Мы

слезы моментально высохли. Лицо приобрело жесткий холодный оттенок.
– Ты права, права, – Артем потрогал указательным пальцем тело птички, безвольно подрагивающее. – Ей больно, она скоро умрет.
– Да, оставь ее.
– Нет, ей больно, – холодно ответил Артем.  – Так будет лучше.
Рука его нежно погладила птичку и резким, точным движением завершила то, что не доделала кошка. Бережно положив ее на землю, он руками стал рыть ямку, вгрызаясь в землю так, будто бы она была виновна в случившемся. Лиза молча смотрела на его действия, ей захотелось ему помочь, но она не знала как.
Когда все было закончено, остался лишь маленький холмик, Лиза нарвала маленьких цветов и, не боясь запачкать колготки, опустилась рядом с ним на колени, втыкая еще живые стебли в могильный холмик.
– Что я сделал? – медленно сказал Артем, глядя на свои руки. – Что ты сделал?!
Толя вскочил на ноги и стал рвать на себе бинты, крича: «Что ты сделал?! Что ты сделал?!»
Лиза встала и резким броском через бедро повалила его на землю, фиксируя его руки за спиной. Удерживая его своим весом и выкручивая руки, ноне доводя болевой прием до конца, контролируя его напряжение, она сильно упиралась коленом ему в спину, ожидая, когда он затихнет.
– Все хорошо, ты все сделал правильно, – успокаивала она его, все еще не желая отпустить, чувствуя его желание навредить себе.
– Да? Правда? Правда? – повторял он, Лиза не могла понять, кто это говорит, Артем или Толя.
– Ты все сделал правильно, – повторила она, отпуская его.
Колготки были безнадежно порваны, юбка задралась, испачканная комками земли. Лиза оправилась, встряхнув с себя землю, и помогла ему встать.
– Как  это ты меня? – Артем с уважением посмотрел на нее, не понимая, как она смогла его бросить.
– Мой папа хотел сына, но получилась я, – Лиза довольно улыбнулась.
– Я кандидат в мастера спорта по самбо, так что имей ввиду, понял?
– Понял, – ответил он, потирая ушибленную спину. Ему было непонятно, как она, такая легкая, смогла повалить его, более высокого и сильного, как ему до этого казалось.
– Значит так, – строго сказала она. – Я ни кому об этом не рассказываю, а ты будешь нормально есть. Договорились?
– Да-да, спасибо!
– Вот и хорошо. А сейчас надо сменить бинты, пока никто не увидел.
Они спешно вернулись в корпус, где в пустой смотровой она ловко перемотала его голову свежими бинтами. Затем она отвела его на обед, незаметно влив в компот две ампулы.
 
