Последняя тень. Глава 13

ГЛАВА 13: В КОТОРОЙ Я НАСЛАЖДАЮСЬ НОЧНЫМИ ВИДАМИ И ПОЛУЧАЮ ОЧЕНЬ ВЫГОДНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

Спать, как и прежде, не хотелось. Разговор с проклятым монахом разбередил сердце, вынудил вспомнить прошлое, а это навеяло такую дикую тоску, что хоть лезь на обрыв, запрокидывай голову и вой на луну.
Лагерь понемногу утихал. Простолюды закончили бубнить, загасили кострища и легли спать. Мало-помалу стихли даже те, кто, пыхтя удовлетворял свои насущные потребности. Я взобралась по склону, испугав одного из караульных и легла на спину, рассматривая звёздное небо. Звёзд, или прибавилось, или они просто стали ярче. Казалось, будто небесные огоньки подмигивают, обещая открыть некую тайну.  Мерно шумел невидимый прибой, и я ощущала, как незримые волны толкаю меня в бок.
Зашелестело. Я поврнула голову и уставилась на сержанта. Он тоже уставился на меня, пробормотал ругательство и побрёл дальше. Должно быть, проверял караулы.
Хотелось думать о чём-то хорошем, но в голову лезла лишь всякая неприятная ерунда. Да и то, если подумать: много ли в моей жизни был этого, хорошего?
Мама…Я почти ничего не помнила. Жёсткие пальцы, тёмные волосы и голос, охрипший, то ли от ветра, то ли от дешёвого пойла. Расплывчатое пятно лица и качающийся огонёк во тьме. Потом ощущение одиночества и холодный ветер, настойчиво царапающий тело под жалким тряпьём одежды.
Сьоанную игру, в которую я играю до сих пор, предложила Колючка. Мы, тогда как раз нашли приют в заброшенной избушке угольщика. На крупно повезло: Царапка с Ведьмой сумели утащить пару свежих караваев из булочной. Все наелись от пуза, напились чистой родниковой воды и лежали на глиняном полу, уставившись в небо.  Звёзды той ночью светили почти так же ярко, как сегодня.
Разговор пошёл о родителях и всхлинувшая Мышь предложила той дуре, которая затронула тему, заткнуться, а лучше – сдохнуть. Наступило долгое молчание. Нетрудно догадаться, что у нас, бродяжек, не очень задалось с родственниками. И тут в разговор вступила Колючка. Она принялась рассказывать, как вчера с отцом ходила на рыбалку, а когда вернулась, мать угостила свежеиспечёнными пирогами. С малиной, а не черникой, как на прошлой неделе.
- Ты совсем рехнулась? – спросила Мышь. – Вчера на нас спустили собак и тебе чуть жопу не оторвали! И вообще, я тебя знаю целую вечность и…
- Помолчи, - в голосе Колючки не ощущалось раздражения. – Знаешь, лучше я буду помнить, как вчера ходила на рыбалку, а потом ела пироги с малиной. И у меня есть папа и мама, а в соседней деревне – бабушка, которая красиво поёт, когда сидит за прялкой.
- Ты – чокнутая, - прошептала Мышь, но без уверенности.
А я подумала: почему нет? Ведь, если подумать, то вчера всё равно прошло и лучше вспоминать, как мы с мамой ходили в лавку выбирать мне новые сапоги. Но торговец опять оказался пьян и пришлось удовлетвориться леденцом на палке. Вкус, правда, не помню. Вроде, кислый. И мы шли домой и вместе с мамой пели песенку. Не помню слов, но весёлую. Мама смеялась и её светлые волосы развевал ветер.
Всё виделось так отчётливо, что я расплакалась и уснула.
Колючку убили через неделю. Забили кольями, когда она пыталась стянуть тощую ободранную курицу. Избили и оставили клокотать кровью. Мы оттащили подругу под деревья и сидели вокруг, глядя, как жизнь вздрагивающими рёбрами покидает тощее тело. Потом Колючка пробормотала: «мама» и затихла. Было тепло, земля оказалась мягкой, и мы смогли закопать труп.
Но странная игра так и осталась в моей голове.
Так что, теперь, когда я вспоминаю детство, то помню не жёсткие руки и сиплый голос. Нет. Красивое лицо, золотистые волосы и мягкие ладони, предлагающее очередное угощение любимой дочери.
