Щетинистый друг

приживаться на  новом месте. И как только представилась такая возможность  – видимо, за ними просто не уследили,  - моментально дали из нового дома дёру!  Причём сбежали они отнюдь не  просто на улицу или в поле. Конечной остановкой  был их старый хлев!  В рассуждения о свином интеллекте Васина мама в виду не шибкой своей образованности не пустилась, просто рассказала сыну эту историю – и всё. Но Василий Иванович с детства запомнил, что самые обыкновенные на первый взгляд свинки обладали весьма удивительными способностями. А значит, и умом тоже!  

А ещё Василий Иванович, у которого в голове всегда возникали разные необычные (как сейчас бы сказали – «нетипичные») мысли, вздумал выгуливать своего питомца. Для этого он, как всегда собственноручно, изготовил ему ошейник и выводил Пига на прогулки раз в два или три дня. Наталья, дочь Василия Ивановича, изначально была против этого.
- Ну, что ты такое придумал, папа? -  говорила она, и в голосе её слышалось то ли недовольство, то ли смешок, - где это видано, чтобы свиней на поводках выгуливали?
Но Василий Иванович только отмахивался: «Да что ты, Наташа! Ведь я  гуляю с ним сам,  тебя же не прошу это делать!»
«Ещё чего!» - смеялась дочь, - то-то народ за бока схватится, когда вместо собаки на поводке свинью увидит!»
«Так собака-то тоже есть, - возражал Василий Иванович, - возьми поводок, да гуляй с нашим Рексом. Сама же не пойдёшь!»
«Естественно, не пойду, - дочь беспечно махала рукой. – Он и так целый день на улице, чего с ним гулять-то? А вот Пиг твой, - добавляла она уже вполне серьёзно, - как своими бивнями распорет кому-нибудь штаны, или того хуже – ногу повредит, вот тогда увидишь, что я была права». На этом разговоры обычно и заканчивались. Василий Иванович, не любивший споров, уходил в свою комнату, где включал телевизор или брался за какую-нибудь газету. Но одно в глубине души он знал точно: Наталья была очень даже права. И права не потому, что «свиней не принято выгуливать на поводке», а потому, что  клыки у Пига действительно были внушительные, если не сказать – мощные.
Василий Иванович как-то раз попытался их подпилить, но Пиг, всегда добродушный и весёлый, не дался. При этом он забился в угол, беспомощно глядя на своего хозяина, будто просил у того прощения за своеволие, которого он обычно не проявлял. И Василий Иванович понял: не надо Пигу ничего подпиливать. Раз природой означено так, чтобы быть хряку с клыками – пускай так и будет. Так Пиг с четырьмя клыками и остался.

Гуляли Василий Иванович и Пиг обычно на пустыре. Да и грех было не воспользоваться такой возможностью -  земли там, словно на поле, было предостаточно. Пиг, как только его копытца ступали на заросшую травой землю, тот час же пускал в ход своё рыльце и где-то с полчаса трудился, роя очередную яму. А Василий Иванович ходил-бродил по траве, которая была ему до колен, да смотрел на строящиеся девятиэтажки, подбиравшиеся к деревянным домам всё ближе и ближе. Они жили почти  на окраине города, и в душе Василия Ивановича всегда закипал протест: ну надо построить новый микрорайон – пусть строят где-нибудь в центре! Зачем в деревню-то со своими новостройками лезть?
Если сказать по правде – деревней, и даже пригородом, их местность давно уже не считалась. Если раньше, лет пятьдесят назад,  это действительно была деревенька под названием Княжиха, то в семидесятых годах её перевели под городское подчинение, и стали деревянные частные дома считаться «городскими». Ждало местных жителей и другое новомодное изменение: вместо деревни Княжиха стали теперь дома стоять по улице Княжихинской. Так им в паспортах и написали. И таблички на домах новые приделали. Ну, да властям известнее, как надо землёй распоряжаться. И всё было бы ничего, если бы не пришла в голову какому-то начальничку начать в этих краях строительство девятиэтажных да двенадцатиэтажных домов.
