— Ромуальдо! — обрадовался Пашка, впуская гостя.
— Ну, с Новым Годом, что ли! — кивнул ему Барховцев.
— Кто там пришел, Павлик? — тут же донеслось из глубины квартиры. Тетя Люба, как всегда, стояла на посту возле плиты.
Роман невольно заулыбался, наконец-то его ждет вкусный ужин. Брат Пашка, с которым они в детстве были неразлейвода, с которым они уже года два не виделись, по-прежнему рад его видеть, в глазах тот же самый восторг от предвкушения интересных и веселых приключений. Ну, может не сомневаться, в этот раз приключений на свою пятую точку искать не придется, они нашли их сами — расхлебать бы!
— Мам, Ромка приехал! — проорал Павел матери, но вдруг осекся, увидев за спиной блудного брата большой синий помпон, шапочку-шлем, из глубины которой блестели испуганные глаза-вишни. К шапке с глазами прилагался мешковатый фиолетовый комбинезон с живым ребенком внутри.
— Обалдеть! Не ожидал, что ты, Ромуальдыч, в подоле принесешь, — пробормотал Пашка, присаживаясь на корточки возле девочки. — Это что же за чудо-юдо такое?
Темнокожий ребенок нахмурился, недоверчиво отступил и снова спрятался за широкой спиной Барховцева. Тот махнул рукой, отгоняя чересчур любопытного брата.
— Ты мне тут не пугай ее.
Он быстро скинул свою куртку и принялся раздевать Дашу, которая с опасливым любопытством оглядывалась по сторонам.
— Что это вы притихли? — из кухни высунулась тетя Люба и ахнула, увидев копну встрепанных кудрей. — Рома, это кого же ты привел? Это твоя что ли?!
Тетка ошарашенно разглядывала девочку.
— Пока моя, — подтвердил Роман. — Знакомьтесь: это Дарья. Пару дней у вас поживем, если не прогоните.
— Да что ты такое несешь-то?! Вот болтун! — рассердилась тетушка. — Пойдем, моя деточка, покушаешь, да я тебя уложу. Ночь на дворе, а он таскает маленького ребенка за собой, оболтус!
Из-за закрытой двери с матовым узорным стеклом высунулось заспанное существо с одним открытым глазом, недовольное тем, что его разбудили. Оно хмуро посмотрело на братьев единственным открытым оком и потащилось на кухню, откидывая по пути с лица длинные соломенные лохмы и зевая во весь рот.
— Наташка, привет, — окликнул ее Роман. — Ну ты и вымахала!
За то время, что они не виделись, из упитанного подростка с обычными жидкими косицами неопределенного окраса Наташа превратилась во вполне ничего себе девицу, даже кое-какие формы округляли трикотажную пижаму — невеста.
— Привет, — буркнула сестренка. — Ты что, без Лизы приехал? — обвинила она брата и, не дожидаясь ответа, прошлепала дальше.
Роман проводил ее любопытствующим взглядом.
— Офигеть! Небось от парней отбоя нету!
— Да таскается тут один мутант, — неопределенно высказался Пашка. — Пошли ко мне, пока мать уложит твою куклу. Как это тебя угораздило-то, а, Ромуальдыч?
В комнате Барховцев устало плюхнулся в кресло и с наслаждением вытянул ноги.
— Приехал на вашу старую хату — а там такой вот сюрпризец.
— Какого же беса ты туда поперся, позвольте осведомиться? Мы уже почти четыре месяца, как переехали — я же тебе фотки посылал!
— Да что-то не включились мозги — столько свалилось всего! Короче, был я с жутчайшего похмелья, да после ночевки в полиции.
— Угум… Как там Лиза, кстати, все нормально? Санька как?
— Все нормально, разводимся мы.
— Чего-чего-чего?! Вот сейчас я малость недопонял, — уставился Пашка. — Что значит, разводитесь? Да ты охренел что ли?! Из-за чего?
— Слушай, Пабло, давай эту тему оставим: ей богу, не до нее мне сейчас, не могу я сейчас еще и об этом думать! Прошу, как брата. — Роман провел ладонью по лицу и поднял измученный взгляд. — И тете Любе не говори.
Брат смерил его подозрительным взглядом, осуждающе хмыкнул и покрутил башкой с темным ежиком — он предпочитал короткие стрижки, гладко брился и не одобрял бороды, несмотря на последние тенденции моды в отношении внешнего вида современного мужчины.
— А в ментовку-то, ты каким макаром попал?
— Долго рассказывать, — уклонился Роман.
— Не желаешь, значит, с другом разделить проблемы, — обиделся Павел. — Ну и черт с тобой! Что за негритенок? Только не говори, что она твоя внебрачная дочь, и твоя бывшая тебе ее подкинула, а сама смоталась в Африку.
