- Я вас не понимаю.
- Последние годы ей говорили, что пора отдохнуть, но она не сдавалась. Она твердила, что у нее есть свой предел. А когда женила самого младшего правнука, то заявила нам, мне и Алексу, Вилли умер в две тысячи пятом, что она выполнила, все, что ей было начертано, теперь ей осталась только встреча с Уолтером. Это было больше двух лет назад. После этого она не промолвила ни слова. Она сейчас живет у Алекса.
- И все время молчит?
- Да. Хотя, судя по ее поведению, прекрасно понимает, что ей говорят, что происходит вокруг. Она просто перестала реагировать на жизнь, она ждет… Видимо, ее физических сил оказалось больше, чем душевных, она их не рассчитывала. Так вот, Вадим, теперь время моего вопроса. Завтра приедут ее родные из России. Надо ли им знать историю Марии?
- Ханк, почему у вас сомнения?
- В Маленькой стране было много лагерей для военнопленных, в том числе, и русских. Кое-кто из них сумел остаться. Они рассказывали, что в России им грозила бы долгая тюрьма только за то, что они попали в плен, что там их считают врагами своего народа. Я бы никогда не хотел, чтобы кто-то посмел просто плохо подумать о Марии. Вы же понимаете: Уолтер, Алекс. Вы бывали в России?
- Недавно, всего пару дней. Но у меня не было времени интересоваться их нынешними политическими взглядами или оценками истории. Но я надеюсь, что там произошли изменения, возможно, они смягчились, стали более терпимы.
- Все же я не решусь все это рассказать. Алекс меня поддерживает. Мы не будем рисковать.
3.
После встречи в аэропорту я привез Светлану – очень приятную женщину лет шестидесяти к дому Ханка, он сел к нам в машину и указал путь к дому брата.
Алекс – высокий, статный старик с густой седой шевелюрой, абсолютно прямой спиной и немного надменным взглядом – встретил нас в дверях. Одет он бы, как с иголочки, будто на прием к королеве.
- Здравствуйте, фрау Светлана. Мне очень приятно встретиться с родным для Марии человеком. Проходите.
В гостиной сидела миниатюрная сгорбившаяся старушка в домашней вязанной кофте и темном платке, накинутом на седые волосы. Ее сморщенное, как печеное яблоко лицо ничего не выразило при нашем появлении.
Глаза были почти прикрыты, они не следили за движением вокруг, казалось, они ничего не видят, обращены куда-то внутрь.
Наш визит был напрасен. Светлане не удалось добиться от Марии какой-нибудь реакции на свое присутствие, слова, старые семейные фотографии…
Эпилог
- Не уезжай! – из глаз Марии полились слезы, рот скривился. – Прошу! Не надо!
- Любовь моя, я мужчина. Я не смогу жить, если переступлю свой долг, присягу, честь. Ты первая от меня отвернешься. Разве ты этого не понимаешь?
- Я люблю тебя! Я не хочу жить без тебя!
Она вцепилась в полы пиджака Уолтера и упала перед ним на колени в пыль дороги:
- Не бросай меня! – рыдания сотрясали ее тело.
- Не рви мне душу! – закричал он, вырвался и быстро пошел к стоявшей у обочины машине.
Распахнул дверцу, поставил ногу на подножку, обернулся и крикнул:
- До встречи!
У нее были фотографии Уолтера, но она их никогда не доставала и не смотрела на них. Там он был или в форме, или с Ангеликой.
Мария трепетно хранила в сердце и памяти ту единственную карточку, тот образ, который никто кроме нее не мог видеть, это было только ее - Уолтер в строгом сером костюме, белой рубашке, черном галстуке и шляпе, стоит вполоборота, поставив ногу на подножку и придерживая открытую дверцу, смотрит ей в глаза.
07 июня 2017 года.