Блин, Суини! или Джин, пироги... Потанцуем?..

Глава 1. ЧТО Б ТАКОЕ НАТВОРИТЬ, ЧТОБЫ БЫЛО С ЧЕМ СВАРИТЬ?

  Нелли Ловетт грациозно развалилась на диване, легким движением закинув ноги на столик…
–  Фууу-ух!.. Вы себе думаете – это вечер после трудового дня? Не тут-то было: это утро после трудового дня и трудовой ночи! Наконец-то: рубашки отстираны, тараканы накормлены, мусор сметен в угол… пироги… О, боже! Про пироги забыла!.. А мясо было хоть?..

«Торпин, зараза, перекромсал мне всю жизнь! – в отчаянии пожаловался как-то ее любимый. –  И только потому, что он вдруг срочно захотел мою жену, а я ему, видите ли, мешал!»
По вине этого самого Торпина, верховного лондонского судьи, несчастный провел на каторге в Австралии целых пятнадцать лет! Еле ноги унес!
«Не грусти, Суини! – Нелли готова была всех тараканов потерять, только бы не видеть его таким. –  Рано или поздно старый хлыщ придет к тебе в цирюльню: бриться все любят! Давай под креслом пружинку приладим, сзади – люк… Нажал на педаль и – вжи-и-ик! – его тушка разом в подвал свалится! А, если повезет –  то и его прихвостень бидл Бэмфорд следом!.. Можешь еще кого-нибудь туда подкинуть – за компанию. А я из них пирогов напеку. Мясо нынче дорогущее – сам себе не купишь!» – в шутку предложила она.
«Аа-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!..» – протянул в ответ Суини.
«Ну, ты понял, –  миссис Ловетт аж просияла. – Моя ты умница!»

  Оглушительный звон колокольчика у стеклянной двери – и на пороге появляется  изящная фигура в потрепанном костюме… СУИНИ!
  – Угадала! – Лукаво улыбаясь, цирюльник бодро залетает в магазин.
  Как всегда гладко выбритый и просто неотразимо растрепанный! («Я что – бритвой причесываться должен?» –  «Могу вообще предложить ножницы!» –  «А что это такое?..»)
  – Ну, вот и я!.. – заявляет он, усаживаясь за ободранный стол. – Собственно, это не последняя плохая новость на сегодня. Как, впрочем, и не первая! Кто не верит – пусть заглянет в подвал. И мой сюрприз – вовсе не свежее мяско из цирюльни: я переполовинил запасы джина… ну, то есть оставшуюся половину! Кстати, где мой пирог?..
  Миссис Ловетт неторопливо отряхнулась и, изящно волоча ноги, направилась к своему ненаглядному.
  – Прости, дорогой, – Она звонко чмокнула его в маленькое симпатичное ушко, –  ты кого-нибудь брил?
  –  Нее-ет! – изумленно ответил Суини. –  А при чем тут это?
  – А вот причем. –  Нелли заботливо одернула на любимом потертый жилет. – Что побреешь – то и пожрешь!
    –  Если я каждый день отдыхаю, а другой цирюльник трудится, то в свете статистики мы работаем через день! – с умным видом заявил Тодд.
  – Тогда – приятного аппетита! – Легким движением руки миссис Ловетт поставила перед мистером Ти пустую тарелку, предварительно сдув с нее слой пыли. – Будешь ложечкой или вилочкой?.. Ладно, бери руками. Тараканчик… Убить или так оставить? Ах да, чуть не забыла! – Возле пустой тарелки гордо возник пустой стакан. – Вот, запьешь, если пирог не понравится. Эй, куда ты, дорогуша, там еще есть!..
 
