Созвездие Волка

представился водитель.
  - Борис, - ответил ему Климович.
  - Теперь я знаю, как тебя зовут!
  Водитель усмехнулся и, глянув в зеркало заднего вида, подмигнул пассажиру.
  - Ну что, поехали? Посмотришь Гавану?
  - Поехали, - согласился Борис.
  Хавьер резко сдёрнул машину с места, так что шины жалобно взвизгнули, крутнувшись по горячему асфальту.
  Маленькая и юркая «Шкода», набрав ход, полетела по набережной к центральной части города.
  Борис посмотрел мельком на часы.
  «А этот так называемый таксист раньше времени меня встретил» отметил он. «И не у пересечения с Прадо, а едва ли не за полкилометра до этого места. Но ведь не ошибка это! Именно так они и планировали. Забрать по дороге. Перехватить! Значит, они следили за мной, от самого бара, а, может, и того раньше - шли по пятам. «Вели объект», как принято говорить в соответствующих службах. Возможно, с самого прилёта на Кубу я под их контролем. И липовый этот таксист…»
  Водитель притормозил и на перекрёстке свернул налево.
  «…Ведёт меня уже давно. И коллеги его за мной приглядывают. Отслеживают контакты, оценивают моё поведение. Прослушивают мои разговоры: с женой, с деловыми партнёрами, с Рамоном… Все разговоры слушают! Всё, что я здесь наболтал, всё это записано, зафиксировано, запротоколировано и подшито в дело. Собирают они папку на меня, собирают. А потом положат эту папку на весы. И взвесят! И посмотрят, на сколько я потянул. Вот…»
  - А вот там место интересное, - подал голос водитель и махнул рукой в сторону промелькнувших за окном деревьев. – Недалеко отсюда любимый бар Хемингуэя…
  - Да, да, - рассеяно ответил Борис. – Писатель, да… «Старик и море». Читал когда-то…
  Водитель хмыкнул разочарованно и сбросил скорость.
  - Да ты не романтик, парень!
  - Я деловой человек, - ответил Борис.
  «Лето же заканчивается, а со школой вопрос так и не решён! Где парню учиться? Планировали в Англии, но теперь… В Англии уж точно нельзя! Но и не на Кубе… К тому же он испанского не знает. Чёрт, не подумал! Надо и этот вопрос решить. Может, есть вариант с Доминиканой? Небезопасно там, но Рамон может подстраховать, а у него хорошие связи с тамошней полицией. Надо проверить, срочно проверить… Англоязычный колледж? Или придётся Петьке всё-таки испанский учить? Надо подумать, срочно подумать!»
  - Деловой? – переспросил водитель. – У тебя, как я вижу, серьёзные дела на Кубе?
  - Вы, наверное, многое обо мне знаете, - заметил Борис.
  - Это верно, - согласился Хавьер. – Теперь знаем многое. Ты очень часто звонишь в Доминикану. А у нас сотовая связь дорогая. Мне вот…
  Водитель вынул из нагрудного кармана и показал Борису дешёвую и невзрачную на вид трубку.
  - …Выдали служебный телефон. Но звонить дорого! За каждый звонок надо отчитываться перед начальством. А ты не жалеешь денег. У тебя их много, парень?
  - Хватает, - раздражённо ответил Борис. – Вы всем гостям заглядываете в карман?
  - Всем, - спокойно ответил Хавьер. – Слишком богатый человек не может быть другом. Это просто мешок с деньгами. Как можно дружить с мешком? А ты хочешь стать нашим другом?
  - Хочу у вас немного пожить, - ответил Борис. – И готов заплатить за гостеприимство. Друзей мне хватает… На Кубе я их не ищу! А вы…
  Борис замолк на мгновение.
  Собрался с духом и задал рискованный вопрос:
  - Вы знаете, кому я звоню?
  - Жене, - равнодушно произнёс водитель.
  - Моя семья…
  Борис почувствовал, что голос его срывается и трудно, почти невозможно говорить без пауз.
  - Моя семья… Это важно для меня!
  - Понимаю, - прежним, холодно-равнодушным голосом сказал Хавьер. – Ты любишь семью и умеешь зарабатывать деньги. Это хорошо. Для семьи… Посмотри направо!