— Нет, — усмехнулся Роман. — Дарья сидела на вашей старой хате. Одна. И мы с ней полтора дня ждали, когда объявится ее мамаша.
— То есть, ты увел чужого ребенка?! За-ши-бись! Ну ты идиот, Рома. Ты знаешь, как это называется?! — ужаснулся Павел. — В общем-то, я всегда знал, что ты без башни, но это уже ни в какие ворота!..
— Считаешь, надо было сразу же уйти, оставить ее одну там подыхать с голода? У них в холодильнике было две сосиски, ложка картошки и яблоко! Ребенку шесть лет! Ты сам смог бы ее оставить?
— А подкинуть соседям? — выдвинул вариант Пашка. — Это было бы куда разумнее, чем киндеппинг!
— Да никто не открывал! Орали только, что вызовут ментов, если звонить не перестану.
— Правильно делали, ты свою морду в зеркало видел? Чистый душман! А позвонить ее матери не пробовал?! — начинал заводиться Павел. — Что ты за человек, скажи мне?! Вечно с тобой какие-нибудь истории! Почему мне так никогда не везет?!
— Конечно, мать твою, пробовал и неоднократно! — вскипел Роман. — Очень я хотел дозвониться до нее! Оставить маленького ребенка одного на двое суток и без еды — это какой сукой быть надо! У меня руки чесались от желания познакомиться с этой мамашей!
— И чего?
— Что чего?
— Дозвонился?
— Ни разу, утром она сама Дашке позвонила, сказала, что задержится и все — больше абонент был недоступен.
— Херасе! Капец полный! — подытожил Павел.
— Ага! — согласился Ромка.
— И чего теперь делать-то будем?
— Искать будем, — довел Барховцев до сведения брата свои планы на ближайшее время. — Завтра надо будет подать заявление о пропаже человека — кто ее знает, вдруг с ней что-то случилось, хотя я лично абсолютно другого мнения: лично я думаю, что она где-нибудь приятно проводит время. И учти, Паш, я рассчитываю на твою помощь.
— Уже учел. Когда это я не окунался вслед за тобой в то дерьмо, которое ты постоянно находишь на ровной дороге? — Павел поднялся. — Пошли, небось улеглись все уже. А твоя Дарья прикольная!
— Да она отличная девчонка! Сашкина ровесница, верит в Деда Мороза, но суждения у нее, как у взрослого человека, умудренного жизнью.
— Неудивительно при такой матери. Подружить бы их с Саньком!
Роман тяжело вздохнул, поднялся с кресла и вышел на кухню, Павел поплелся следом за ним.
* * *
Тетка резво собрала на стол: остатки селедки под шубой, маринованные грибочки, одуряюще запахли огурчики чесноком и укропом, очередная порция картошки пожарилась за пятнадцать минут. На запах из комнаты заново подтянулась Пашкина младшая сестренка Катька, за ней неуверенно ступала темнокожая девочка в длинной футболке до пяток, которую ей выдали вместо пижамы.
— А вы чего приволоклись? — тетя Люба всплеснула руками. — Катерина, зачем ты подняла ее?!
— Она не спит все равно, — девушка уселась рядом с братом и аппетитно захрустела крепким пупырчатым огурцом домашнего засола, несмотря на то, что только недавно поужинала. — Иди сюда! — позвала она Ромкиного найденыша.
— Нет, — вежливая Даша помотала кудрями. — Нормальные люди ночью не едят — это бесконтрольная еда!
Роман спрятал улыбку за маринованным огурчиком и поспешил добавить к нему картошки.
— А мы тут можем садиться за стол в любое время суток, — серьезно сообщил девочке Павел. — Присоединяйся!
— Садись, садись, деточка, — засуетилась тетя Люба. Положила на тарелку немного картошки и один огурец. — Не наелась, значит.
— Не церемонься, Дарья, — кивнул ей Роман.
— Нет, спасибо, — девочка отошла подальше от стола, к самым дверям, но не уходила из кухни, смотрела недоверчиво из укромного уголка.
Павел присел перед ней на корточки.
— Дорогая принцесса, разделите с нами скромную трапезу. Позвольте предложить вам руку.
— Во болтун-то! — покачала головой мать. — Девчонка намуштрованная, — заметила она Роману.
Тот коротко кивнул.
Рядом с Павлом Даша осмелела, картошку не стала есть, а хрустящий огурчик ей понравился. Она задремала, продолжая прямо сидеть на стуле, только глаза закрылись и послышалось ровное дыхание. Пашка отнес
Ну а Лизу можно понять - жить с мужем, который едва не изнасиловал, после того, как где-то шлялся - нереально.