Во дворе, на месте хоккейной коробки, куда когда-то зимой заливали лёд, а теперь уже давно в бесснежное время года пацаны гоняют мяч, намечалась серьёзная футбольная баталия. За звание чемпиона Фабричной улицы сражались две команды: команда правой стороны и команда левой стороны.
Болельщиков было много, они кричали, свистели и подбадривали свои команды. Отдельно ото всех стоял старичок в светло-сером костюме, шляпе и с тросточкой, он как-то, то ли отрешённо, то ли задумавшись о своём, но очень внимательно наблюдал за игрой.
Фортуна склонялась то к одной, то к другой команде. В итоге – ничья.
Разгорячённые болельщики, размахивая руками и весело подпрыгивая, пиная в воздухе ногами, видимо демонстрируя интересные моменты матча, разбредались по домам. Ушла и команда левой стороны. На импровизированном поле остались правосторонние ребята и за деревянным заборчиком старенький зритель, облокотившийся на хлипкую загородку и, вроде бы, о чём-то глубоко задумавшийся.
– Вить, глянь, вон дедок всю игру простоял и до сих пор не уходит, – шепнул капитану команды на ухо центральный нападающий Толян.
– Ну и пусть стоит.
– Так может, ему надо чего, – не унимался Толян, – Может, ему плохо.
Разговор услышали другие ребята.
– А пойдём, спросим, – предложил вратарь правосторонних Костик. У него была завязана коленка бинтом, из-под которого проступала кровь: мальчик ещё в первом тайме неудачно свалился, ловя мяч, растревожив разбитую утром коленку.
– Ну, пойдём, пойдём, – согласился капитан.
Мальчишки подошли к старичку.
– Дедушка, Вам плохо? – участливо спросил Толян.
Глубоко задумавшийся старичок вздрогнул, поглядел на ребят и улыбнулся.
– Спасибо, мальчики, за участие. Но мне не плохо, мне, наоборот, хорошо! Вы подарили мне незабываемые минуты. Сегодня я, как будто, побывал в своём детстве, вспомнил друзей. Вы знаете, я тоже играл в футбол, когда был школьником.
– Правда? – удивился Костик, – В Вашем детстве уже был футбол?
– Ну, ты, Костя, даёшь! – засмеялся Витёк, – Да футболу уж сто лет, наверное.
Старичок тепло улыбнулся:
– Наверное, больше ста лет.
– А какой у Вас был футбол? – спросил Алёшка, – лучший защитник со всей Фабричной улицы.
– Давайте расскажу! – предложил старичок.
Ребята перепрыгнули через заборчик и повели дедушку к старой веранде, оставшейся от древнего, недавно снесённого детского садика. От веранды остались несколько лавочек, на которых можно было посидеть и поговорить.
Рассевшись по скамейкам, мальчишки с интересом глядели на бывшего футболиста, а он начал рассказывать.
«Футболом тогда болел весь город. На всех стадионах чуть ли не каждый день проходили товарищеские встречи между командами заводов, институтов, фабрик… во дворах шли матчи за звание чемпиона района, дома, двора, улицы. А мы, тогда мелкие пацанята, занимали все пустые, хоть сколько-нибудь ровные площадки, с упоением гоняя мяч и мечтая о высокой карьере прославленных футболистов.
Вон там (дедушка махнул рукой в сторону новеньких высоток и недавно выстроенной школы) был огромный пустырь, заваленный мусором и заросший крапивой. Мы с друзьями расчистили себе место: убрали мусор, повыдёргивали сорняки. Там и устроили себе этакое маленькое футбольное поле. После школы мы бежали туда и играли в футбол.
Вот там (старичок махнул рукой в сторону сверкающего рекламой гипермаркета) стояли наши дома – двухэтажные деревянные бараки фабричного посёлка. Все футболисты нашей команды жили в них. Это и была вся Фабричная улица, поэтому нашу команда так и называли: «С Фабричной». Были и другие: команда пятиэтажки, единственной на всю округу; команда ребят, живущих за парком; команда железнодорожников – они жили около железки. Приходили к нам ребята и из-за речки, что протекала за пустырём. Заречные ребята были хулиганистые и агрессивные, да и немного постарше нас.
