Эффект пропуска

Эх, кем только я не был в этой жизни, однажды даже привелось быть репортером, интервьюером. Хотя эта история скорее печальна, чем весела и смешлива.

В жизни мне везло, порой даже диву давался: за что мне судьба такие подарки дарит. Всю жизнь был оболтусом и шалопаем, но в решительные моменты жизни, как будто кто за руку во тьме вёл. После школы я, как обычно – случайно, выиграл гранд и был принят в университет на Кипре. После четвертого курса я так же случайно получил место стажёра на самом дешевом канале городка Пила, что неподалеку от Ларнаки. Основной достопримечательностью этого городка, по моему мнению, являлось только то, что здесь мирно сосуществовали под крышей ООН обе группы Кипрского населения – и киприоты, и турки.

Моим непосредственным шефом был тот еще сноб. Я таких упертых в амбиции еще не встречал в жизни. Редди Кейл в прошлом был заурядным репортером, практически бездарным корреспондентом, напрочь лишенным чувства юмора, но как все маленькие люди мечтал о славе и всемирной известности. До славы ему было также далеко, как улитке до яблока, висевшего на ветке, но он продолжал мечтать о сенсации, которую он преподнесет миру, как долгожданный подарок. Только вот сенсаций в Пила не особо водились…

Заканчивался март. На моей далекой родине друзья готовились отметить день смеха, а я озвучивал нудные репортажики об урожаях апельсинов и жизнерадостные новости с местного рынка. Шеф меня доставал нещадно, а тот день он неожиданно возник перед моим столом, когда я наслаждался негой приятных воспоминаний… Разговор был краток, суть его сводилась к тому, что если к утру ничего стоящего ему не покажу, то буду удостоен чести навсегда закрыть двери редакции с обратной стороны. Меня это не устраивало, потому что послезавтра было первое число, день приятный во всех отношениях, а главное тем, что первого числа я получал денежное вознаграждение за свой нелегкий труд. Ну и я решил прикольнуться. Порыскал в интернете, посидел полночи в монтажной, и утром так скромненько, бочком втерся в его кабинет. «Вот,» - говорю, - «мистер Кейл, я тут интервью записал, послушайте»…

Тишину кабинета нарушил мой голос: «В результате исследования внезапного появления в звездном небе кометы Хейла-Боппа, группой NASA под руководством Энджея Тупинского было сделано сенсационное открытие, обнаружен своеобразный побочный эффект, объясняющий многие научные загадки и нестыковки. Сегодня, я пригласил в эту студию именитого эксперта в области квантовой физики и физики пространства профессора Альпенгольда. Господин Альпенгольд, предоставляю вам право самому ознакомить мир с вашим гениальным открытием».

Мой голос сменился голосом предполагаемого Профессора А и тот, изрядно шамкая загнусил: «Согласно квантовой физике, физический вакуум - это не пустота и он постоянно взаимодействует с вещественной материей посредством лэмбовского сдвига и эффекта Казимира. Данный эффект, на первый взгляд кажущийся малозначительным, на самом деле представляет величайшее открытие, которое приведет к фундаментальному пересмотру существующих законов физики. Нами получена формула, из нее, согласно логике, прямо вытекает, что космологическое красное смещение и "аномалия Эйнштейна" приводит к явлению, которое мы с коллегами охарактеризовали, как эффект «тысячелетнего пропуска», представляющий собой потерю кинетической энергии временной составляющей, которая под воздействием постоянного аномального торможения, обратно - пропорционально постоянной Хаббла, переходит в энергию флуктуаций вакуума. Это приводит к тому, что в определенный момент времени-пространства мир на мгновение прекращает свое существование, происходит как бы перезагрузка системы, своеобразный щелчок шестерёнок, а затем все продолжается в прежнем режиме. С помощью этой формулы, мы смогли установить, что в расчетах Созигена была допущена ошибка. Его корректировка составляет не 6 часов, а 6 часов и 3,16 Е в минус пятой степени секунд! На фоне этого открытия более раннее предположение о високосных годах неточно, а принципы хронологии Скалигера тем более абсурдны. Его утверждения напоминают рассуждения средневековых схоластов, которые с "пеной у рта" обсуждали вопрос: "что первично, яйцо или курица?". В календаре появляется раз в четыре года один лишний день, но! Каждые 1000 лет один день теряется с той же завидной регулярностью. Мы назвали свое открытие эффектом «тысячелетнего пропуска» или «консенсуального временного провала». И в этом году этот день выпал на 1 апреля … »

Тут мой голос перебивает собеседника: «Не хотите же вы сказать, что все мы завтра ляжем спать 31 марта, и проснемся уже – 2 апреля?»

Голос профессора А: «Да, я хочу сказать, что Созиген, как и многие другие теоретики времени нещадно заблуждались! А между тем, мы столько лет уже ежегодно наблюдаем это явление в миниатюре …»

Снова моя реплика: «Как это?»

«А так!» - Хихикнул профессор, - «Вспомните, что происходит обычно в последнюю неделю марта? А-а-а? Вот именно! Мы смиренно, как агнцы на закланье отдаем один час неизвестно кому. А сегодня! Вернее ночью между сегодня и завтра произойдет именно это событие – мы подарим неизвестному кому-то целый день нашей жизни! Уверяю вас, что ни Эйнштейн, ни, тем более, Планк, Резерфорд и далее по списку, заканчивая Хокингом и Пенроузом, изобретая некие формулы, не имели концепции, модели, наконец, гипотезы, в головах. А если обратиться к примерам древности, то картинка будет совершенно законченной. Более 2,5 лет тому назад, древнегреческий философ Демокрит заявил что, по свидетельствам истории развития науки, если есть некоторая тупиковая ситуация в познании, то из кризиса может помочь выйти именно с помощью разработки принципиально новой модели мироздания»…

И в этот момент я взглянул на мистера Кейла… Глаза Редди светились яростью познания! Вот она слава! Его воображение уже рисовало громадные плакаты, светящиеся надписью «шоу Редди Кейла», заголовки газет, пестрящие фразами «потерянный день», «тысячелетний провал», «Верните нам 1 апреля!», он упивался состоянием восторженного ликования – это он, он – Редди Кейл принесет миру невероятную новость, это он приложил свою руку к Истине …

Почувствовав мой взгляд и словно опомнившись, он посмотрел на меня, сделал скучную мину и хмыкнул.. «Ну-ну… идите юноша, я подумаю, что с этим делать».

Я, пряча улыбку, вышел из кабинета. О, как я тогда заблуждался! Я и предположить не мог, чем закончится моя шутка. Меня не только выперли с радиостанции, на меня написали телегу в университет и, если бы снова не подсуетился приятель, тот – за правым плечом, меня наверняка попёрли бы и оттуда, а так мне только пришлось немного отточить свое перо – в течение следующего полугода составляя объяснительные в разные инстанции.

А Редди? О его судьбе мне ничего не известно. После того, как он пустил в вечерний эфир мою халтуру, после того шума, что наделала эта передача, я о нем ничего не слышал…

Нет, вру! Я видел и даже говорил с ним. Когда на следующий день, 1 апреля, я ничего не подозревая, пришел за своим ежемесячным гонораром, встретил его жалкого и потерянного в коридоре. Увидев меня, он встрепенулся, как-то разом подрос и приосанился, и высокомерно изрек: «Молодой человек, вы видимо явились за жалованием? Так вот, смею сообщить вам, что вы опоздали, его вы должны были получить 1 апреля, а сегодня ведь уже второе!»