- О, Юлька, привет, можно к тебе?
- Да, конечно.
- Кстати, Рус сказал, у тебя сегодня день рождения. От всей души поздравляю! Будь счастлива, любима, пусть исполнятся твои желания.
- Спасибо, Алиска!
Через минуту подошёл и Андрей.
- Познакомься, Андрюш – это Алиса, это Руслан. А это Андрей.
- Очень приятно!
Допив чай, Алиса сделала знак мужу: мол, уходим, у Юльки, кажется, роман намечается. Тот понял без слов и тоже поторопился оставить нас наедине.
Рядом с Андреем время прошло быстро. Теплоход причалил в Угличе. Пассажиры стали спускаться вниз – к стойке регистрации – сдавать ключи и получать карточки с номерами группы. Какое огорчение – мы с Андреем оказались в разных! Сначала я подумала о том, чтобы с кем-нибудь поменяться, но вдруг это разделение связано с дополнительными экскурсиями? Поэтому попрощавшись у причала, мы отправились каждый вслед за своей группой.
Издали виднелся красный храм с синими куполами в звёздочку. Я сразу догадалась, что это храм Дмитрия на крови. Помнила ещё из школьного курса истории, что в Угличе убили царевича Дмитрия, сына Ивана Грозного и Марии Нагой. По официальной версии, Дмитрий страдал эпилепсией, и во время игры с мальчишками с ним случился припадок, и он напоролся на нож. Но угличане обвиняли в его убийстве Бориса Годунова. Ему, дескать, смерть царевича выгодна как никому. Именно эта сцена была изображена на стене храма: стоят на крыльце мать Дмитрия и коварная няня Василиса. Ничего не подозревающий царевич играет с мальчишками, когда к нему подходят слуги Бориса, просят показать ожерелье – предлог, чтобы удобнее было перерезать ему горло… За такую вольность угличане жестоко поплатились – разгневанный Борис развернул против них массовые репрессии, истребляя целые семьи. Бытовала, кстати, и третья версия: Мария, опасаясь, что царевича убьют, спрятала сына, а вместо него подсунула другого ребёнка. А потом появился Лжедмитрий, в котором она признала сына. Тогда получается, что Лжедмитрий вовсе не Лже-, а самый что ни на есть подлинный Дмитрий.
Рядом с храмом располагались палаты - кирпичное здание с резной мансардой и высоким деревянным крыльцом в три яруса. Если хозяева, завидев гостя, спускались на первый, значит, гость был желанным; если на середину, это означало: не ждали, но заходи, коли пришёл; если же оставались на верхнем, гостю следовало уйти. Рядом с палатами стоял бронзовый Дмитрий, совсем юный. По другую сторону дорожки стояли две палатки. В одной из них чеканили и продавали монеты под старину. В другой на плечиках висели наряды прошлых эпох. Хорошо бы после экскурсии прийти сюда с Андреем и сфотографироваться в костюмах бояр!
Пройдя мимо нарядного жёлтого здания с «чешуйчатыми куполами», на колокольне которого красовались часы – Успенского собора – мы отправились обратно через Никольский мост на городскую площадь. Оттуда лучами расходились улицы. Когда Екатерину Вторую спросили о предполагаемой планировке Углича, она развернула веер и сказала: вот так и стройте.
Очень скоро, пройдя по одному из лучей, мы оказались у Богоявленского женского монастыря с такими же синими в звёздочку куполами. Из рассказов экскурсовода я уже знала, что синие купола посвящаются Пресвятой Богородице. Для женского монастыря – что надо! Уже на месте экскурсовод поведала трагическую историю про «бабий бунт». Собственно, и бунта как такового не было – монахини вышли на площадь требовать хлеба. В ответ правительство направило для усмирения «бабьего бунта» латышских стрелков. «Отважные мужчины» в два счёта расправились с безоружными женщинами, после чего вломились в монастырь добивать раненых. Я слышала, что есть такая улица – Латышских стрелков. Прежде мне представлялось, что с ними связана героическая история о подвигах в Великую Отечественную. За что же их увековечили? За убийство отчаявшихся женщин? Или всё-таки в Великую Отечественную они кровью отстояли честь мундира?
Музей городского быта, куда мы пошли после основной программы, представлял собой деревянное жёлтое здание с резными наличниками, «кружевной» отделкой по краям крыши и острым шпилем посередине. Чего там только не было! И мебель, и наряды позапрошлого века, и коллекция разнообразных шляпок (жаль, примерить нельзя!), и даже чайная. Молодой приказчик шутками-прибаутками убеждал купить то платок, то сапоги; сваха выдавала замуж кривую, но богатую невесту; гитарист пел старинные романсы.
С Андреем я встретилась на пристани.
- Ну, как тебе? – поинтересовался он. – Не умерла от скуки?