  Борис повернул голову. За окном промелькнули разрушенные особняки старой, когда-то аристократической части Гаваны. Израненные временем стены с разбитой и почерневшей местами кирпичной кладкой стыдливо прятались от взглядов прохожих за сплетением лиан и пышными кронами разросшихся деревьев. Чёрными окнами, будто нищими, робкими глазами смотрели брошенные дома на прохожих, словно вымаливая у них что-то, какую-то милостыню, какую-то малую, но такую необходимую, такую нужную им малую милостыню, просили что-то, о чём хотели и не могли поведать они, каменные калеки, просили камень и песок, монету и хлеб, или просто взгляд, внимание, слово – хоть что-нибудь, что-нибудь… Милости!
  - Ужасно, - по-русски прошептал Борис.
  - Здесь жили люди, которые умели зарабатывать деньги, - заметил водитель. – И у них были семьи. И они любили свои семьи. И эти люди были уверены в том, обеспечили своё будущее и будущее своих детей.
  - Так как, парень? – с некоторой издёвкой спросил Хавьер. – Ты уверен, что сделал правильный выбор?
  - Уверен, - ответил Борис. – Мне нигде больше не спрятаться. Только у вас.
  - Да, тяжёлая у тебя жизнь, - заметил водитель.
  И остановил машину.
  - А здесь мы встретим даму!
  Дверь открылась и на пассажирское место рядом с водителем села совсем молодая девушка. Борису показалось, что ей никак не больше двадцати. Ну, может, двадцати двух.
  «Впрочем…»
  Красивая, смуглая. С длинными, свободно распущенными, слегка вьющимися чёрными волосами. Гаванская красавица… Как с картинки. Рекламной картинки.
  «Тропический рай!»
  Ей бы в руки бокал с коктейлем. И лежать в шезлонге да на пляже!
  «Впрочем, никогда не мог правильно определить возраст. Женщины умеют его прятать. А какие, однако, у них офицеры в разведке! Такой конфетке все тайны выдашь… И улыбается! Простодушно так, по-детски».
  Девушка повернулась и протянула ему руку.
  - Консуэла!
  - Борис…
  Он нежно, едва дотронувшись до её ладони, обозначил рукопожатие.
  И подумал:
  «Консуэла… Как у Цветаевой! Вспомнить бы это стихотворение… Нет, пожалуй, не вспомню. Да и какой смысл? Прекрасные стихи, но… Не читать же ей, да ещё и в такой обстановке!»
  - Борис, я уполномочена обсудить с вами ваше предложение…
  Машина снова покатила по гаванским улицам. Борис заметил, что теперь Хавьер ведёт машину заметно тише и спокойней.
  - …Сейчас мы выедем за город. Проедем немного по направлению к Матансасу. Не волнуйтесь, недалеко. Разговор займёт не больше часа. И, пожалуйста, отключите мобильный телефон.
  Консуэла улыбнулась и тихо сказала что-то Хавьеру. Тот кивнул в ответ и, щёлкнув кнопкой, включил кондиционер.
  «А для меня не включил!» с обидой подумал Борис.
  И ещё он подумал…
  «Они сами не уверены в моей безопасности. Они встретили меня раньше времени ещё и потому, что на пересечении с Прадо меня могли ждать… Не только они! И не они одни могут слушать мои разговоры и следить за мной. Что-то почувствовали… Угрозу, параллельную слежку. И перестраховались!»
  - Хавьер, может, ты скорость прибавишь? – попросил Борис водителя.
  Водитель не ответил ему. Ответила Консуэла.
  - Не волнуйтесь, Борис. Всё по плану. Пока вы с нами, вы в безопасности.
  «Если бы…» подумал Борис.
 
  Разговор начался, едва машина выехала за город.
  И начала его Консуэла.
  - Борис, - сказала она, - нам не совсем понятно, что именно вы хотите от нас. Понимаем, что вам нужно убежище… Но какого рода? На что вы рассчитываете? Куба – не слишком богатая страна.
  - Я заметил, - ответил Борис. – Но тюрьмы у вас есть?
  - Что? – удивлённо переспросила Консуэла.
  А водитель жизнерадостно расхохотался и с готовностью закивал головой.