  Старательно опуская уголки изящного рта, обиженный Суини решительно затопал обратно наверх, влетел в пустую цирюльню и неугомонно забегал из угла в угол, изредка ковыряя стенку серебряной бритвой.
  – Ну, чего уставился?! – бросил он, проскакивая мимо треснутого зеркала. – Хоть ты не доставай!..
  Для порядка мистер Тодд еще несколько раз пронесся туда-сюда (Так быстро, что хорошенький растрепа в зеркале почти перестал доставать!) и, наконец, устало упал в кресло.
  – Блин! Это еще что за… чмо?!
  Отражение неряшливой леди лукаво усмехнулось в ответ:
  – Мистер Ти, можно задать тебе вопросик?
  – ЧЕГООО?!..
  – Как выглядела Люси?
  – Какая?.. А, Лююююся, жена моя бывшая! Ты же сказала, что ее кондрашка хлопнула! Господи, да откуда ж я помню: сто лет ее не видел (Дай Бог еще столько же!) …А зачем тебе?
  – Да так, –  задумчиво протянула красотка, –  перекраситься хотела. Ты говорил, у нее были светлые волосы?
  – Что, в желтенький? Фууууу! – Суини поморщился и гордо встряхнул темными волосами. – Ты и так страшненькая! Ха-ха! Шучу. – Увернувшись от подзатыльника, он не поленился встать и обойти вокруг кресла. – Нам так хорошо вместе, а ты хочешь, чтобы опять все повторилось!
  Ловетт в недоумении уставилась на Суини.
  – По городу бегают пристав и ПРИСТАВучий судья, – пояснил мистер Ти, –  причем пристают исключительно к блондинкам. Уууу! Два сапога… драных!
  Нелли быстренько уселась в освободившееся кресло:
  – А все-таки хочется перемен! – воскликнула она.
Суини кое-как пристроился на спинке:
  –  Хочешь, закрашу себе белую прядь? – бархатным шепотом просил он.
  –  Дурак! Только попробуй! Такое тебе устрою – на другую сторону поседеешь!
  Суини вдруг осенило:
  –  Знаешь, а давай пойдем и мебель купим!
  –  Хахахахахахахахахахахахахахаха! Х…. Ха! Куда? Кому?.. На какие бабки?
    Раздался настойчивый стук в дверь…


Глава 2. КОГДА ВОЛОСЫ ЕСТЬ – ОБЫЧНО ПЛЕВАТЬ, ЕСТЬ ОНИ ИЛИ НЕТ. А КОГДА ИХ УЖЕ НЕТ?..