На центр города он по видимому «замахнуться» не решился -  то ли власти у него было недостаточно, то ли денег  было меньше, чем у тех, кто вёл строительство чуть ли не у стен городской администрации -  кто его знает! Но многоэтажные дома продолжали расти совсем недалеко от края города, что доставляло немало грустных мыслей жителям одноэтажных деревянных и каменных домов. Василий Иванович иногда заводил об этом разговоры с Натальей, но её аргументы о том, что людям удобнее жить в девятиэтажном доме со всеми удобствами, перевешивали. Да он и сам понимал, что время, когда в домах топят печи для обогрева и приготовления пищи, безвозвратно уходит, и что жить в доме, где из крана течёт как горячая, так и холодная вода намного проще. И тем не менее, аргументы-аргументами, а сердце их, в отличие от разумной головы, никак воспринимать не хотело. Вот поэтому-то, глядя на не ведающего проблем Пига, усердно роющего яму вблизи от него, Василий Иванович грустно вздыхал. А Пиг, услышав тяжёлый вздох хозяина, поднимал, словно собака, свои чуткие уши и через несколько мгновений продолжал заниматься своим землекопским делом.

Как-то раз случилась с Василием Ивановичем, которого пригласили на День рождения, весьма непростая история. Да и День рождения был тоже не простой, а  юбилей. В деревне ведь как принято? Если у кого какой праздник – всем миром отмечают. И что с того, что их дома теперь никакой деревней не считают? Не хотят – пусть не считают, а праздник никто не отменял! Пошёл Василий Иванович в гости абсолютно трезвым, а пришёл… Наталья так и ахнула! Никогда не видела она отца в таком сильном подпитии. Молодым был – спиртным не баловался, а уж в более старшем возрасте – и тем более. Однако, тут надо отдать должное: нудными разговорами, которые так характеры для «набравшегося» человека, отец  домочадцев утомлять не стал. Посидев на кухне минут двадцать и спев свою любимую песню «Ой, мороз-мороз», Василий Иванович отправился спать. Наталья же до полуночи к комнате отца подходила, чтобы послушать: дышит ли? Не стало ли плохо с сердцем? Видано ли, чтобы на восьмом десятке лет так вином «нагружаться»? Но Василий Иванович спал крепко, как младенец. А вот утром встал с ужасной головной болью. Наталья, которая работала во вторую смену и была до двенадцати часов дома, предложила было отцу таблетку «анальгина», но тот отказался. Помучавшись ещё с часик после ухода дочери, решил он пойти прогуляться. И ладно бы пошёл один – так нет, зачем-то потащил Пига с собой!
Пиг, когда хозяин зашёл к нему, сразу учуял незнакомый запах, по крайней мере, его носик, быстро задвигавшийся туда-сюда, именно об этом и свидетельствовал. Может быть, запах перегара ему и не особо понравился, но когда Василий Иванович снял с гвоздя поводок, Пиг стал радостно взбрыкивать задними ногами, что говорило о том, что погулять он совсем не против.
Василий Иванович уже отошёл от дома шагов на двадцать, как пришла ему в голову совершенно не соответствующая его возрасту и характеру идея: взять с собой «четвёрку» водки. «Может, так и голова быстрее пройдёт, если опохмелиться», - рассудил он. Он зашёл обратно в дом, нашёл нужную ему бутылочку, которая стояла в шкафу нетронутая, потому как обитатели дома пристрастием к спиртному не отличались, и вышел назад. Пока он шёл до пустыря, он всё нащупывал  двухсотпятидесятиграммовую ёмкость в кармане, и только очутившись на знакомом месте, понял, какую сделал ошибку. Водку он взял, а вот чем закусить её – у Василия Ивановича не было. Он даже карманы на всякий случай обшарил – пустота, да и только! Пить пустую водку, ничем её не заедая и даже не запивая – дело никуда не годное. Идти же домой за чем-то съедобным  Василию Ивановичу тоже не хотелось. Потоптавшись на месте и всё ещё ощущая сильную боль в области затылка, Василий Иванович решил: «Ну, была – не была!» И откупорил бутылку.