В день, который мне так ярко напомнила сегодняшняя ваша игра, должна была у нас состояться встреча с заречными. Мы ещё вчера притащили кирпичи и доски и на краю нашего футбольного поля соорудили лавочки для зрителей-болельщиков, которых ожидалось довольно много потому, что матч назначили на шесть часов вечера, а к этому времени уже возвращались с работы наши родители, почти у всех ребят работающие на фабрике.
После школы наша команда прибежала на поле. Бросив портфели вместо штанг на воротах, мы начали тренировку. Я играл в команде в качестве защитника и, надо сказать, у меня это отлично получалось: очень редко до нашего вратаря доходили атаки противника, захлёбываясь на подступах к воротам.
Я ещё не привык к поставленным вокруг поля лавочкам и, пытаясь остановить летящий мяч, запнулся за импровизированную лавку, перекувырнулся через неё и пребольно стукнулся коленом о брошенный осколок кирпича. Колено распухло, болело и кровоточило. Наш капитан Миха Скворцов задумчиво чесал затылок. Самый старший в нашей команде игрок – девятиклассник Лёнька – зло сплюнул на землю.
– Ну, ты, Костян, дал маху! Всю команду подвёл! Где игрока на замену брать будем? Всё, проиграли!
Я, украдкой вытирая сбегающие слезинки и стараясь не всхлипывать от боли, пробормотал:
– Я, да я, да я ничего, я смогу. Надо только коленку замотать чем-нибудь.
Ленка – моя одноклашка и бессменная наша болельщица – сбегала домой за бинтом. Мой лучший друг Колька нашёл подорожник. С горем пополам мою коленку перевязали. Я встал, попытался наступить на ногу, но адская боль, пульсирующая в больном колене, разлилась по всему телу, и я покачнулся.
– Да, хромой защитник – это полный улёт, – злорадно заявил Лёнька, – Будем играть меньшим составом.
Самый младший из нас игрок – четвероклассник Олежка, бывший в команде вратарём – тоненько пискнул:
– А давайте мы Кольку на ворота поставим. Там бегать не надо. А я его место займу.
Все на мгновение примолкли, а потом радостно загалдели, в общем, идея понравилась, и меня под руки сопроводили до ворот.
Подтягивались зрители, занимали места на самодельных лавочках, стоящих вкруг нашего футбольного поля. Пришли и взрослые, и малышня, и даже прибежали местные собачонки посмотреть на нас. Собачки радостным лаем приветствовали каждого вновь прибывшего болельщика и получали что-нибудь вкусненькое.
На одну из скамеек присел высокий мужчина в красивом атласном костюме и шляпе. Наши фабричные мужики так не одевались, и поэтому на мужчину в шляпе взрослые поглядывали, хоть и искоса, но с большим интересом, чуя в нём чужака, а малыши откровенно пялились.
Вот и заречные пожаловали. Надо сказать, это была сильная команда. У ребят даже форма своя была: голубые рубашки с короткими рукавчиками и вышитыми на кармашках камышинками, а на спине номерами и красные спортивные трусы с синими лампасами. Мы же, одетые кто во что горазд, от школьной формы до летних коротких штанишек и отцовских тельняшек, смотрелись не очень выигрышно на фоне заречных ребят. Там, у себя, за речкой, они выиграли к тому времени у всех и вот, наконец, добрались до нас.