  - Есть, синьор! – выкрикнул он. – Не сомневайтесь!
  Он лихо подрезал какой-то древний, покрытый пятнами ржавчины грузовик и вырулил на дорогу, что шла вдоль пустынных песчаных пляжей атлантического побережья.
  При этом (как показалось Борису) он с некоторым беспокойством посмотрел в зеркало заднего вида. И зачем-то несколько раз вильнул, выехав на встречную полосу.
  Потом пробормотал что-то невнятно и сбросил скорость.
  - Спокойней, Хавьер, - заметила Консуэла.
  И снова обратилась к Борису:
  - Почему вас интересуют наши тюрьмы?
  - Потому что именно там я хочу получить убежище, - ответил Борис. – В одной из ваших тюрем… И обязательно в одиночной камере. С возможностью выхода в город. И мне нужны свидания с семьёй. И ещё… Ваша охрана. В тюрьме и за пределами её.
  Консуэла с минуту обдумывала его слова, а потом произнесла задумчиво:
  - Вы считаете такой вариант укрытия надёжным?
  - Единственно возможным, - уверенно произнёс Борис. – Я всё продумал… Хорошо продумал, поверьте мне! Я стал объектом охоты. Понимаете? На меня ведётся самая настоящая охота! Я приговорён. Мы все… Вся наша бизнес-группа… Нас методично, очень планомерно и профессионально отстреливают. В отношении некоторых моих деловых партнёров уже предприняты меры… В общем, они мертвы. Приговоры приведены в исполнение. Что-то мне подсказывает, что охотники – профессионалы самого высокого уровня. У меня есть вполне достоверные данные, что эти люди – не из криминальных структур. И не политические экстремисты. И не бывшие клиенты. Это люди из спецслужб. Из государственных, официальных структур.
  - Российских? – переспросила Консуэла.
  «Я запутал её» подумал Борис. «Совсем запутал. Да и мой испанский… Нет, на Кубе определённо свой диалект. Надо проще, ясней формулировать мысли. В конце концов, мне уже нечего терять. Сейчас надо быть откровенным, иначе весь план сорвётся. Если они решат, что я чего-то недоговариваю и пытаюсь водить их за нос, они не медленно прервут все контакты. А эта девчонка… Вид легкомысленный, но внешность обманчива. Умная, хорошо соображает! Надо только немного помочь ей. Помочь сделать правильный вывод!»
  - В России охоту ведут русские, - ответил Борис. – Русские друзья американцев. Наёмники…
  Консуэла села вполоборота к нему. Лицо её побледнело от волнения.
  - Борис, расскажите подробней о вашем бизнесе. Вы перешли дорогу американцам?
  - Я…
  Борис откашлялся.
  «Этот болван Хавьер превратил машину в холодильник! Так и простудиться можно. А в тридцатиградусную жару лежать с воспалением лёгких совсем не хочется. Пневмония в жару да в тропиках переносится особенно мучительно».
  Консуэла, словно прочитав его мысли, шепнула что-то водителю, и тот послушно убавил струящийся из воздуховодов поток охлаждённого кондиционером до зимней леденящей свежести воздуха.
  - Вы? – переспросила девушка.
  - Бывший военный переводчик, - откашлявшись, продолжил Борис. – Ещё в советское время, до распада Советского Союза я служил в армии. У меня были хорошие связи и с разведывательным управлением… С военной разведкой. И с КГБ. Мне приходилось выполнять задания… В общем, это не важно! Важно другое. В начале девяностых годов начались сложные времена. Развал армии, неустроенность жизни, мизерная зарплата. И мои партнёры… Люди, которые хорошо меня знали, предложили мне дело. Выгодный бизнес.
  - Это люди из спецслужб? – уточнила Консуэла. – Российских спецслужб?
  - Да, - подтвердил Борис. – Но не только… Там, знаете ли, смешанная компания… Но те, кто вышел на меня, были офицерами ГРУ. Российской военной разведки. Они знали мои способности, мой потенциал. Знали, что мне можно доверять. Я ведь был человек системы, человек команды. Проверенный сотрудник… Предложение было простое и понятное: под эгидой ГРУ создавалась транспортная компания. Официально