- Да нет, - ответила я. – По-моему, было интересно.
- Ну, не знаю. Городок маленький, провинциальный, кроме древности, и смотреть нечего. Разве что погулять с классной девчонкой. Ты как, не против?
Определение «классная девчонка» мне, конечно, польстило. Тем более из уст такого парня, как Андрей. Взявшись за руки, мы пошли по направлению к площади.
- Давай зайдём в хозяйственный, а то нужно купить шампунь, мочалку. У нас горячую воду отключили. Думал, на корабле всё будет, а тут такой облом. Хочу помыться. Не возражаешь?
Я отнюдь не возражала. Более того, я вдруг представила, как мочалкой тру ему спину, как встаю вместе с ним под душ, и мы, мокрые, резвимся среди мыльных пузырей…
«Юль, притормози! – сопротивлялся мой разум. – Вы же только вчера познакомились».
Но как быть, когда один взгляд Андрея будоражит кровь? Кого я пытаюсь обмануть? Я же хочу его! Так неужели я должна одеться в траур и всю жизнь оплакивать своё разбитое сердце? Могу я, в конце концов, начать новую жизнь?
«Да начинай ради Бога, но спешить-то не надо», - снова подал голос разум.
Умный, как утка! Нет уж, спасибочки – страдать, медленно приходя в себя, я не собираюсь. Жить здесь и сейчас – вот мои планы!
Пока мы искали магазин, пока Андрей купил всё, что надо для решения бытовых проблем, пришло время ужина. Поэтому вернулись на корабль.
В ресторане за наш столик подсела Валя. Она брала дополнительную экскурсию в музей ГЭС и теперь рассказывала о своих впечатлениях. От меня не укрылись её тайные взгляды на Андрея. И всякий раз, когда он смотрел в её сторону, моё сердце тревожно сжималось. Соперница!
Конечно, умом я понимала, что Андрей, в отличие от Григория, не признавался мне в любви и клятв верности не давал. А значит, он совершенно свободен. И Валя имеет точно такое же право ему понравиться. Но сердце шептало: не отдавай, борись за своё счастье.
И буду бороться! Я красивая, умная, к тому же нежная и страстная. Сегодня устрою Андрею такую ночь, что он про Валю и думать забудет! Только бы он захотел провести её со мной, а не с ней.
- Валь, а Вы идёте на «Мистер и мисс круиз»?
- Даже не знаю.
- Приходите. Думаю, будет интересно. А если Вы ещё и красное платье наденете, у Вас будут все шансы.
Пусть идёт на вечернее шоу, участвует в конкурсах, выигрывает призы. Может, ей повезёт, и она получит счастливый билет – путёвку в речной круиз на следующий год. Пусть. А мы с Андреем погуляем по вечернему городу. Благо, до отправления теплохода времени предостаточно.
Когда Валя ушла переодеваться, я сообщила Андрею о своём пожелании. Он отнёсся к этой мысли вполне благосклонно.
Небо над Угличем становилось всё темнее. Маяком посреди воды светился собор Дмитрия. А вдалеке, чуть правее – плотина ГЭС.
Всё дальше мы удалялись от набережной с кованой оградой, от свежего запаха речной воды, от корабля, на котором в полночь нам предстояло отсюда уплыть. Главное – не увлечься прогулкой, не опоздать.
Мы неспешно брели по улочкам города, освежённым мягким светом фонарей. Андрей много смеялся, шутил, рассказывал истории из жизни приятелей,
- Костян как увидел подарок, просто офигел. Он думал, папаша ему на двадцатилетие тачку подарит, а он ему – речной круиз в Рязань. Прикинь!
- А я сама себе подарок сделала, - сказала я в свою очередь. – Решила в свой день рождения прокатиться на теплоходе.
- А когда у тебя день рождения?
- Сегодня.
- Ух ты! Круто! Ну, я тебя поздравляю! Слушай, да за это надо выпить. Может, зайдём в кафешку, посидим?
- Даже не знаю.
- Давай, что ты. День рождения – это ж раз в году. Надо отметить на полную катушку.
Наконец, подходящая кофейня была найдена, и Андрей увлёк меня вовнутрь.
- Эй, официант, давай сюда! – крикнул он, когда мы уселись за столик друг против друга.
Подошла официантка, молодая женщина с бейджиком «Жанна».
- Чего желаете?
- Ты что будешь, дорогая? – Андрей с нежностью взглянул мне в глаза и взял мою ладонь в свою.
- Наверное, «Маргариту».
- Короче, нам две «Маргариты».
Мне показалось, в голосе Андрея звучали нотки пренебрежения, а во взгляде проскальзывало некое превосходство. Впрочем, Жанна, по всей видимости, тоже не воспылала к нам симпатией. Было видно, что она делает над собой усилие, чтобы соблюсти деловой этикет.
[justify]- Злая она
