Маленькой фее снилось, что она медленно парит в пространстве. Сон не походил ни на один из прежних, в которых Нюша срывалась с какого-нибудь обрыва и стремительно ухала-падала в темную ужасающую глубину. В сегодняшнем сновидении ей не было страшно, она просто покачивалась в воздухе, как в гамаке.
Ощущение было необычайно приятным, мягким, уютным, из него не хотелось выбираться — хотелось наоборот, проваляться так весь день с книжкой и наушниками, но вредные бунтующие гормоны в организме Нюши, которые никак не удавалось приструнить или поставить на место, решили, что ей уже пора просыпаться, и послали четкий вибрирующий сигнал, покрепленный противным пиканьем электронного будильника:
«Пора вставать, опоздаешь в школу, у тебя сегодня контрольная по химии и прыжки в высоту на зачет по физкультуре!»
Вслед за распоясавшимися биологическими часами одурело заголосил телефон, прикинувшись Шакирой. Нюша вздрогнула, распахнула глаза, и чуть не врезалась лбом в потолок: ощущения не обманули ее — она действительно парила и покачивалась, однако, от резкого движения перевернулась головой вниз и медленно спланировала обратно на кровать, за спиной словно раскрылся купол парашюта, не позволяя ей рухнуть.
— Ой! Мамочка! Что это такое-е?!
Дом наполнился Нюшиным визгом. Она летает! Летает! Обалдеть можно!
Первым на ее вопли примчался папа, не поняв в чем дело, уставился на дочь. Следом прибежала мама, за ней ввалился Данька, последней зашла бабушка, на ходу вытирая руки кухонным полотенцем.
— Что? Что случилось? — кинулись к ней родители.
— Я летаю! — возбужденно проорала Нюша. — Я думала, мне снится, а это на самом деле!
Все с неподдельным ужасом уставились на нее — никто не порадовался! Вот и делись с ними секретами!
— Покажи! — потребовал брат.
Нюша попробовала приподнять себя над кроватью. После несколько неудачных попыток поняла: не сможет — тело слушалось не ее мысленных приказов, а подчинялось закону Всемирного тяготения, как и положено материальному объекту, наделенному объемом и вполне определенной массой. Даже, когда она подпрыгнула, все равно не удалось задержаться в воздухе ни на секунду, и обозленная Нюша с размаху плюхнулась на матрас, разочарованно покорившись силе земного притяжения.
— Рожденный ползать, летать не сможет! — ехидно поглумился над ней Данька.
— Данила, иди завтракай, — выгнала его мама. — Вам выезжать через пятнадцать минут, а ты еще не собрался — опять опоздаете к первому уроку.
Папа с Данькой заторопились на выход.
Мама потрогала Нюшин лоб и удивленно пробормотала:
— Надо же, холодный — как и не было температуры. Роза, как ты считаешь, ей еще нужно полежать? — обратилась она к бабушке.
— Конечно, — та немедленно согласилась. — Только-только жар спал, и неизвестно еще, что это было. Пусть полежит, травки попьет.
Нюшу снова накрыли одеялом, выпускать на волю ее явно не хотели, несмотря на то, чувствовала она себя прекрасно. Глядя на обеспокоенные лица мамы и бабушки, расстроенная сплошными неудачами маленькая фея серьезно подозревала, что забеспокоились родственники как раз из-за ее внезапного выздоровления — небось, если бы было можно, цепями приковали бы к постели на месяц!
— Денек еще побудешь дома, а завтра посмотрим, — распорядилась мама. Она повздыхала над дочерью, покачала головой и направилась к двери, добавив напоследок: — А раз тебе стало лучше, доставай учебники и читай, вечером расскажешь мне.
— И не вздумай вставать, я все вижу, имей в виду! — предупредила бабушка, поворачиваясь вслед за ней.
Нюша издала протяжный тяжелый стон, откидывая одеяло, под которым было невыносимо жарко — обреченный и тоскливый стон из вынужденного заточения. Ну что за несправедливость! На улице весна! Теплынь, как летом — некоторые отчаянные мальчишки из их класса уже купаются в пруду за поселком, где вода быстро прогревается, ну почему она вынуждена лежать?! А уж, если читать, то «Академию вампиров» или «Тайный сыск царя Гороха», а не историю, и не толстенную хрестоматию, где все равно только одни отрывки. Тоска!.. Уж лучше бы она пошла в школу, по крайней мере, там весело.
На входящую Лауру она посмотрела с неприязнью.
Ведьмочка с видом заговорщицы поставила перед ней завтрак: овсяную кашу, какао и два бутерброда с шоколадной массой.
— Ешь, выпросила у Любочки шоколад для тебя. Ты же болеешь — а больных надо кормить вкусняшками, чтобы положительные эмоции преобладали, чем слаще, тем лучше!
Нюша была полностью согласна с такой постановкой вопроса и начать завтрак решила с шоколадной массы. Бутерброды она уплела с огромным удовольствием, и запила какао — высококалорийный завтрак принес ей приятное умиротворение, даже забылась обида на маму, помешанную на Нюшиной учебе.
Тарелку с кашей она отодвинула в сторонку.