Начался матч. Я стоял на воротах. Олежка играл защитником. Нога болела. Заречные легко отбирали у наших мяч и летели к нашим воротам. После первой же атаки, когда мяч больно стукнулся в мою многострадальную коленку и, наверное, совсем случайно попал ко мне в руки, я чуть не взвыл. Дикая боль пронизала разбитоя колено и разлилась по всему телу. В голове застучали болезненные молоточки. На мгновение вокруг всё качнулось. Побледнели Миха с Лёнькой. Я стиснул зубы, кинул мяч Лёньке и устоял на ногах. Боль, огромным сверлом, казалось, высверливала меня изнутри. Собрав всю волю в кулак, я терпел, про себя приговаривая: «Я смогу! Я смогу! Я смогу!» – и стоял.
Атаки непрерывно сыпались на наши ворота. Олежка был хорошим вратарём, но, увы, никаким защитником. Мяч, казалось, нарочно попадал в моё больное колено. К концу первого тайма я ощущал себя одним огромным кровоточащим синяком, пульсирующим острой, бумкающей по мозгам, болью. У меня болело всё. В перерыве наши ребята подошли ко мне.
– Ты посиди чуток! – предложил Лёнька, – Отдохни!
– Нет, – тряхнул я головой, – Я если сяду, то, боюсь, уже не встану.
Во втором тайме Лёньке удалось прорвать защиту заречных и забить мяч в ворота противника. Казалось, кричит весь город – так приветствовали гол наши болельщики. Заречные обозлились не на шутку. Атаки сыпались и сыпались на наши ворота, а, следовательно, и на меня, и на мою коленку. Как ни странно, но я ещё стоял, а мяч ни разу не побывал в наших воротах.
Последняя атака заречных окончилась сильнейшим ударом. Мяч, как ракета, пролетел, сбив с ног Олежку, и, чуть изменив траекторию, попал мне в ноги, отскочил и успокоился в моих руках. Болельщики неистовствовали. Финальный свисток судьи – студента Филиппа, живущего в моём подъезде – я слушал как-то глухо и издали. Мне показалось, что стоящие невдалеке, на краю пустыря наши домики, а вместе с ними и фабрика с её длинными трубами начинают медленно взлетать в небо. Ко мне же, к моему лицу, быстро приближалась земля, а я, вцепившись руками в мяч, повторял себе: «Держи! Нельзя выпустить мяч! Держи!»
Очнулся я уже в больнице, в гипсе. Врачи поставили в ту пору очень страшный диагноз – перелом коленной чашечки. Вот так вот…»
– Да уж… – вздохнул Костик, – Понимаю. Сам сегодня утром колено разбил. Значит, вы тогда выиграли? А что потом было?
– Да, что же было дальше? Вы поправились? Вернулись в команду? – наперебой загалдели мальчишки.
– Ну, что же было дальше? Помните, я рассказывал о чужаке-болельщике в шляпе? Он оказался тренером юношеской сборной по футболу и всю нашу команду пригласил тренироваться в школу олимпийского резерва. Всех… Кроме меня. Я тогда на койке в больнице отдыхал после операции.
– А Вы-то, как же?
– А я – никак! Травма навсегда сделала меня хромым, наверное, вы заметили, – старичок повертел тросточку, – Поэтому про спорт пришлось забыть. Лёнька стал известным футболистом, а потом тренером сборной. Другие пацаны тоже играли ещё долго и результативно.
Ребята примолкли. Каждый думал о своём. Костик испуганно поглаживал разбитую коленку. Старичок потрепал его по вихрастой голове:
– Да-да! Надо показаться врачу!
– Я обязательно в травмпункт схожу, – пообещал мальчик.
– А скажите, – вдруг произнёс Витя, – Вы, получается, тёзка нашему Костику?
– Получается, – улыбнулся старичок, – Константин Ильич, – он смешно приподнял шляпу, – Прошу любить и жаловать.
– Константин Ильич, Вы сказали, что Ваш друг – тренер! А нельзя нам у него тренироваться? – воскликнул Толян.
– Ну, Лёня уже давно на пенсии, он такой же старик, как и я. Но вот сын его сейчас работает тренером. Могу устроить вам протекцию, молодые люди.
– А что это такое, протекция? –
