(Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, с. 12, Рязань, 2001)
В мире живут только хорваты, древляне, поляне, северяне, радимичи и вятичи, причем, судя по форме изложения, можно предположить, что хорваты и вятичи присоединились к союзу позднее. А ведь имеются и другие княжения. Выходит, остальные славяне просто не пожелали вступить в это объединение. Теперь земля Троянова протянулась полосой от Карпат до верховий Дона. Княжества выстроились в ряд, словно для отпора какому-то неведомому врагу с юга. И такой враг действительно существовал. Как раз в VII веке в Причерноморье вторглись кочевники авары. Спасаясь от них, в земли восточных славян переселились дулебы, а бужан они, очевидно, подчинили себе. Но в антиаварский союз дулебы не вошли, так же как дреговичи, полочане и словене. Видимо, для них-то авары опасности не представляли – объединение южных княжеств оказалось непреодолимой преградой для степняков (Б.А. Рыбаков “Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв.”, с. 99, М., 1982).
Не вошли в союз и самые южные из восточных славян: уличи и тиверцы, хотя в летописи их княжества, уже отмечены как существующие. А греки только их и называли скифами – должно быть, уличи и тиверцы первыми из восточных славян наладили отношения с Византией. Но, похоже, что вражда между полянами и уличами восходит уже к тем далеким временам. Память о сражениях с аварами отразилась в “Слове”:
“Поскепаны саблями калеными шеломы оварьскыя”
(“Слово о полку Игореве”, ЛП, с. 15, М.-Л., 1950)
И хотя подробности этих войн нам не известны, но если аварам все же пришлось покинуть Причерноморье, так значит, не они оказались победителями. Конкретные сведения о нашествии аваров содержатся в сочинениях византийских авторов. Правда, интересы византийцев довольно узки – они касаются лишь событий в придунайских областях. Подчинив болгар и увеличив этим свои силы, авары напали на славянское объединение, известное византийцам как анты:
“<…> когда правители антов были поставлены в бедственное положение и против своих надежд впали в несчастье, авары сразу же стали опустошать их землю и грабить их страну. И вот, теснимые набегами врагов, анты отправили к ним посольство, избрав для посольства Мезамера, сына Идаризия, брата Келагаста, и просили выкупить некоторую часть пленных из их племени. Но посол Мезамер, пустослов и хвастун, прибыв к аварам, изрек слова высокомерные и в чем-то даже наглые. Поэтому-то тот кутригур, который был предан аварам, который замыслил против антов [нечто] весьма враждебное, после того как Мезамер говорил надменнее, нежели подобает послу, сказал хагану следующее: “Этот человек приобрел величайшую силу у антов и может противостоять любым своим врагам. Следует поэтому убить его и затем безбоязненно напасть на вражескую [землю]”. Послушавшись его, авары, презрев почтение к послам и ни во что не поставив справедливость, убивают Мезамера. С того времени более, чем раньше, стали они разорять землю антов и не переставали порабощать ее жителй, грабя и опустошая [ее]”
(Менандр Протектор // “Свод древнейших письменных известий о славянах”, т. I (I-VI вв.), с.317, М., 1994)
Разбору этого свидетельства Г.Г. Литаврин посвятил отдельную работу. Получается, что вторжение аваров не имело для славян существенных последствий. Антский союз не распался и сохранил самостоятельность, силы его не были подорваны. Единственные славяне, которых удалось подчинить аварам, были жителями Паннонии (Г.Г. Литаврин “Известия Менандра Протиктора об отношениях аваров и славян” // “Византия. Средиземноморье. Славянский мир”, с. 7-18, МГУ, 1991). Аварские набеги несли страшное разорение славянам, однако, все завоевательные замыслы аварского кагана пошли прахом. Последнее известие о военном столкновении аваров с антами относится к 602 году:
“Тем временем каган <…> направил сюда Апсиха с войском и приказал истребить племя антов, которые были союзниками ромеев.
VI. 1. При таких обстоятельствах авары в большом числе отпали и спешно, как перебежчики, перешли на сторону императора. Слухи об этом привели кагана в замешательство; его охватил страх, он и упрашивал их и придумывал много различных средств, чтобы вернуть себе назад отпавшие силы”
(Феофилакт Симокатта “История”, кн. VIII, с. 180, М., 1957)
Одна только перспектива встречи с антами вызвала в аварском войске настоящую панику. Стало быть, бивали они аваров жестоко и “шеломы оварьскыя” действительно оказались “поскепаны”, да ещё как “поскепаны”. А главное состоит в том, что у Дуная находились лишь передовые силы антов, основная их масса оставалась в глубине антских земель, и вот с этими силами аварам уж точно было лучше не встречаться. Прокопий Кесарийский не понаслышке знал про “бесчисленные племена антов” живущие аж до Азовского моря (Прокопий из Кесарии “Война с готами”, кн. IV(VIII), 4.9, с. 384, М., 1950). Потому-то авары так быстро ушли за Дунай – анты их попросту выгнали из причерноморских степей.
А когда аварская угроза отступила, то вновь обострились старые противоречия. Первыми отделились хорваты. В летописи после перечисления партнеров по союзу следует их описание. Поляне “бо своихъ отець обычай имуть кротокъ и тих”, древляне “живяху звЪриньскимъ образомъ”, радимичи, вятичи и северяне “одинъ обычай имяху”. “Си же творяху обычая Кривичи...” (Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, с. 12, Рязань, 2001). А вот хорваты не упоминаются, стало быть, они теперь предпочли жить отдельно. Зато упоминаются кривичи, которых полянам, кажется, удалось на время подчинить.
