Понятия.
- Подумать только! – Воскликнул Ярошевский, впиваясь глазами в экран компьютера. – Британские сатанисты принесли в жертву ребёнка. Какое пещерное зверство, право слово!
- Какой ужас, - спокойно отозвался Немиров, занимаясь своей сигарой. – А то, что ребёнков миллионами приносят в жертву в абортариях, уже никого не волнует? Ну, хотя бы, научились жрать интеллигентно. Вводя, извлечённые из них питательные вещества, прямо в вену.
- Людей и в войнах убивают миллионами, - заметил Ярошевский. – Но, зарезать человека в подворотне, это уголовное преступление.
- Правда ваша, - кивнул Немиров. – Отнять жизнь за кошелёк, это грех. А угробить миллион за правое дело, это демократия. Вот что мне нравится в человечестве, так это его мораль.
- Грех, это духовный помысел, - возразил Ярошевский. – Пролить кровь из корыстных побуждений или за идею, это не одно и то же.
- Конечно, - усмехнулся Немиров. – Любой убийца думает, что его война, - священная. И крестоносец, и джихадист, и демократ. Врач, делающий экстракты из младенцев, верен клятве Гиппократа. Он же спасает другие жизни.
- Есть тонкая грань…, - Ярошевский неопределённо покрутил пальцами в воздухе.
- Дьявол в деталях, - согласился Немиров. – Если допустить существование такой грани, то дальше её можно двигать в любую сторону. В зависимости от вашей идейности. На какую идею опирался Бог-Отец, когда принёс в жертву Своего Сына? Причём, - Сам Себе? По-видимому, - на Спасение человечества. И что? Он его спас?
- Вы выходите за рамки дискуссии, - удручённо сказал Ярошевский.
- У этой дискуссии нет рамок, если есть грань, - ответил Немиров. – Любая мораль, опирающаяся на идейность, - это Молох, пожирающий своих детей. Любая. Социальная, национальная, религиозная. Это войны, геноциды, попрание человеческого достоинства и подлость.
- Без морали мы погрязнем в зверстве, - вздохнул Ярошевский.
- Мы уже там по самые уши, - ухмыльнулся Немиров.
- Так на что же опереться, - поджав губы, спросил Ярошевский. – Чтобы не провалиться дальше?
- На корысть, - ответил Немиров. – Мы будем честно враждовать за деньги, за землю, за женщин. Только это и стоит человеческой жизни.
- Это воровские понятия, - поморщился Ярошевский.
Немиров промолчал.