65
 
Оля сидела во дворе и наблюдала за игрой воробьев в песочнице. Наглые птички утащили у двух неповоротливых голубей пару ломтиков булки, брошенной Олей, и теперь, радостно чирикая, наслаждались добычей. Воздух наполнялся вечерним маревом, густея от лучей начавшего уже клониться к закату солнца и  от жара сотней машин, застрявших на проспекте напротив.
– Привет, – Сергей подошел и сел рядом. – Почему домой не идешь?
– Опять задержался? – тихо улыбнулась она, бросая новый ломтик булки голубям, неторопливо шастающим поблизости.
– Да, пришлось, – соврал он, чувствуя себя неуютно от этого.
Она ничего не сказала, продолжая тихо улыбаться.
– А не хочу туда идти. Мне там тяжело, ты меня понимаешь? – Оля бросила на него извиняющийся взгляд  и вновь сосредоточилась на воробьях.
– Посмотри, как им весело, правда?
– Я… – начал он, прокашлялся и продолжил хрипло. – Я отдал машину.
– Да? А Кому?
– Помнишь, мы ездили в центр неврологии, ну тогда…
– Да, помню. Ты тогда купил ее, чтобы Артема возить.
– Так вот я поговорил с их главврачом…
– Николаем Сергеевичем?
– Да, с ним. В общем я передал ее их центру, не могу я на ней ездить, нам она больше не нужна, может им поможет.
– Какой ты молодец! – Оля с восхищением посмотрела на мужа.
– А и забыла про нее. Помнишь, как другие родители брали ее у нас?
– Да, помню. Сам возил когда-то. Машина сейчас у дилера, они как узнали, так сами предложили поменять колодки, расходку, ну все такое. Завтра заберу.
– А как они узнали?
– Не знаю, сами позвонили. Ты же помнишь, они у нас еще чертежи просили.
– Да, – она помолчала. – А давай квартиру продадим.
– Можно. А что купим, где?
– Не знаю, где угодно, где угодно, – Оля сжала его руку, – подальше отсюда.
– Хорошо, завтра позвоню риэлтору.
– Нам пришел ответ из суда, – Оля протянула ему конверт, Сергей повертел его в руках и положил на скамейку.
– Можешь не читать, как под копирку.
– Ничего, это ожидалось. Помнишь, что нам Паша говорил? Пройдем все инстанции, а потом подадим в Европейский суд.
– А зачем? Я честно не понимаю, зачем нам это надо.
– Ты хочешь это прекратить?
– Нет, не хочу. Я только не понимаю, зачем мы это делаем.
– Наверно потому, что надо что-то делать, – Сергей прокашлялся, рука привычно хлопнула по карману, но сигарет не было, он больше не позволял себе курить, находя в этом болезненном неудовлетворенном желании отдушину для себя.
– Я больше на прорыв не пойду.
– Не надо, – Оля встревожено посмотрела на него.
– Если тебя посадят,  я не выдержу, не выдержу.
– Не посадят, успокойся, – он притянул ее к себе и поцеловал в лоб.
– Он жив, остальное не так уж важно.
– Да, он жив, – улыбнулась Оля.
Подъехало такси, и из него вышла худая пожилая женщина. Она направилась к их подъезду и долго стояла возле входной двери. Гулявшая рядом соседка по подъезду махнула рукой в сторону детской площадки, и женщина уверенно пошла к ним.
– Сергей, Ольга? – спросила она, встав перед ними.
– Да, это мы. Что вы хотели? – Сергей  с вызовом посмотрел на нее, приняв за очередного сотрудника научного центра, пришедшего с новой порцией угроз.
– Я не из института, – сказала она и селя рядом с Олей.
– Я мама Лизы Орловой.
Голос ее звучал спокойно и рассудительно. Сергей внимательно всмотрелся в ее лицо, в увядших за долгие годы чертах он узнал ассистентку Александра Ивановича.
– Лиза мне все рассказала, и я сама решила вмешаться, – она поправила волосы и стала копаться в сумочке. Вытащив белый конверт, она протянула его Оле.
– Вот, это вам. Прочтите дома. Как напишите ответ, сообщите мне, я написала телефон на конверте.
– Как Вас зовут, – спросила Оля, не решаясь открыть конверт.
– Анна Сергеевна. Не буду больше вас задерживать. Не торопитесь с ответом, Елизавета предупредила, что у Артема переходная психика.
– Простите, я не понимаю, – сказала Оля.
– Это вам лучше с моей дочерью обсудить, но ей нельзя с вами разговаривать. Поймите правильно, ей осталось чуть более полугода до окончания стажировки, от отзыва из института зависит ее дальнейшая карьера.
– Мы все понимаем, спасибо Вам большое, – Сергей встал, не в силах сдерживать заполнившее его нетерпение.
– О, не благодарите. Мне это только в радость, – Анна Сергеевна встала и привычным жестом поправила свое строгое платье.
– Главное, не торопитесь. Время в центре течет иначе, чем на свободе, а от ваших слов многое зависит. Мальчик пока не может понять кто он. Конечно, прошло очень мало времени, но Лиза думает, что время тут вряд ли поможет.
– Но, Александр Иванович говорил, что это невозможно, сознание сохранится только от одного, от Артема, – Оля вздрогнула, ужаснувшись от своих слов.
– Мне сложно судить об этом, но Лиза не очень лестно отзывается о своем начальнике. Собственно, как и мы все – никогда не любим свое руководство. Время покажет, кто был прав. Мне пора, до свидания.
– До свидания. И спасибо! – сказала Оля, вставая со скамейки.
Анна Сергеевна по-доброму улыбнулась и пошла обратно к такси. Они подождали, пока машина уедет, и поспешили домой.
В квартире приторно пахло чистотой, Оля неистово убиралась почти каждый день, пытаясь вытравить из стен, пола, мебели запахи прошлого. Сергей открыл настежь окно, на кухне, впуская теплый вечерний воздух.
– Прочтешь? – она протянула ему конверт и обессилено села на стул.
Внутри лежал сложенный несколько раз белый лист, одна сторона которого была исписана неровным почерком, уводя строку вверх. Он сел рядом и стал читать:
«Дорогие мама и папа,
со мной все в порядке, я чувствую себя хорошо. Мне очень сложно описать то, что со мной произошло. Это как игра. Когда ты управляешь кем-то другим, странное чувство. Мне иногда кажется, что меня уже давно нет, а это все сон. А иногда мне кажется, что вся прошлая жизнь была сном. Я боюсь. И Толя боится, мы все боимся. Тут все боятся.
Я очень хочу домой, но не знаю, что теперь мой дом. Может я дома?
Я так хочу вас увидеть, мне столько хочется вам рассказать, но я понимаю, что это невозможно. Я вас очень сильно люблю. Мне кажется, что вам тяжелее, чем мне.
Толя тоже хочет с вами познакомиться, уверен, что вы ему понравитесь, а он вам. Толя очень добрый и сильный. Если сможете, найдите Улю, Толя очень просил. Она исчезла сразу после операции, Лиза сказала, что ее уволили.
Напишите мне ответ, я буду ждать.
Ваш сын Артем и Толя».
 
Сергей резко встал и подошел к настенном шкафу. Вытащив бутылку коньяка, он налил себе половину стакана и залпом