РАССКАЗ СТАРЛЕЯ

Дата 15 февраля в календаре не красная, но, тем не менее, стало исторической традицией отмечать её ежегодно как День памяти погибших и чествования здравствующих воинов-«афганцев». Сколько бы времени ни прошло, память о подвигах доблестных воинов –всегда будет жить в сердцах благодарных кыргызстанцев.

По статистическим данным, войну в Демократической Республике Афганистан прошел 7 141 кыргызстанец. Погибли свыше 300 человек, четверо пропали без вести, 1 500  получили ранения.

Кадровый офицер, прошедший войну в Афганистане от первого дня до последнего, генерал-майор Алик Бейшенович Мамыркулов награжден орденами Боевого Красного Знамени,  Красной Звезды и Почетной грамотой Кыргызской Республики.

Когда я попросила Алика Бейшеновича рассказать об Афганской войне, он мне ответил, что это будут воспоминания не генерала, а старшего лейтенанта, командира 5-й мотострелковой роты 66-ой мотострелковой бригады.

После окончания школы, отец советовал мне поступить в политехнический институт на инженерно-строительный факультет. Но проблема отцов и детей была, есть и будет. Поэтому наперекор ему я поступил в Алма-Атинское высшее общевойсковое командное училище.
В 1980 году 27 тысяч советских солдат и офицеров, в числе которых находился и я, должны были дислоцироваться в заданных районах  близ Кабула. Десантировались, конечно, отдельными группами. Нашу группу десантировали на место назначения, но населенного пункта там не было. На карте есть, а фактически – нет. Самолеты сразу же улетели. Мы оказались в условиях горно-пустынной местности и почти сразу же попали в засаду.  Пока мы сориентировались, привели в готовность орудия,  погибло 27  человек. С тяжелым боевым снаряжением, которое мы несли на себе в горах, без воды и еды, нам  пришлось  пройти более ста километров до Кабула. Хорошо, что иногда нас с воздуха поддерживали вертолетчики. Сбрасывали воду, сухой паек, патроны.  
Сто километров, но каких! Шли постоянные бои. Всякое было. Нас окружали, мы окружали. В нас стреляли, мы стреляли, теряли боевых товарищей. Я никому не поверю, если услышу слова: «Мне было не страшно». Это очень страшно ежедневно терять друзей, видеть кровь и слышать крики раненных. Иногда страшно становилось от собственного бессилия, что не можешь помочь товарищу. Боевики были особенно жестоки с нашими бойцами, они зверски убивали пленных и глумились даже над телами погибших. И среди солдат, и среди офицеров были такие, которые не выдерживали.
На войне есть грань – страх, который ты должен преодолеть и это – моральный дух. Это важно. На командира равняются солдаты.  Первый бой раскрывает всю человеческую сущность и определяет, кто есть кто, а также дальнейшую судьбу командира.  Если подавил свой страх, не прятался за спины солдат, можешь считать, что прошел боевое крещение. Сегодня я отношу ту нашу первую высадку на афганской земле, к  плохой организации всестороннего взаимодействия и обеспечения ввода войск на афганской земле. И  решения принимались без учета всех условий обстановки.
– Пусть пройдет еще хоть 100 лет, воинам-«афганцам» не то что говорить о войне, воспоминать о ней будет больно. Как можно забыть лейтенанта Салькова? 8 мая он вернулся из отпуска, а 10 мая был убит в бою. Я помню всех своих ребят поименно. Они были разные – веселые и грустные, талантливые и не очень, обычные сельские работяги и городские. Были среди них и хулиганистые пацаны. У меня в роте служил такой: тракторист из пригорода Горького Алексей Тенышев. Он носил фиксу на переднем зубе, и кличка у него была – Фикса. На гражданке слыл шалопаем, были приводы в милицию. Если бы его не забрали в армию, точно бы посадили, а в бою показывал удивительные чудеса героизма и находчивости. На него можно было положится, такой не предаст и не оставит в бою. Позже Алексей получил медаль «За отвагу». Совсем юных мальчишек, служивших под моим началом, объединяло одно – преданность Родине и верность воинской присяге. Именно Алексей вынес меня, контуженного, из боя. В полевом медсанбате он навестил меня. Я ему тогда посоветовал продолжить учебу после войны вступить в партию, дал рекомендацию.
Когда разъезжались – плакали все. Повзрослевшие мальчики, мужики, не скрывали своих слез, потому что Афган дал ту степень общения, которую мы сегодня называем «афганским братством», мы пронесли его через всю войну, кровь и страдания, оно для нас дорого и сегодня.
Я лучше расскажу Вам случай в Москве. Три года я был слушателем Военной академии имени М. Фрунзе. Однажды сижу на лекции. Заходит начальник факультета Александр Гребенщиков и спрашивает: «Кто тут Мамырканов»?  Я ответил. Он мне говорит: «Зайдите ко мне в кабинет». Порядки там строгие, по пустякам беспокоить не будут. Попасть в святые святых к начальнику, дозволено не каждому. Иду и удивляюсь, чего это Гребенщиков так суетится? Захожу, вижу, сидит на диване солидный мужик.  Улыбнулся, тут я узнал его.
– Фикса, ты?!
– Так точно! Я, товарищ старлей.
Хотя я был в звании майора, он назвал меня старшим лейтенантом. Для своих бойцов я навсегда остался старлеем.
– Вот по Вашему совету в партию вступил. Выдвигали меня, выдвигали, до депутата Верховного Совета РСФСР выдвинулся…
Отпросил Тенышев меня на три дня. Это были незабываемые дни, дни воспоминаний…