— Не буду я эту гадость!
Лаура быстро оглянулась на дверь и зашептала, глядя горящими глазами:
— Хочешь, принесу моего нового зелья? Засахаренные хвостики гремучих змей, тушеные в меду с мышиными лапками и дикими лесными муравьями — вкуснятина, м-м-м! — простонала она, в блаженстве прикрыв глаза и покачавшись на стуле. — Только Арсению не рассказывай, а то он меня убьет. Он весь на нервах сейчас. Представляешь, не хотел отпускать меня одну в Германию, ревнует! — с радостной улыбкой и гордостью сообщила сияющая ведьмочка. — Поедем вместе. А что? Пора уже их бабушкой познакомить, хоть клумбы ей вскопает под белладонну. Она обещала после вечеринки соединить нас каким-то старинным обрядом, типа помолвки. Ой, я прямо жду не дождусь следующей недели! — ведьмочка сияла от счастья и делилась им с любимой племяшкой. — Так что, нести зелье?
— Спасибо, Лаура, я есть больше не хочу, — вежливо отказалась Нюша.
Какая же ее тетя хорошая, добрая и такая красивая! И не важно, в какой степени родства они находятся, ведь главное — родство душ и понимание, а она, как раз, понимает Нюшу, как никто больше в огромной семье.
В комнату заглянул Арсений и окутал ведьмочку мягким искрящимся туманом, словно нежно обнял, Лаура заулыбалась, принимая ласку жениха, и напоследок предупредила Нюшу:
— Смотри, не бери кровь у Катьки, если будет предлагать! Еще надо проверить, где она ее берет, небось в ней одни микробы! Я точно знаю, кровь не человеческая — сама видела, как она бегала в лес за поселком.
— Ладно, — машинально кивнула Нюша.
— Как только вернемся из Германии, начну подтягивать тебя по химии, — щедро пообещал призрак, и они с Лаурой ушли.
Ура! Арсений покажет ей опыты с горелкой! Устраивать взрывы стало самым большим Нюшиным увлечением, с тех пор, как у нее в школе появился новый предмет — химия — удивительная наука, в которую Нюша вгрызалась, как молодая зубастая акула в ногу неуклюжего аквалангиста, к несомненной радости своего преподавателя — иначе, зачем же он на каждом практическом занятии сажал ее перед своим столом?!
Фея радостно подскочила на постели и на секунду задержалась в воздухе — маленький парашют за спиной не дал ей сразу упасть. Боясь поверить в чудо, снова подпрыгнула и снова зависла. На две секунды, но все же задержалась в воздухе! Какое же это волнительное и необыкновенное занятие — летать!
— Нюша, немедленно ложись! — в комнату заглянул дядя Алекс. — Забыла уже, как тебе вчера было плохо?
— Дядя Алекс, я умею летать, смотри! — она снова подпрыгнула, изо всех сил надеясь, что на этот раз не опозорится перед родственником.
И действительно, ее собственное тело решило сегодня целый день ее удивлять: Нюша резко подлетела к самому потолку и врезалась в него макушкой. От сильного удара ее спасло неожиданно открывшееся шестое чувство — предвидения: в самом начале неуправляемого полета фея поняла, что сейчас долбанется так, что искры из глаз подожгут дом, и успела выставить перед собой руки, но все равно от всей души приложилась к потолку затылком.
Пока веселые разноцветные круги весело отплясывали у нее перед глазами под мелодичный звон в ушах, руки судорожно искали опору. Нюша хваталась за воздух, догадываясь, что сейчас рухнет, а внизу, раскинув руки и что-то крича ей, метался дядя Алекс. То ли уговаривал ее прыгнуть оттуда (Ага! Три метра до пола — так и костей не соберешь!), то ли наоборот, держаться там, пока он не снимет (Ага! За что тут держаться-то?!). Маленькая люстра-фонарик сразу поняла, никаких шансов остаться на своем месте у нее нет, поэтому покорно полетела вниз вместе с Нюшей. Конечно, дядя Алекс не позволил им обеим разбиться в лепешку и успел затормозить собой бреющий полет, подхватив на руки. Все трое свалились посреди комнаты.
— Ой, мама! Ой, мамочка! — выла Нюша под останками фонарика.
— Ты там как? Жива? — дядя Алекс выудил ее из-под кучи мусора, встряхнул.
На крики дочери примчалась мама.
— Что случилось? Ах!
Она беспомощно замерла в дверях, увидев дыру в потолке, комнату, присыпанную бетонной крошкой и пылью.
— О Боже мой! Алекс, куда ты смотрел?! Зачем ты разрешил ей подняться, у нее только недавно прошла температура! Нюша, что здесь произошло? Сильно ушиблась?
— Я нечаянно! — голос дочери задрожал. — Там больше не за что было держаться, я же не
С трех метров лететь, конечно, высоковато) Я как-то дури ради спрыгнула с глыбы в свой рост. Голова, получается, была на высоте около трех метров - жутко, если честно. Чем думала - не знаю, но сгруппировалась хорошо и перекатилась на бок, да и песок был в месте посадки - обошлось без травм) Зато чувствовала себя нереально крутой