С самого утра в избе Бабы-Яги Нестены царил переполох.
Филин то и дело громко ухал, принимая сообщения по электрон… тьфу ты, по волшебной почте. Кот Баюн мотался под ногами, в нервах расхаживая на задних лапах по горнице, передними лапами непрестанно жестикулируя и что-то урча себе под нос. Яга так просто разрывалась на части, бросаясь то отвечать на почтовые сообщения, то продолжать сборы, каждый раз пытаясь вспомнить, что она уже положила в рюкзак, а что положить только подумала. Да еще кот этот, паршивец! Все под ноги лезет. Пробовала шугануть гада, так он враз колесом выгнулся, шипеть на хозяйку начал: Кто, мол, еще кому мешает?! Внутренний голос тоже сильно нервничал – все пел марши разных стран и эпох. В настоящее время исполнялось «Мальбрук в поход собрался …». То ж порядком Ягу отвлекал. Пыталась урезонить, чтобы потише пел. Голос соглашался, стихал на время, но через две минуты опять драл глотку в полную силу.
Баба-Яга собиралась на охоту. Охоту на упырей. Удивлены? То-то и дело, что про это мало кто знает, не прописано в людских сказках об этой стороне существования нежити. А между тем, Бабы-Яги входят в летучий отряд, что борется с различными нарушениями, в рядах нежити порядок поддерживает. А вы что ж думали, каждый сам по себе живет, что хочет, то и куролесит? Яги, значит, в тот отряд входят на правах бойцов, а их коты (каждой бабе-яге кот полагается, это беспременно) роль гончих псов выполняют. Знамо, котам про их роль напрямую не говорят, у них ненависть к собакам генетически заложена, но фактически все про то знают и всех это устраивает, и котов, кстати, тоже.
Вот на рассвете (зимний рассвет поздний, напоминаю) поступило сообщение – сбор на охоту, упырей загонять велено. Кем велено? А про это людям знать не положено – кем надо, теми и велено! Сборы объявлены на поздний вечер, в лесах Ивановских. Ровно в полночь выступить должны. Ночь обещалась лунная, так что с освещением проблем не предвиделось, да коты и в темноте прекрасно сориентируются.
Знаю, знаю, скажите, что на упырей лучше днем охотиться, когда они квелые да сонные. Ну, для людей, может и лучше – месяц-другой выслеживаешь, где упыри днем укрываются, а потом как внезапно нагрянешь…! А их уж и след простыл – переменили место для сна то.
Вот потому летучий отряд, из Баб-Яг сформированный, посылался ловить упырей ночью, прямо на месте их действий по добыче пропитания. Места те известны были, между упырями давно распределенные, на чужой территории кормиться свои же не дадут. Там их, тепленьких, и возьмем, в одну ночь дело закончим.
Давненько на охоту не выбирались. Настена с подругами, Олимпиадой и Матреной, сразу созваниваться начали, полдня проговорили, решая, какую амуницию взять, как одеться по зимнему времени, как котов обмундировать. На зорьке вечерней вещмешки (теперь рюкзаки использовали, но военное название осталось) собирать начали. А тут кот под ногами. Настена конфликтовать не стала – от настроения кота на охоте многое зависит – придумала, чем отвлечь-занять Баюна.
Как члену отряда летучего, коту ошейник был выдан, на нем бляха крепилась, подтверждающая, что кот он бойцовский. Уж как Баюн этой бляхой гордился – не передать! По первости везде в том ошейнике таскался, на гулянки особенно обряжался, перед кошками местными «гоголем» ходил. Пока как-то на ошейнике этом чуть не удавился. Зацепился ошейник за ветку дерева, на которое кот забрался покрасоваться сверху, Баюн на нем и повис, хорошо, ошейник неплотно застегнут был. Как кот со страху- то дергаться да извиваться начал, так ошейник расстегнулся, кот на землю обрушился. Яге потом пришлось на ступе лететь ошейник с дерева снимать. Как уж они потом над Баюном потешались! С тех пор кот бляху свою только на дело надевал.