Буквально после первых же глотков голова у него стала как-то быстро светлеть. Он отпил ещё немного, и  - о, чудо! - боль отступила. Вместо неё явилось к Василию Ивановичу какое-то радостное настроение. Ему даже захотелось встать на колени и поцеловать Пига, что уж выглядело бы со стороны совсем смешно и глупо. Но Василию Ивановичу было не до рассуждений о глупости. Пига он целовать не стал, но и, пустившись в обратный путь,  до дома не дошёл. Бутылку опорожнил, и, оказавшись своего жилища буквально в нескольких сотнях метров, уснул, присев под берёзку. Потом, конечно, во сне он принял горизонтальное положение, в котором и обнаружил его милицейский патруль.
Милиционеры были не местными, иначе, подивившись состоянию известного трезвенника, участковый Сергей, скорее всего, машину остановил бы только для того, чтобы удостовериться, что дядя Вася жив, просто почему-то мертвецки пьян. Но чужой в этих краях  молодой милиционер решил, что это не дело – когда на улице под берёзами пьяные люди валяются. Поэтому он  велел водителю, который был так же его напарником,  остановить УАЗик и вышел…  
«Забираем», - коротко приказал сержанту-напарнику младший лейтенант милиции и двинулся к Василию Ивановичу, и тут вдруг он увидел свинью, которая, выставив клыки, угрожающе пошла на него. Сотрудник милиции предпочёл отойти. Да какое там отойти – отскочить, а потом ещё и отбежать шагов на пятнадцать! Причём сделал он это очень даже вовремя, иначе бы ему точно пришлось узнать, что такое твёрдые и довольно неслабые клыки молодого хряка, которые тот выставил сразу же, как только пустился в атаку на незваных гостей.
Но твёрдость духа милиционера не покинула,  и  сдаваться он не собирался.
«Давай, ты справа, я слева», - вернувшись на прежнее место, снова скомандовал напарнику  младший лейтенант, но и тут у них ничего не получилось. Пиг, крутанув головой сначала в одну сторону, убедился,  что подходящий человек отошёл от его хозяина, моментально повернулся клыками прямо противоположно, что заставило напарника в милицейской форме проявить всю свою прыть и сделать скачок прямо к машине.
«Может, оставим его так?» - предложил парень, глядя на клыки Пига, не на секунду не спускавшего взгляда от милиционеров и от УАЗика.
«Свиньи испугался, да? - с вызовом спросил  начальник, не сильно, впрочем, превосходивший по возрасту, своего подчинённого, - давай ещё раз!»
Но все попытки подойти к Василию Ивановичу оказались тщетны. Пиг охранял его не хуже сторожевой собаки, то и дело угрожая пустить в ход клыки-бивни, которые у сердитого хряка весьма внушительно выглядывали изо рта. Видно было, что он уже не на шутку разозлился, а посему стал грозно хрюкать, что никак не могло не достичь ушей обоих стражей порядка. Когда же Пиг, увидев, что они всё ещё топчутся на месте и видимо пытаются решить, стоит ли им забирать Василия Ивановича или нет, стал со злостью рыть задними ногами землю, далеко отшвыривая комья земли, люди в форме не выдержали такого напора и отошли.
«Может, как-нибудь на берёзу залезем? - продолжал горячиться младший лейтенант, - и как-нибудь попытаемся сначала нейтрализовать свинью, а потом и пьяного подберём…»
Сержант по этому поводу вразумительного ответа не дал. Он, хотя и сидел уже в машине, ему всё виделись клыки удалого защитника, похожие на четыре небольших, но острых сабли, и он совершенно не горел желанием испытывать на крепость свои