нет, надо самим выбираться, понимаешь? – главный энергетик по-дружески кивнул Антону и обратился к мастеру смены. – Олег Павлович, прошу найти резервы, надо помочь Антону. Дайте инженера на списания, мы материал в этом квартале получили только на его участок. Решите вопрос?
– Да, Дмитрий Александрович, – мастер смены кинул недовольный взгляд на Антона.
– Остались еще открытые вопросы? Нет, тогда до завтра, Ночная смена, удачи, –сказал главный энергетик.
Все молча покинули переговорную. Мастер смены отвел в сторону Антона.
– Завтра пришлю к тебе Никифорова, объяснишь ему.
– А можно не Никифорова? – вздохнул Антон.
– Больше никого нет, бери, что дают.
– Ладно, присылайте.
Антон вернулся к себе и устало сел за стол. Маргарита Федоровна расправляла на себе толстый слегка приталенный пуховик, кокетливо рассматривая себя в зеркале.
– Не засиживайтесь, Антон. До завтра, – попрощалась она, торопясь на первый рейс.
– До завтра! – крикнул ей вдогонку Антон.
На заполнение журналов ушло больше двух часов, связь была неважная, и поэтому дублирование рукописных журналов в базе приходилось делать по нескольку раз, получая после каждого обрыва чистый бланк на экране.
До последнего рейса в жилой блок оставалось еще полчаса. Антон открыл личную папку и медленно пролистывал фотографии с дочерьми, сделанные им в последний отпуск. Девочки росли прямо на глазах, все больше походя на мать, а иногда на него. Старшая Женя копировала поведение бабушки и смотрела с экрана на него строгим взглядом тещи, младшая, Маша, только начавшая ходить в школу, широко улыбалась, протягивая к фотографу тоненькие ручки. Он с грустью посмотрел на календарь, оставалось еще четыре недели, а потом всего полтора месяца и снова обратно, обратно в тундру. Антон долго смотрел на экран невидящим взглядом, слушая неистовые завывания ветра снаружи. Он в который раз открыл папку с фотографиями жены, красивой, с белоснежными волосами и такой далекой, совсем далекой уже от них улыбкой. Рука дрогнула, и он в который раз не смог удалить ее фотографии.

В столовой было немноголюдно, в полголоса переговаривались запоздалые посетители под притушенные вопли безликих певцов на Ru-tv. Антон набрал на поднос все, что осталось, и подошел к кассе.
Девушка на кассе скучала, искоса поглядывая на экран. Было видно, что ей неудобно сидеть на поворотном стуле, слишком высоким для ее роста, поэтому каждый раз ей приходилось,