Яга и дала кошаре бляху ту начистить. Видеть надо было, с каким рвением этот лентяй природный за дело взялся! Уселся в уголке и давай бляху хвостом своим, вместо бархотки, чистить - полировать. Настена прямо налюбоваться на него не могла – в кои-то веки делом занялся. Занятия этого коту надолго хватило, как раз до вечерней зорьки. Яга спокойно собраться смогла. Под горячую руку предложила Баюну и свою бляху начистить, но номер не прошел. Кот зло фыркнул на хозяйку, от занятия своего не отрываясь. И только перед самым отлетом, когда Настена захотела губы подкрасить, выяснилось, что Баюн всю помаду на бляху истратил. Яга ругалась, кот вопил, бляха как солнце сверкала. Филин от свары их в жуткое волнение пришел – разухался не по делу. Живенько отлет-то прошел. Тут еще изба вдруг вспомнила, что хозяйка не накормлена, не напоена, печь зажгла, с ужином суетиться начала. Да еще дверь приперла – не выпущу мол, не евши!
Настену чуть истерика не хватила: опоздаешь, из отряда с позором выгонят …! Кулаком по столу хватила, закричала: А ну, прекратить разговорчики! В такой ярости сожители домашние Ягу редко видели, враз примолкли, приушипились. Дверь избенки сама – собой открылась, на волю выпуская. Кот рюкзак схватил и дал деру к ступе. Настена выдохнула и, не торопясь, с чувством собственного достоинства – знай наших – тоже к ступе направилась. Кот рюкзак в ступу уложил, стал Бабу-Ягу в ступу подсаживать. И только после Яги сам залез, устраиваясь. Цирк, да и только! Будто подменили мохнатого. Обычно лучшее место занимал. Почаще на него рявкать-то надо, а то совсем распустился.
Летели быстро, молча. Яга на опознании местности сосредоточилась, чтобы мимо поляны с Матрениной избой не проскочить, местом сбора отряда назначенной. Давно у Матрены не была, а поляны лесные ночью все на одно лицо. Но тут огонь трех костров увидела – кто-то догадался разжечь, сигнал на посадку подлетающим бойцам подавая. И двух бы хватило, но три костра значило, что все безопасно. Вокруг другие ступы с наездницами показались.
Бабы-Яги приземлялись тихо, одна за другой, без всякого шику – не перед кем форсить, на важное дело идем. Настена в свою очередь ступу на землю опустила, выбралась, и к избе Матрены поспешила.
Подруга прилетевших встречала, в дом погреться приглашала. Настена в горницу заглянула, а там уж битком набито, не протолкнуться. Решила на улице остаться, Липу подождать. А вон и ступа ее показалась, приметная такая, ни с какой другой не спутаешь – вся, как есть, в стразах. Из нее Олимпиада выскочила, следом кошка ее показалась, Полечкой кличут. Яги обычно котов предпочитают, посильнее они будут, да и привередничают меньше. Но Липа кошечку завела, чтоб на людские тусовки с ней таскаться. Кошка и вправду красавица: шерстка у нее длинная, белоснежная, а глаза голубые, огромные. Как взглянет – не захочешь, умилишься. Как внешность - то обманчива… По характеру своему стервозному Полечка намного котов превосходила. Да что превосходила, вертела она котами, как хотела. И Баюн, и Матренин кот Ворчун при виде гламурной кошечки шалели, тупели и глупо лыбились, немедленно превращаясь в меховые подстилки для изящных лапок Полечки. Олимпиада и то говаривала, что по силе сокрушительного воздействия на мужской пол кошка ей самой сто очков вперед даст. А уж Липа была самой завзятой кокеткой из всех дам, знакомых Настене.
Но сегодня Ягам не до кошачьих выкрутас было. Олимпиада с Настеной только кивнули друг другу, в избу, в сени поспешили, там амуницию свою разобрали, ружья серебреными пулями зарядили. Вышли вместе со всеми на поляну.
