Ужовка... а это где? (студенческие байки)

В 1988 году я окончила второй курс Горьковского Педагогического института иностранных языков им. Добролюбова. Впереди были  летние  каникулы. Но ещё задолго до этого, где-то в марте, в нашу  студенческую среду просочилось удивительное слово «стройотряд». Оно захватывало, манило, будоражило воображение и  таило в себе столько романтики, что мы, ещё не очень хорошо представляющие себе, что вообще это такое, очень хотели туда поехать.
Чуть позднее на студенческой доске объявлений появились места, где требовались рабочие руки: Якутия, Чувашия,  Краснодарский край. Особняком стоял ССО «Стрела», где набирали бригады проводников, которые должны были в летнее время работать на дополнительных поездах южного направления. (Это для меня загадка до сих пор: ведь в «Стреле» ничего не строили, но на шевроне у нас, как и у всех остальных, стояла аббревиатура ССО – «Студенческий стройотряд»).  Вот  тогда-то мы с моей подругой Светланой решили записаться в эту самую «Стрелу».

Сказано – сделано. Мы пришли в студенческий профком, но там, посмотрев на двух худеньких второкурсниц, только с улыбкой покачали головами: мол, «вам и восемнадцать-то  едва исполнилось,  да и здоровье там нужно железное, ночами приходится иногда не спать (Ого! Серьезное предупреждение для студента!)  Да и вообще набор на проводников  уже закончен.  И езжайте-ка вы, девчонки лучше в пионерский лагерь работать вожатыми – там хоть воздухом подышите!»
Тогда я даже предположить не могла, что у скромницы-Светки окажется такой дар красноречия и умения убеждать; что ей (и это было бы чистой правдой!) сумели бы позавидовать Демокрит и Сократ вместе взятые, услышь они тогда двадцатиминутную тираду, просто битком набитую различными вескими доводами.  Мне выпала роль только изредка вставлять кое-какие реплики, когда Светка переводила дух.  Очевидно поняв, что в полемику с нами вступать бесполезно, председатель профкома всё же записал нас, пробурчав себе под нос, что «малявки и так сбегут сами, испугавшись первых же трудностей».
Однако «малявки» не сбежали, и, пройдя трёхмесячные курсы в ДОП-2 (кто не знает, что такое ДОП-2, могу объяснить: «Дирекция по обслуживанию пассажиров»), успешно сдали экзамены на проводников.

И вот подошёл к концу июнь, нам выдали формы, нашивки, золотистый значок МПС и записали на первый рейс в Адлер.

Так началась наша вагонно-колёсная жизнь. Через каких-нибудь две недели стало привычным делом носить сразу по шесть стаканов чая за раз (три в одной руке, три в другой), заправлять перед поездкой вторые полки в вагоне  постельными принадлежностями, быстро заполнять «бегунки» (листы, где отмечалось наличие свободных  мест) и т.д. Спать и вправду приходилось мало, но это было ничто по сравнению с тем, что впереди, в Адлере нас ждало море! Правда, приезжали мы на конечный пункт с неизменным опозданием, и  купаться в море нам приходилось по ночам, но для нас в то время это не имело никакого значения. Жизнью мы были не избалованы и, надо сказать, что  на море многие из нас тогда впервые попали именно благодаря работе в «Стреле».
За два месяца мы очень сдружились, так как ездили практически всегда одной бригадой. Не обошлось и без курьёзов, без которых, по-моему, вообще немыслимы студенческие будни. Об одном из них я расскажу.

На пути следования  нашего поезда была станция под названием Ужовка. В одну из моих поездок ко мне в вагон сел пассажир, следовавший как раз до этой станции (поезд прибывал туда около часа ночи). Ехал этот товарищ в какую-то очень важную  командировку, о чём в дороге успел поведать мне раз пять. Он очень боялся пропустить свою станцию и поэтому периодически  подбегал ко мне с одной и той же просьбой – вовремя напомнить ему, что мы приближаемся к Ужовке. В десять часов, когда большинство пассажиров уснуло, я зашла в дежурное купе проводников и незаметно для себя задремала. Приблизительно в половине первого я проснулась и решила пойти разбудить гражданина, дабы тот потихоньку начал собираться. И тут… Я дёргаю за ручку двери своего купе изнутри, а её, как на грех, заклинило. Я и так пытаюсь, и сяк, и осторожно открыть, и нажимаю на неё – всё впустую. Время идёт, я сижу в запертом купе, как в заточении, вот уж и Ужовка скоро, а мой командированный пассажир там в вагоне, наверное, спит и ничего не подозревает. Вот ситуация!

Однако дядька, словно солдат на посту, и не думал спать. Он по времени сообразил,  что подъезжает к своей станции, подошёл к моему купе и постучался. Здесь мне и пришлось ему объяснить, что дверь заклинило, и я не могу выпустить его из вагона. Что тут началось! Пассажир с воплями  стал призывать в свидетели всех святых, упоминая при этом о том, что он, добропорядочный гражданин, едет в командировку в Ужовку, но его не выпускают из поезда! На шум и крики прибежали проснувшиеся пассажиры, и стали думать, как вызволить меня из злосчастного купе. В это время поезд остановился. С криками: «О, ужас! Моя Ужовка! Мне же здесь выходить!» и что-то ещё в этом роде, дядька заметался в тамбуре (ему и в голову не пришло выйти через другой вагон, а я с перепугу тоже этого не сообразила). В этот момент одному из мужчин всё же удалось отжать заклинившую дверь. Я быстренько юркнула в тамбур, открыла входную дверь вагона, и мой пассажир, увидевший освещённый перрон, и огни вдалеке, выскочил из поезда, не помня себя от радости.

…Мы поехали дальше.  Разбуженные пассажиры потихоньку разошлись досматривать сны, я же больше не решилась закрывать купе до отказа и оставила дверь полуоткрытой. Через полчаса мы вновь остановились. Яркие огни за окном дали понять, что мы подъехали к какой-то довольно большой станции. Я открыла дверь вагона. Платформа была пуста, желающих сесть в наш поезд людей не было. По перрону ходил только человек в форменной фуражке с железнодорожным фонарём в руках. На мой вопрос, какая это станция, он лениво ответил: «А Ужовка».  
«Как Ужовка? – вытаращила я глаза, -  мы же должны были её давно проехать!»  
«Опаздываете вы по расписанию, - всё так же, позёвывая, ответил человек в фуражке. – На предыдущей станции ваш состав, хоть вы и не должны были там остановку делать, всё же пришлось остановить, чтобы пропустить встречный поезд. Да вы-то, что беспокоитесь? К вам же всё равно никто не садится!»



2007 год