Это – всё хорошее, что со мной произошло в детстве. Воображаемые воспоминания.
Я перевернулась на бок и начала рассматривать ночной лагерь. Некоторые кострища ещё белели бельмами дремлющих углей. Во мраке медленно перемещались тени караульных. Отец Найд продолжал сидеть у реки, но так неподвижно, словно монах задремал. Возможно, так оно и было. Тихо всхрапывали спящие кони и дева слышно журчала река.
Всё спокойно и все, кроме стражников, спят. Мне-то какого Вопрошающего не спится? Или я реально собираюсь выслеживать нашего шпиона? Угу, стоило спуститься, взять Наверру за ухо и рявкнуть: «А ну, не спи, старый чёрт! Сиди со мной и слушай, когда закончится ваш магический кавардак.» Угу. А если он сам всё это и придумал? Для отвода глаз?
Внезапно появилось странное ощущение. Точно, что-то невидимое давит на глаза. Я даже привстала и попыталась понять, какого Вопрошающего происходит. Взглянула на небо – всё нормально. Направо, там, где многоголосно храпели простолюды – то же. Повернулась, встретила сонный взгляд топчущегося на месте караульного. Никаких странных ощущений.
Хорошо. Теперь медленно повернём голову и…Точно! Существовал небольшой участок лагеря, при взгляде на который глаза начинали слезиться и всё становилось расплывчатым, точно в тумане. Именно в этом направлении находились спальные места дворян и палатка королевы. Никогда прежде с таким не сталкивалась.
Я вскочила на ноги и уже собиралась бежать виз, как вдруг заметила тёмную фигуру, выбирающуюся из спального мешка. Колдун успел подняться на ноги и стоял, поворачивая башку. То ли почуял то же, что и я, то ли сам творит эту пакость.
Я начала медленно спускаться с обрыва, размышляя, не поднять ли тревогу. За себя я не опасалась, но подозревала, что проклятое чародейство способно запудрить другим мозги и скрыть истинную картинку. И точно, давящее на глаза успело переместиться, удалившись за реку.
У королевской палатки подрёмывали два солдата. Защитнички! Я проскользнула между ними и заглянула внутрь. Лучше бы этого не делала: Найдмир спала в объятиях Кира и улыбалась. А, чтоб вас! Ну, тут всё нормально. Какого же происходит?
Наверра продолжал бродить по лагерю и вертеть головой. Пришлось дёрнуть его за край плаща. Колдун подпрыгнул и уставился на меня ошалелыми глазами.
- Что? – выдохнул он.
- Это ты, что? – прошипела я. – Какого хрена делаешь?
- Тишина, - он развёл руками. – Шум смолк…А! Понимаешь…
- Понимаю, - тихо сказала я и закрыла ему рот ладошкой. – Сиди на месте и продолжай слушать. Главное – мне не мешай.
Судя по ощущениям, наш лазутчик удрал за реку. Видимо, собирался отсылать сообщение хозяину. Посмотрим.
На ходу вытащила кинжал у спящего солдата и ускорила шаг. Отец Найд действительно спал. Если ещё больше наклонится – шлёпнется в реку. То-то визгу будет! Я перепрыгнула через поток и остановилась, оценивая направление. В лицо словно дунул холодный ветер, а в глазах начали порхать огненные мотыльки. Так и ослепнуть можно!
- Зууст Плансхаат, - прошептала ночь, точно бросала мне обвинение.
Шёпот обволакивал, как будто влажный саван, снятый с погребённого мертвеца. Я обернулась, приготовившись ударить кинжалом. Никого. Спящий лагерь и тихая река. В затылок тотчас точно стукнуло: мощное ощущение постороннего враждебного взгляда.
- Зууст Плансхаат, - вкрадчиво, как могла бы шипеть змея. И смрад, точно упырь роет старый погост.
Вроде бы во мраке можно различить очертания высокой фигуры. Или это – дерево: Зрение подводило. Я видела рябь призрачного дождя и ощущала его липкие смердящие поцелуи на коже лица. Колдовство, как есть колдовство! И эти выродки ещё смеют называть меня Чёрной Ведьмой!
- Зууст Плансхаат, - повторил голос ветра. – Заанапеси пуур туд?
