В кладовке было тесно, душно и темно. Наталья сидела на металлической табуретке, приваренной к стене, и, замирая от страха, смотрела в окуляр дверного глазка.
Уже четвертый час на звездолете "Лайк" шла война миров. Команда "Лайка" гоняла по трюмам и отсекам корабля жуткого инопланетного монстра или наоборот, инопланетное страшилище охотилось за людьми - Наталья не понимала, кто за кем.
В наушниках у Натальи грохотал бой, слышались крики команд и вопли чудища. Когда стрельба, вой и грохот затихали, слышался тяжелый топот мужских ботинок. В глазке сиял длинный пустой коридор, ведущий в другой отсек.
Потерев усталый глаз, Наталья ушибла локоть о полку, зашипела и вновь приникла к окуляру.
Еще утром трансгалактический грузовой дальнобойщик "Лайк", на котором Наталья служила фельдшером, смело ввинчивался в пустоту галактики. За ним на грави-прицепе тащилась законная добыча - мертвый земной корабль, брошенный людьми. Отловили его прямо на линии, никуда не сворачивая и не тратя времени на погоню. Редкая удача!
Найденный звездолет стоил безумно дорого, каждому члену экипажа полагалась хорошая доля от премиальных, и даже Наталье командир обещал "кое-что". Роботы подсоединили к мертвому кораблю переходник, обшарили трюмы, вдруг что-то случилось. Командир послал на помощь людей. И тут началось...
Почему на земном покинутом людьми корабле оказался инопланетянин, никто сказать не мог. Люди пытались выкурить его в пространство или хотя бы расстрелять, но он ускользал, огрызаясь огнем и свинцом, метался по лабиринтам переходов, и, обманув людей, внезапно прорвался на "Лайк". Командир крикнул Наталье: "Беги в южный блок!", - и она помчалась, сворачивая налево, направо, прыгая в люки, взбегая по лесенкам. Вдруг уткнулась в тупик и залезла в кладовку.
Наталья прислушалась. Звуки боя начали приближаться. Это могло значить только одно: проклятое чудище гонят в трюмы...
- Алло, шеф! - раздался в наушниках голос механика Олафа. - Отжимаю урода к пустым контейнерам!
- Заблокируй его! - послышался крик командира. - Отцепим емкость и пущай урод летит в галактику!
"А что если чудище окажется в моем коридорчике?" - Наталья похолодела. - "Тогда..."
Откуда инопланетянину знать, что здесь тупик, что в конце не следующий отсек, а кладовка, где трясется от страха беспомощная женщина! А еще Наталья подумала, что спасать ее никто не станет. Механик Олаф и так всю дорогу лаялся с командиром, зачем взяли на борт женщину!
- Сэр, вы рехнулись! - рычал Олаф. - Баба! На борту! Быть беде!
- Без фельдшера на линию не выпускают! - отругивался капитан. - А груз нужно доставить в срок. Иначе мы - банкроты.
От духоты у Натальи разболелась голова. Наползал нервный, парализующий сон. "Задохнусь..." Она закрыла глаза и сквозь липкую дрему услышала, как в дверь тихонько поскреблись...
* * *
...В приюте Наташку не любили. Пацаны дергали за огненную косу и дразнили рыжей уродиной. В ответ она научилась по-собачьи кусаться, а ночами плакала в подушку, жалея себя, некрасивую. Она не умела мечтать, как другие девочки, о богатом принце. Ей не снился высокий замок с балконом, увитым розами, с которого видна голубая счастливая даль. И все-таки у нее была мечта - огромная, недетская и, уж конечно, не женская: стать космоврачом первого класса. Но кто даст сироте кучу денег на обучение в Академии? И, окончив медицинский колледж, тренированная невзгодами Наталья отправилась в "Трансгалактическую корпорацию" - на заработки. Вот и угодила прямо в команду суровых парней...