Начальник летучего отряда Яга Акулина (между собой ее Акулой называли) приказ отдала построиться перед выступлением. После построения Акула медленно прошла вдоль строя, внимательно оглядывая бойцов. Перед ней замерли по стойке «смирно» десять женщин яговского рода-племени, полностью обмундированные для охоты: на всех легкие боевые доспехи, на груди номерные серебряные бляхи, на поясном ремне закреплены сеть ловчая и кожаные ножны с кинжалом, за плечами колчан с колом осиновым, у каждой в руках имелось ружье, у правой ноги кот обретался, то ж с бляхой номерной. Под ее «акульим» злым взглядом Яги в струнку вытягивались, коты жмуриться перестали – преданными взглядами так и «ели» командиршу.
Остановилась Акула возле Олимпиады с ее белой кошечкой, раздраженно фыркнула:
- Фу! Вся как есть в стразах! (у Липы и впрямь на доспехах звезда, стразами выложенная, имелась, да и у Полечки ошейник ими же украшен был) . Ты, что ж, на бал собралась, или на охоту? Мозги где твои? Опять с кошкой своей выпендрилась!
Олимпиада грозного оклика начальницы не испугалась, отвечать начала, что имеет полное право.. и нигде не прописано, что украшения в бою не положены .. и что на ее и кошки бойцовские качества вид их никакого влияния не оказывает .. и т.д. и т.п. Бабы-Яги в строю расслабились, переглядываться начали. История эта повторялась с завидным постоянством на каждых сборах. Акула упорно требовала от Олимпиады быть «как все», а та с не меньшим упорством отстаивала свое право быть «не как все». Но, так как аргументы все давно уже исчерпаны были обеими сторонами, доводы приводились одни и те же, Ягам в строю скандал этот давно прискучил. Стали они переминаться с ноги на ногу, позевывать. Коты на Акулину таращиться перестали, все внимание на Полечку перенесли. А той не до них было, под самым начальственным «обстрелом» находилась, преданно на Акулу пялилась, чтобы хозяйку хоть в этом не подвести, но скучала ужасно.
Акулина, как всегда, закончила грозным приказом Олимпиаде написать рапорт о своих художествах сразу после охоты, Яга звонко, с вызовом ответила : Яволь, командир! Строй облегченно вздохнул, Яги вновь вытянулись «в струнку», коты немедленно стали «есть глазами» начальство.
Акула строй еще раз оглядела – молодцы, дамы, как положено снарядились (ну, окромя Липы, конечно), довольна осталась. Приказ «вольно» отдала. Боевую задачу перед товарками обрисовала – кого, где загонять, кто и где хорониться-прятаться будет, с какой стороны котов запускать для травли упырей. Дислокацию вражин обрисовала грамотно и подробно. Упыри в количестве трех штук возле соседней деревеньки паслись, кровь жителей потихоньку сосали, в ближнем лесу прятались, через лесную опушку к домам людским ночами пробирались. Заходить решено было с двух сторон, чтоб «в клещи» уродов взять, а по деревенской улице в лоб иродам котов пустить, потом всем объединиться и гнать упырей в дальний лес, по просеке, прямо под ель вековую, что на поляне в самой чаще стоит. – Всем все понятно? – спросила, строй хором ответил: Есть!. Акулина приказала разделиться поровну и каждой группе подлететь на ступах к намеченным точкам высадки: первой группе с нею во главе – к коровнику на околице деревушки, второй группе, возглавлять которую Настене поручила, - к излучине речки, что домишки на крутом берегу дугой огибала; котам местом сбора начало деревенской улочки определила. После инструктажа строю разойтись приказала и к выполнению операции приступить.
Яги с котами черными тенями, только доспехи пару раз сверкнули под лунным светом (а все стразы проклятые), тихо скользнули к ступам, взлетели бесшумно – охота на упырей началась!
Приземление прошло, как оговорено было. Котов Яги враз из ступ выпустили, те к началу улицы понеслись, не