Сталинградка

Клара Витальевна Екимова родилась в Сталинграде.  Во время войны была эвакуирована  в Киргизию, которая стала для неё  второй Родиной. Мы с ней жили на одной лестничной площадке, и 80-летняя старушка часто рассказывала мне о войне.

– Я родилась в Сталинграде. Мама и папа работали на Сталинградском тракторном заводе, тогда он был самым большим заводом в стране. До войны там выпускали трактора, а после освобождения города от фашистов – танки «Т-34». Завод находился  в промышленной зоне города, а справа и слева от него были  частные дома, которые назывались Верхний и Нижний. До войны мы жили в Верхнем районе, а потом родители переехали в Нижний, потому что он был ближе к заводу. Когда началась война, мне было  пять лет, а сестре шесть. 
Отца забрали на фронт, мама сутками пропадала на заводе. Домой она приходила редко. Забежит, оставит буханку хлеба, иногда бутылку молока, поцелует  нас и снова уходит на работу.
Мы с сестрой жили одни. Утром вставали и шли в садик. Не потому, что нам этого хотелось, а потому, что там кормили, несмотря на то, что шли бои, детей в садике  было много, и нам варили кашу.
Во время налета воспитатели уводили нас в погреб, который до войны был складом. Никто из нас не плакал, потому что воспитатели говорили, чтобы мы сидели тихо, а то придут фашисты и нас всех убьют. Подвал был тесный. Мы сидели, прижавшись друг к другу, а воспитатели всё время крестились  и просили Боженьку, чтобы бомба на нас не упала.
Когда налет прекращался, нас снова вели в детский сад. Я помню, когда  мы выходили из подвала,  дым доходил до нас,  вдали пылали дома. 
Немцы бомбили завод и центр города. В частный сектор падали лишь случайные бомбы, поэтому наш одноэтажный садик Бог миловал.
Как-то раз Верка, моя сестра, сказала, что нам надо искать маму, потому что её долго нет. И мы пошли в город. Дома там были почти все разрушены. На улицах было много холмиков, сестра сказала, что это могилы, и мы их обходили. Потом увидели, как взрослые, с повязками на руках, после бомбёжки, собирали умерших людей и складывали их в кучу. Это было ужасно. У многих людей не было рук, ног, головы. Это было кровавое месиво. Нас стало тошнить. Один дяденька увидел нас, отругал и отправил в бомбоубежище. А потом за нами пришла воспитательница и привела в детский сад. Нам было очень страшно и в город мы больше не ходили.
Однажды днём мама прибежала за нами в детский сад и сказала, что мы уезжаем, что началась эвакуация населения. Слово для меня было длинное, непонятное и страшное. Она собрала вещи в узел, одела нас, и мы пошли на пристань. Шли по горящему городу, а  когда появлялись немецкие самолёты, прятались в руинах.
Нас переправляли на левый берег Волги на плотах. Немецкие самолёты летали над нами и бомбили плоты.  Несколько плотов впереди нас разлетелись в щепки. Мама связала нас с сестрой шарфом, чтобы мы не потерялись.
На плот, который шёл впереди, упала бомба. От высокой волны плот чуть не перевернулся.  Узел с одеждой, который мама успела захватить, свалился в воду. Она страшно расстроилась, пыталась прыгнуть за ним, тогда солдат пожалел её и багром вытащил тюк. Эта временная заминка спасла нас, потому что впереди ещё на один плот упала бомба. Люди тонули, кричали, но спасать их было некому.
Почти у самого берега прямо возле нашего плота упала бомба. Плот перевернулся. Мы с сестрой стали тонуть. Но видимо, обе родились в рубашке, какой-то мужчина ухватился за шарф и поплыл к берегу. Там нас уже ждала санитарная машина. Мама утонула. 
Сколько лет прошло, а мне до сих пор снится та переправа. Перед глазами мелькают картины бушующей Волги, плавают бревна и в ушах – крики  утопающих. Я просыпаюсь от ужаса, а  потом долго не могу уснуть.

Войну мы пережили у маминой сестры, которая была ранее эвакуирована в Киргизию. Когда освободили Сталинград, мы с сестрой вернулись домой. Город был полностью разрушен. Гитлеровцы уничтожали жителей Сталинграда, на улицах на каждом шагу были сотни захоронений и по всему берегу Волги тоже были похоронены наши солдаты.
Мы жили с сестрой у соседей, потому что наш дом заняли чужие люди.
Сталинград отстраивался заново. В короткий срок в нашем районе построили большую красивую школу и двухэтажный Дом культуры, там был зал с красными плюшевыми сидениями и ковровыми дорожками. А когда еще заработали для детей различные кружки, то я с удовольствием ходила туда.
В школе я была очень активной девочкой, пела и танцевала. Как-то раз я купила себе песенник. Начинался он с песни «Вставай, страна огромная». Я выучила её и пела на концертах. Сейчас, когда я слышу эту песню, слёзы наворачиваются на глаза и мурашки бегут по коже. В школе я хорошо училась. Особенно мне нравилась математика. Я даже внуку иногда помогаю решать задачи. Училась в школе-семилетке №4. Несмотря на то, что жизнь в Сталинграде налаживалась, жить было очень трудно. Когда мы получили похоронку на отца, то решили с сестрой вернуться к тёте в Киргизию.
После окончания 10 класса, я поехала в Вологду. Поступила в профессионально-техническое училище (ПТУ) №15 (ныне профессиональное училище №15 народных промыслов). Окончила его и вернулась назад.
Я единственная мастерица по плетению вологодских кружев в Киргизии с образованием. (Смеётся).  Конечно, очень хотелось бы передать своё мастерство кому-нибудь, чтобы и у нас в Кыргызстане были мастера по плетению вологодских кружев. Но сейчас это никому не нужно.
Хотела бы я жить в Сталинграде? Не знаю. Мы были там с мужем и детьми, но я уже привыкла здесь. Киргизия стала моей второй Родиной.


ФОТО АВТОРА.