* * *
Наталья опрокинулась в бездну, закричала. Очнулась на полу своей кладовки, потерла глаза, прислушалась: тихо. Видимо, инопланетянина уже отловили. Интересно, какой он из себя? Мужики орали, что страшнее проклятого чудища в жизни не видели.
Она на всякий случай приникла к дверному глазку - по-прежнему сияет пустой коридор. Наталья потянулась, разминая затекшее тело. И вдруг поняла, что не знает, где находится. Грузовой корабль огромен и, словно гигантский фрукт червяком, источен в трех измерениях узкими ходами. Даже зная наизусть его структуру, можно заблудиться. Как теперь добраться до жилой части? Вызвать помощь? Мужики будут ржать. Они всегда над ней смеются, словно сами никогда не выходили в первый рейс и не плутали в железном аду звездолета.
Наталья пошуршала на полках кладовки - ни плана корабля, ни навигатора! Зато нащупала интересный приборчик, осмотрела: черная загогулина, ловко ложащаяся в ладонь. Под большим пальцем - кнопочка. Наверно, это оружие. Еще бы догадаться, как оно стреляет. Наталья вылезла из укрытия...
* * *
- Чудище проклятое! - крикнула Наталья, направила пистолет на инопланетянина и нажала "пуск".
Вспышка ослепила Наталью. Инопланетянин завизжал, опрокинулся на пол и в бешеных конвульсиях закрутился у самых ее ног.
Наталья отскочила к стене и выронила пистолет. Отрезая ей путь к спасению, раненый квазизверь корчился на полу и мерзко вопил. Черная шерсть невероятной длины стояла дыбом, потрескивая электрическими разрядами. Разглядеть в меховом шаре тело было невозможно, лишь три ногоруки тузили воздух не в силах добраться до женщины. Из розовых подушечек ладоней вылетали и снова втягивались черные когти, длинные, как ножи. Но агония лишила инопланетянина сил. Внезапно он умолк и замер.
И вдруг Наталья услышала тихий голос:
- Добей меня! - зашипело Чудище и отмахнуло пистолет под ноги женщине.
Наталья наклонилась, схватила оружие и вдруг ощутила ужас и боль страшилища, которого так ненавидела секунду назад. Оно просит смерти, но, черт возьми, как оно хочет жить!
Леденея от собственной храбрости, Наталья медленно, словно под гипнозом, опустилась на колени рядом с умирающим монстром.
- Добей меня, добей! - шипение исходило из глубины шерсти. - Или я убью тебя!
- Убил один такой! - прошептала Наталья, удивляясь, что понимает его речь и не испытывает желания бежать.
Мысли чеканились в голове Натальи быстро и жестко, как бывало в приюте, когда большие мальчишки загоняли ее в уборную, чтобы бить и мучить, а она отбивалась и убегала непобежденной. Она наклонилась, подняла оружие, сунула в карман и принялась рассматривать монстра.
Даже отдаленного сходства с человеком в пришельце не было: шерсть метровой длины стоит дыбом, серебрясь и потрескивая разрядами, волоски тонкие, блестящие, но столь плотной густоты, что определить форму скрытого под ними тела невозможно. Но почему-то Наталья чувствовала, что этот меховой шар умен, как человек. Проклятый урод - страдающий, умный...
Она наклонилась к Чудищу, оно зарычало по-собачьи.
- Тихо, тихо! - словно очарованная, Наталья коснулась рукой мягкой шерсти.
Рука утонула в теплой глубине по локоть, разряды покусывали кожу, но кончики пальцев нащупали твердые ребра и упруго пульсирующее сердце. Чудище вздрогнуло и замерло. И вдруг из глубины подшерстка на Наталью глянули яркие, собачьи глаза.
Нет, добить несчастное создание невозможно, бесчеловечно! Это все равно, что застрелить ту дворовую собачонку, что прижилась во дворе Натальиного приюта.
В какое место попал заряд и что делать дальше, она не знала.
- Добей меня! - шипело Чудище. - Добе-е-ей! Добе-е-ей!