Суини стрелой пронесся к двери и спрятался в угол. Так, на всякий случай:  осторожность не помешает!
– Входите! – громко произнес он.
И тут, едва не прихлопнув Суини дверью, на пороге возник судья Торпин:
– Добрый день, мэм... хмык, если он добрый! Здесь обитает лучший цирюльник Лондона?
Недоверчиво оглядываясь, судья вдруг заметил через стекло двери демоническую рожицу, которую состроил ему Суини.
– ООО-ооох! – Торпин резко отпрянул, взмахнув руками. –  Может, я не туда пришел?.. Что это за зоопарк?
– Зоопарк – там, внизу, – невозмутимо заявил Суини, выходя из-за двери и указывая куда-то под пол. – И мы как раз подбираем для него компанию. Из лучших экземпляров даже будем делать чучела! А если отражения своего испугались – не взыщите: стекло малость кривое и немытое… Впрочем, неча на зеркало пенять, коли рожа крива! Вы посмотритесь-ка лучше туда, –  хитро улыбаясь, мистер Тодд гостеприимно провел растерянного судью в цирюльню. – Ой, тут и вовсе зеркало разбитое… Ну да ладно, так даже веселее! Садитесь, сэр, садитесь!
Суини выдал ему еще одну из своих притягательно-пугающих улыбочек, лукаво подмигнув миссис Ловетт, чтобы она оставила их с гостем «поболтать».
Не отличавшийся особой сообразительностью, Торпин оставил без комментариев наглые шуточки цирюльника и, закинув свое богатое старое пальто на убогий старый сундук, привычным тоном начал раздавать указания, периодически тыча пальцем чуть-ли не в самый нос мистеру Ти:
– Видите ли, я влюблен, и тоже хочу… нравиться! А посему: во-первых, смахните с меня пыль. («Можно прибить ее французскими духами, чтобы дамы не чихали!» –  подумал Суини). Напомадьте волосы… («Или то, что от них осталось», –  примечание Суини). Затем напудрите их… («Можно даже пылью с одежды!» – это опять Суини. Ох и проказливый же он мальчишка!). Сделайте мм… маникюр, что ли… (Слегка сдвинутые брови Тодда поползли вверх… Тут даже комментариев не нашлось!) Но сперва я собираюсь ПО-БРИТЬ-СЯ! Вот так! – выпалил судья, разваливаясь в знаменитом кресле, едва не сломав скрытый механизм тонкой работы, и вытягивая длинные толстые ножищи поперек цирюльни. – Короче, сделайте меня привлекательным!
Похоже, Торпин так и не признал в Суини Тодде того самого Бенджамина Баркера, которому в свое время  «перекроил всю жизнь»! Или «перекромсал»?.. Да, судья был знатный портной! Или бездарный...
Суини в замешательстве оглянулся по сторонам, ища инструменты:
– Простите, сэр, сколько у меня лет на все про все?.. – нарочито любезно поинтересовался он.
– Будьте добры, побыстрее! – последовал ответ. – Я человек немолодой,  к тому же деловой – я долго ждать не могу!
«Очень мило! Сначала, годочков так пятнадцать назад, этот кабан отправляет меня на каторгу – пахать ВОТ ЭТИМИ РУКАМИ! – возмущенный Суини помахал тонкими белыми пальцами, а теперь еще требует за минуты сделать то, чего за годы не осилить! Брр!.. Терпеть не могу – придут, развалятся, ноги свесят – и прыгай вокруг дурачком-с-колпачком! Вот, блин, про-фес-сия!..»
Замечу, как автор: по правде говоря, Суини Тодду особо жаловаться было не на что. В то время, как судья, пыхтя и отдуваясь, таскал горшочки за его дочерью Джоанной и кормил ее с ложечки, Суини отлынивал на руднике, гонял по Австралии кенгуру, менял наручники каждую неделю… часто царил совершенно один в прохладном карцере, пока остальные ютились в душном бараке… Хотя, при таком поведении, возможно, у него осталось немало отметин на заднице. Зато руки удалось спасти! Но главное – судья за пятнадцать лет поседел на всю голову и даже малость начал лысеть, а Суини – только на одну прядь, да и то от радости, что жена отстала. (Уж очень доставала его Люси в свое время!) Наконец, отмотав по-быстрому пожизненную каторгу, милашка Тодд вернулся в Лондон – подтянутый, стройный (на каторге особо не разъешься!), с белой кожей и пышными густыми волосами, обретя вместо наивной детской мордочки характерную мужественную привлекательность. Пожалуй, Торпину еще и спасибо надо сказать?..
«Эй, там! Какое еще СПАСИБО?!» Жену подержал – бросил, дочь вообще отобрал непонятно зачем, лишь бы хапать!.. Так, ладно, ближе к делу. 
Неторопливой крадущейся походкой Суини направился к столику и раскрыл свою коробочку, где смирно лежали его «семеро козлят» – остро наточенные бритвы:
«Ха! А почему я должен в спешке, давясь, глотать свою месть, когда я могу пакостить этому борову практически каждый день, если захочу! И так – годочков пятнадцать-двадцать! А лучше – до конца жизни старика! – Изящный чувственный ротик цирюльника изогнулся в хитрющей улыбочке. – Начну-ка я, пожалуй, с причесочки!»
– Расслабьтесь, закройте глаза, – мягко произнес он. – Я спою вам песенку, –  взбалтывая пену, Суини подобрался поближе к судье. – Труд парикмахера – таинство, на него не смотрят раньше срока! Это – как работа художника: он пишет картину, а увидеть можно лишь готовый портрет. Поспите пока – вас ожидает о-очень приятный сюрприз! (Ну, погоди, извращенец, улыбнется тебе Джоанна – широко и весело!)
– Поаккуратнее, мастер! Я очень трепетно отношусь к своим волосам, – предупредил Торпин, понаглее растекаясь в кресле.
– Оно и видно! – с почтительной иронией отозвался Тодд.
– Что вы сказали?..
– Ничего, сэр! Приступим! – И мистер Ти, довольный собой, взялся за бритву…
«Что-то мой приятель Энтони задерживается. Вроде, обещал с утра заскочить. Ну, да Бог с ним, а пока…»
Примерно четверть часика мирную тишину нарушали лишь мелодичное пение и умеренный храп с присвистом…
–  ААААААААААААААААААААААААААааааааааАаАаА!!! – Невероятно высокий писк встряхнул цирюльню так, что последнее целое зеркало мгновенно пошло трещинами.
На самом деле это «Ааа!» означало: «Сегодня ночью Джоанна смывается со мной!..»  –  это влетевший без предупреждения Энтони буквально застрял в дверях, уставившись на Тодда и… его «работу». Уж на что бравый моряк, но пораженный бесплатным зрелищем, он внезапно позабыл все особенности человеческой речи.
Спросонья хлопая глазами, оглушенный Торпин тщетно хватал руками воздух вокруг  своей обчекрыженной башки, не находя, за