жителей Льежа взывает к небесам, и я просыпаюсь среди ночи от криков умирающих женщин и детей. Один Господь знает, какие муки я терплю! Но что будет, если завтра я успокоюсь в родовом склепе? Наследник ещё слишком мал и слаб, враги вновь растащат мою вотчину на куски, как шакалы падаль, и через пару поколений исчезнет даже название "Франция"!
- И что? - пожал плечами старик, осторожно поставив флакон на стол,- и более крупные и могущественные империи бесследно растворялись во тьме веков! Вечности, в которую вы так стремитесь - всё равно! Когда осознаешь, что смерти не будет - жизнь тоже теряет всякий смысл!
- Мне хотя бы ещё лет десять-двадцать, чтобы закончить то, что я начал!
- Через двадцать лет понадобится доделать ещё какие-то дела! Господь же, наслав на вас хворь, предупреждает, что нужно изменить свою жизнь, что ещё есть время для покаяния.
- И что вы посоветуете?
- Заботьтесь о своем здоровье! Ведите праведную жизнь - избегайте гнева и излишеств, творите милостыню, и молите Господа, чтобы ваши наследники не растратили того, что вы им оставите! А ещё..., откройте клетку, выпустите Балю! Десять лет на корточках - большой срок для раскаяния в совершенном, когда-то предательстве!
- И всё?
- Не знаю! Мне ли постигнуть замысел Божий? А это,- старик небрежно кивнул на эликсир,- оставьте проклятым. Поймите же, наконец, вечная жизнь - суровое наказание! Покой смерти - вот награда человеку за все его земные страдания! Допустим, пройдет двадцать, пусть даже тридцать лет, а вы, на удивление своих поданных, всё ещё остаетесь живы. Неприятности с внуками и правнуками, которые устали дожидаться трона, подозрения церкви, обвинения в колдовстве! Те, кого вы любили уже к тому времени будут мертвы, а новые люди будут вас утомлять и раздражать..., и в один из дней вы наденете шляпу странника и отправитесь в вечный путь по негостеприимным дорогам этой земли. В никуда!
- Так случилось с вами? Вы изобрели эликсир, и испытали его на себе?
По губам старика скользнула странная улыбка, горечь которой, почему-то показалась королю даже убедительней его слов.
- Нет, со мной было по-другому! Я не добровольно выбрал этот удел, но разве обо мне сейчас речь?
Король замолчал, по всей видимости, не в состоянии принять, какого-либо решения, и тогда старик, плотно закупорив флакон, облил его растопленным воском. Запечатав своим перстнем, он протянул снадобье Людовику:
- Возьмите, ваше величество! Я понимаю, что вам нужно подумать...
Людовик и Оливье вернулись во дворец кардинала Бургундского уже под утро. Посвященный в суть дела прелат, к тому времени, уже совсем извелся от страха. Ведь именно ему доложили соглядатаи о секретном прибытии в Париж самого могущественного, из когда-либо существовавших на земле алхимиков. Он донес об этом королю, и тот прямо-таки загорелся идеей тайной встречи.
- Вы живы! Слава Пресвятой Деве!
Но король вернулся из Латинского квартала задумчивым и удрученным. Потребовав бокал горячего вина с пряностями, он долго смаковал напиток, а потом неожиданно спросил кардинала:
- Ваше преосвященство, вы знаете греческий?
- Немного знаком!
- Прочитайте, что написано на этой печати!
Кардинал долго крутил перед глазами продолговатый тяжелый флакон, разглядывая непонятный оттиск на воске.
- Это не греческий..., ну-ка, - приказал он слуге,- быстро разбудите моего секретаря Бове!
Зевающий секретарь мгновенно проснулся, завидев перед собой мрачного Людовика, да ещё в сопровождении зловещего Оливье Дьявола.
- Вот! - кардинал ткнул ему в руки флакон,- напряги свои мозги! Это греческий?
Секретарь прищурился и, поднеся оттиск к свече, в затруднении наморщил лоб:
- Нет, ваше преосвященство, это не греческий. Скорее, арамейский!
- Арамейский? - удивился кардинал,- и какое имя там выдавлено?
Бове поднял на него удивленные глаза:
- Агасфер, ваше преосвященство!
За столом повисло тяжелое молчание.
- Ступай,- наконец, устало отпустил кардинал секретаря,- не забудь закончить перевод того греческого манускрипта, который привез мне в подарок папский посол!
Людовик долго не спускал глаз с флакона, а потом аккуратно засунул его в складки одежды.
Дальнейшая судьба подарка Агасфера неизвестна. Зато некоторое время спустя король всё-таки выпустил из страшной клетки кардинала Балю.
Но ему понадобилось пережить второй инсульт в 1482 году, для того, чтобы резко изменить свою жизнь. Людовик уединился в замке Плесси-ле-Тур, где со страстью замаливал грехи и жертвовал огромные деньги церкви.
Третий инсульт стал для него последним.