Иду, иду, даже не сомневайся. И если этот кинжал не сможет тебя проткнуть, то я вернусь за Пеной. Шелестел прибой, волны били по ногам, а из носа хлынула кровь. Нет времени вытирать – вперёд.
- Зууст Плансхаат, - в голосе ощущалась насмешка. – Чиирис фит гаамунд пуурда?
Нет, я не боюсь тебя, жимуинское отродье! Открой лицо, чтобы я знала, с кем имею дело!
Я поднялась на невысокий холм и огляделась. Лес, обрыв и река – никого не видно. Рябь в глазах прекратилась, и я больше не ощущала липких прикосновений. Ощущение постороннего взгляда исчезло, как и не бывало. Осталась только ночь, звёздное небо, да ветер, вцепившийся в волосы.
- Здравствуй, Дар.
Я резко повернулась. Ноги согнулись, приготовившись отшвырнуть тело в сторону, а рука с кинжалом выстрелила вперёд. Если бы кто-то стоял за спиной – уже получил дырку в пузе.
Однако, тот, кто приветствовал меня, находился чуть дальше. Сидел на земле, сложив ноги под собой. Так любят сидеть шаманы севера, погружаясь в свой особенный грибной сон. Этот очень напоминал тех, смазанных жиром, глухо сопящих истуканов. Разве что одежда смотрелась богаче, да на голове блестело нечто, вроде короны с меховым колпаком. В пальцах неизвестного медленно скользили костяные фишки на чёрной нити. Лицо гладко выбрито и лишь посредине подбородка свисала косичка длинной бороды.
- Ты ещё кто? – я перехватила рукоять кинжала, ток что лезвие спряталось за предплечьем.
- Зови меня просто: Нарх, - он что-то неразборчиво пробормотал. – Ни к чему все эти длинные церемонии. Они лишь затягивают время.
Несмотря на то, что было темно, я заметила одну странную штуку: сидящий шаман казался полупрозрачным. Сделала шаг вперёд и убедилась: сквозь меховую накидку на плечах ночного гостя просвечивали камни, лежащие на земле. Колдовской морок!
- Тебя здесь нет, - констатировала я.
Да, но это овсе не значит, что я ничего не смогу с тобой сделать, - он тихо хихикнул. – Однако, сейчас я просто хочу поговорить. Ну, и ещё посмотреть на последнюю уцелевшую Тень. Признаюсь, твоё появление стало для меня неприятным сюрпризом. А я не люблю сюрпризы.
- Угу. И что теперь?
- Ничего, - он пожал плечами. – Признаю, твои возможности впечатляют. Но они не безграничны, и ты сама это понимаешь. Поэтому я хочу сделать предложение.
- Какое? – я начала приближаться, передвигая одни ступни. Со стороны такой шаг почти незаметен. Колдовство это или нет, но у всего есть основа, связь с живым магом. А значит – возможность достать магика. Хотя бы ранить.
- Мне совсем не нужны жизни людей вашего отряда, - тонкие пальцы, напоминающие лапки паука-альбиноса, отсчитывали костяные фишки. Щёлк, щёлк. И в такт щелчкам набегали волны невидимого прибоя. – Мне нужна только девчонка, которую вы зовёте королевой. По сути, она – никто. Ведь никто не проводил официальную церемонию коронации, а значит, вы подчиняетесь самозванке. Стало быть, ничего страшного не произойдёт, если ты позволишь мне забрать её. Мало того, спасёшь множество невинных жизней.
Я почти не слушала, что говорит Нарх. Да и зачем? Такие, как он, умеют здорово чесать языком, потому что прочли кучу мудрёных книг. Начни слушать любого, и он заболтает до того, что забудешь, как тебя зовут. Болтай, колдун, болтай и твои речи растворятся в шуме волн. Шурх, волна и шажок, шурх и шажок.
- Угу. И что ты с ней сделаешь, когда получишь?
Нарх приподнял голову, и я сумела увидеть его глаза: два тёмных провала, в которых плавали огненные мотыльки. Казалось, будто в лицо ударил порыв холодного смрадного воздуха. Точно я стала на пороге древнего склепа. Тонкие губы кривились в усмешке.
- Сделаю королевой. На определённых условиях. И война закончится.
По телу колдуна внезапно прошла рябь и в следующий миг я увидела его стоящим. Нарх оказался невысок