По-видимому, хорваты выбрали себе других союзников. Когда авары переселились в Паннонию, то уже не представляли угрозы для восточнославянских княжеств. Но вот к Карпатам они вполне могли прорываться, поэтому наиболее важным союзником для хорват стало государство, основанное хорутанским князем Само. Потом по наследству хорватские земли перешли к Моравии, а уже у неё их отбил князь Олег во время похода к Дунаю, упомянутого в Иоакимовской летописи(В Н. Татищев “История Российская”, т. I, ч. I, с. 111, М., 1994). Тогда получают объяснение чешские претензии на Хорватию. В грамоте, данной пражскому епископству, в его состав включены земли до рек Буг и Стырь (С.М. Соловьёв “История России с древнейших времен”, кн. I, т. I, с. 162, М., 1993). Видимо, Чехия претендовала на них как преемница Моравии.
Позднее поляне “быша обидимы Древлями и инЪми околними” (Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, с. 16, Рязань, 2001). Должно быть, древлян раздражали претензии полян на лидерство, в этой роли они предпочитали видеть себя. “Околними”, очевидно, были кривичи и уличи. И теперь в объединения остались всего четыре княжества: поляне, северяне, радимичи и вятичи. Они-то и составили ядро будущей Русской земли.
Раздорами воспользовались новые враги. В летописи рассказывается, как хазары потребовали от полян: “Платите намъ дань”, a те в ответ послали им меч (Там же). Усиление Хазарии приходится на VIII век, этим временем и следует датировать начало русско-хазарских войн. Но хазары встретили достойного противника. И вот уже на западных рубежах самой Хазарии протянулись мощные оборонительные линии, свидетельствующие о грозной опасности со стороны набирающей силу Руси (А.П. Новосельцев “Образование Древнерусского государства и его первый правитель” // “Вопросы истории”, 1991, № 2-3, с. 9).
В IX веке хазарам даже пришлось обратиться за помощью к Византии. В 834 году (Кедрин) или в 837 году (продолжатель Феофана) в Константинополе появилось хазарское посольство с просьбой о помощи в сооружении крепости Саркел на Дону (М.И. Артамонов “История хазар”, с. 402, С.-Петербург, 2001). И помощь хазары просили, несомненно, против Руси. Потому что в 838 году к византийскому императору Феофилу (829-842) пожаловало еще и русское посольство (“Бертинские анналы” // “Древняя Русь в свете зарубежных источников”, т. IV, с. 18-21, М., 2010). Почему это Русь направила своих послов в Византию сразу же вслед за Хазарией? Вряд ли случайно такое совпадение. Скорее всего, это была попытка предотвратить хазаро-византийское сближение. Вот почему хазары так усердно пытались перехватить русских послов, что тем пришлось возвращаться на родину через земли франков (Там же). Похоже, что хазары проигрывали войну с Русью. Лишь вмешательство Византии позволило хазарам переломить ход войны. Участие империи заключалось в строительстве крепостей и, вероятно, в привлечении на сторону Хазарии других народов. И если византийцы предпочли помогать хазарам, значит, Русь они считали более опасным для себя противником. Такую же оценку ситуации дал в своём исследовании и М.И. Артамонов: “Если учесть, что нападение Руси во главе с князем Бравлином на южное и восточное побережье Крыма “от Корсуня до Корча” произошло до построения Саркела, то одного этого было бы вполне достаточно, чтобы привлечь внимание и Византии, и Хазарии к новой грозной силе, появившейся в Восточной Европе” (М.И. Артамонов “История хазар”, с. 408, С.-Петербург, 2001).
К тому времени Русь была им достаточно хорошо известна. По сообщению Феофана (IX в.) во время похода на Болгарию 764 года в составе византийского флота имелись русские хеландии (корабли). Должно быть, уже тогда в византийской армии служили русские наемники (Д.И. Иловайский “Начало Руси”, АИР, с. 20, М., 1996; В.В. Мавродин “Начало мореходства на Руси”, с. 18, 1949). И эти же наемники, скорее всего, совершили нападение на Севилью в 844 году, o котором рассказывал ал-Якуби (IX в.). Во всяком случае, для самой Руси в этом не видно надобности:
“На запад от города, называемого Аль-Джазира, находится город, именуемый Ишбилия, при большой реке, которая есть река Куртубы. В этот город вошли язычники, которых называют Рус, в 229 (=843-4) году и пленяли, и грабили, и жгли, и умерщвляли”
(А.Я. Гаркави “Сказания мусульманских писателей о славянах и русских”, с. 63, С.-Петербург, 1870)
Началом IX века датируются сообщения о русских нападениях на крымские (житие Стефана Сурожского) и малоазийские (житие Георгия Амастридского) владения Византии (Е.Э. Липшиц “О походе Руси на Византию ранее 842 года” // “Исторические записки”, № 26, 1948, с. 313-331). Жития опубликованы В.Г. Васильевским (“Житие св. Георгия Амастридского”; Житие св. Стефана Сурожского” // В.Г. Васильевский Труды, т. III, с. 1-98, Петроград, 1915). А набег на остров Эгину даже точно датирован – 813 год (О. М. Слабченко “Проложное сообщение о предлетописной Руси” // “Исторический журнал”, 1942, № 7, с. 129). Так что византийцы давно имели возможность оценить военную силу Руси. В том же 813 году Турский церковный собор “урегулировал вопрос об использовании в качестве апостольского языка lingua rustica…” (Пиккио Рикардо “Slavia ortodoxa. Литература и язык”, с. 58, М., 2003). Как видно, к началу IX века русский язык настолько распространился в Европе, что его употребление стало темой для церковного разбирательства.
Но, несмотря на вмешательство Византии, русско-хазарская война еще долго шла с переменным успехом. По сообщению арабского автора ал-Якуби, которое относится к 853-854 годам, санарийцы (народ из Северной Кахетии)