Наталья отдернула руку и отодвинулась. Чудище мелко задрожало, потом со стоном глубоко вздохнуло.
- Больно?- сказала Наталья.
- Я убью тебя...
- Кто бы сомневался... - Она встала и, чувствуя себя победителем, сделала два шага в сторону, к стене.
Не спуская глаз с Чудища, нащупала на пустом кронштейне забытую кем-то веревку.
- Не ной! Я дотащу тебя до медицинского отсека. А там посмотрим...
Собачьи глаза заморгали. Наталья сняла веревку, по-ковбойски накрутила на локоть и снова наклонилась над Чудищем. Из меха вылезли три меховые ногоруки, соглашаясь на веревочные петли. Черные когти втянулись в розовые подушечки ладоней. Наталья вдруг представила себе, как они мгновенно вылетают, превратившись в ножи, вонзаются в грудь, в живот, в лицо, рвут ее плоть. Но в памяти всплыла раненая собака, глядевшая на нее такими же, налитыми болью глазами.
- Дама сдавала в багаж... - решительно сказала Наталья, ловко связала конечности чудища и сделала на конце длинную петлю.
Инопланетянин не сопротивлялся, лишь постанывал. Широкую петлю Наталья надела себе на плечи, вцепилась в веревку обеими руками и потянула, но сдвинуть урода с места не смогла.
- Сколько же ты весишь? - сказала Наталья, задыхаясь.
Чудище что-то сообразило. Его тело напряглось, из шерстяной кучи вылезла еще одна волосатая конечность - совершенно свободная, длинная задняя ногорука с черными когтями, боевая конечность, способная мгновенно убить человека. Наталья ахнула.
- Тащи... - зашипело Чудище и принялось отталкиваться от рифленого пола свободной ногорукой, помогая Наталье.
Наталья впряглась и потащила к лифту.
Внезапно ожила внутренняя связь, из динамика донеслись голоса:
- Куда делся урод?! - орал Олаф.
- Наверно, забрался в трюм! - ответил тенорок армянина Ашота.
Наталья поняла, что надо торопиться, встала, качаясь, и, закусив губу, поперла своего тяжкого пациента дальше: до конца пути осталось всего тридцать шагов по коридору. Он помогал ей, отталкиваясь голой ступней, и постанывал.
Когда чудище перевалило через высокий порог медицинского отсека, Наталье хватило сил захлопнуть дверь и повернуть ключ в замке. Потом она рухнула на пол, рядом со своим пленным пациентом, красная, мокрая, с тяжким дыханием, рвущим грудь.
Наталья невольно вспомнила мощного Олафа. Рослый красавец Олаф, светлокудрый скандинав, ходит до пояса голым, в упоении собой любуется своими рельефами. А его румянец во всю щеку! И кожа - жемчужная, словно натертая снегами... Олаф взвалил бы тушу пришельца на плечо и бегом отнес, куда надо.
- Но сначала пристрелил бы... - заметила Наталья.
Чудище прислушалось и громко вздохнуло.
Наталья закрыла глаза. Все-таки женский организм не приспособлен таскать по звездолетам страшных инопланетян, тяжелых, как танки!..
* * *
Олаф ткнул в Наталью дулом автомата.
- Она его отпустила! Она пожалела эту тварь!
Командир отвел от женщины ствол, которым размахивал Олаф, давая понять, что боец ведет себя неправильно, и обратился к Наталье:
- Вы в самом деле отпустили уродину?
- Да! - упрямо кивнула Наталья.
Ей казалось, что она поступила верно, и это придало ей сил спорить с самим командиром.
- Он несчастный, - сказала она. - Ему одиноко и страшно, как ребенку.
Олаф взорвался.
- Ненавижу баб! Пожалела уродину! Дура!
Командир тоже покраснел, но продолжал допрашивать Наталью.
- На уродине кровь, - сказал командир. - Он убивает людей. Вам это известно?
- Это была самооборона! - Наталья не знала, как передать словами исповедь чужака, которую в тишине каюты он
