Лягушка.
«Всё, что ты можешь вообразить, - реально», - сообщали прыгающие чёрные буквы со стены.
До или после слома реальности было начертано это граффити?
Помочившись на стену, Кузьма усмехнулся.
В стене были окна, в стене была дверь. Но за декорацией фасада лежали груды битого кирпича. Отсутствующий дом предъявлял себя лишь голой плоскостью, на которой любой прохожий мог начертать всё, что подсказывало ему воображение.
Реальным стало то, что Кузьма не мог вообразить.
В детстве, и даже будучи взрослым молодым человеком, Кузьма любил представлять себя на войне. Война представлялась ему, как в телевизоре, кинохроникой из экзотических стран, захватывающе увлекательной и безопасной. А безопасная реальность вокруг него, угнетала провинциальной скукой. Никаких драм или хотя бы гангстерских перестрелок, никакой рекламы на серых улицах, вспыхивающей разноцветьем только в редких заграничных фильмах. Даже синие американские джинсы приходилось покупать из-под полы у фарцовщиков за сумашедшие деньги. И эта нудная, навязшая на ушах, глазах и зубах «борьба за мир».
Трагедии 91-го года Кузьма почти не заметил и не понял. Он с головой погрузился в новую реальность. Где сполна получил и синих джинсов и американского виски и «кокса» и гангстерских перестрелок на улицах и «стрелок» в гангстерских кабаках.
К 14-му году 3-го тысячелетия судьба подвела Кузьму за руку вполне созревшим циником с криминальным уклоном. Но ещё не позволила ему замарать руки в крови.
Это случилось на войне за правое дело, в битве за Донецк.
Кузьма оказался хорошим пулемётчиком, а потом и хорошим снайпером. На фоне никак не подготовленных ополченцев, - просто великолепным.
Когда он убил своего первого человека, то думал, что это его как-то изменит. Не изменило никак. И 2-й и 5-й и 7-й и 9-й, - не изменили. Только отметились на прикладе снайперки. А сколько не отметились? Когда он стрелял из пулемёта во тьму или в кусты или в тентованный грузовик, он не знал, укусила ли его пуля кого-нибудь или нет.
Говорят, что если бросить лягушку в холодную воду и медленно нагревать её на огне, то лягушка даже не почувствует, когда её сварят.
Это случилось с целой страной. Это случилось с целым поколением.
Когда Кузьму выгнали со службы, чудом не пристрелив, как это делают со служебными собаками, - за особую злобность и дерзость, - он пошёл по руинам своей жизни, как по руинам родного города.
Их обоих сварили, переварили и высрали, - в сливное отверстие новой реальности за её фальшивым фасадом, на котором любой проходимец напишет любые лозунги.
Кузьма поднял с земли кусок кирпича и нацарапал на стене:
ЭТО НЕ ТА ПЛАНЕТА
