Копия

    Утром того дня жителей деревни Малаховка разбудил страшный гомон и крик, доносившийся со стороны скотного двора. Курицы и гуси орали так, что, казалось, им заживо выщипывают перья, коровы мычали, кони ржали, и весь этот клубок перепуганных животных метался по двору, создавая панику и страшный бедлам, а в небе прямо над скотным двором билась диковинная птица. Её распахнутые крылья  лежали на электрических проводах, искры от которых салютным фейерверком сыпались во все стороны. Падали вниз, пугая животных и грозя воспламенить разбросанные по двору клочки сена и соломы, некоторые из них уже дымились, тлели тусклым огоньком, а где-то в недрах помещения конюшни раздавался зловещий вой – видимо замкнуло трансформатор. Подбежавшие жители опознали в поверженной “птице” местного Левшу – Григория Неяркина. Парня, и правда талантливого, с золотыми руками и светлым умом, но слегка «тронутого», по причине глубокой влюбленности. Вот уже пару лет он в какие только безумства не  пускался, чтобы доказать любимой силу своего чувства. На этот раз, он видимо, подобно Икару намеревался лететь к ней за тридевять земель в тридесятое царство на крыльях любви, стилизованных под что-то среднее между перьями райской птицы, кожицей сказочного дракона и ярким полотнищем праздничного транспаранта.    
    Оригинальность идеи была отмечена односельчанами по заслугам, хотя они стали уже привыкать, и более спокойно воспринимали воплощения полета гениальной мысли местного рукодельца, но все еще вздрагивали - вот так лицом к лицу сталкиваясь с очередным чудом. Качали головами, охали, понимая -  на что только не пойдешь ради этой «любви – злодейки». Ведь в своё время многие из них были свидетелями рождения возвышенного чувства в Гришиной душе. Начало этой любви стало когда-то событием, которое долго еще витало по окрестностям отголосками сплетен и небылиц, и даже пару раз промелькнуло кратким сообщением в прессе.
    Малаховка хоть деревенька и не большая, но расположена в весьма оживленном месте, рядом, буквально в двух верстах, находится поле, на котором повадились проводить ежегодные рыцарские турниры новоявленные возродители старины. Приурочивали их аккурат к 1-му апреля. Все чин-чинарем. Кони, всадники, костры на ристалищах. Жители близлежащих деревень тоже, какой-никакой приработок и развлечение находили на время сего буйства, создавая массовку. Лошадей из местных конюшен обряжали рыцарскими скакунами, доспехи набивали соломой и усаживали на них, придав воинственную позу,  выстраивали в одну линию, во фронт вдоль огороженной линии-площадки, на которой участникам поединка предстояло съезжаться. А в функции деревенских, изображающих оруженосцев, входило доставить рыцарей на место и приглядывать за ними, пока идет игрище. Григорию в тот год досталась Пичуга. Лошаденка еще не старая, но со странностями – настолько спокойна, что расшевелить ее могло только светопреставление, и то не факт. Так как Григорий делал все на совесть, то его рыцарь сидел в седле как влитой, копье строго горизонтально смотрело вперед, в направлении предполагаемого противника. Гриша шел сзади и легонько стимулировал Пичугу к передвижению в нужном направлении покалываниями острого прутика. И вот, когда они поравнялись с входом на огражденное «поле боя», на другом конце которого уже стоял наизготовку первый участник турнира, Григорий увидел её – Маняшу, девушку из соседнего городка. Она там оканчивала школу, а неподалеку от нашей деревни ее папаша, известный бизнесмен, построил коттедж, в котором семья жила почти постоянно. В тот день семейство в полном составе пришло полюбоваться предстоящим зрелищем.
    Стрела Амура ударила в сердце нашего героя с такой силой, что он пошатнулся и нечаянно глубоко вонзил конец прутика в «задневыхлопное» отверстие Пичуги. Лошадка встрепенулась, дико заржала и, взбрыкнув копытами, понеслась по площадке. Копье её соломенного всадника снесло, как легкую пушинку рыцаря готового к бою - он не успел даже дать должного отпора врагу, как оказался поверженным наземь. Разметала группу герольдов и трубачей, мирно беседующих у судейского постамента, снесла постамент, и рванула вдоль строя набитой соломой массовки, составляющей основной фоновый декор. Много их полегло тогда, безымянных рыцарей, практически все… Пичуга со своим всадником не знали ни жалости, ни усталости, они метались по полю, руша и круша все на своем пути еще минут тридцать, пока Гриша буквально не повис на шее лошадки, умоляя ее остановиться…
    Любовь стимулировала в Григории всплеск творческого потенциала. Малаховка превратилась в маленький Лос-Анджелес - здесь постоянно появлялись копии всевозможных достопримечательностей и чудес света. На горе за мельницей возвышалась Эйфелева башня, с такой точностью и изяществом вырезанная из дерева, что фотографии ее на фоне закатного неба вполне могли сойти за постеры оригинала.  Вход на ферму венчала триумфальная арка, подобная той, через которую поверженный Наполеон возвращался в Париж. Небольшой водопадик на местной речке был им стилизован под фонтан Треви. А еще Гриша на троицу поклялся, что изготовит для любимой корабль, на котором приплывет к ней с предложением руки и сердца. Правда в местном магазинчике не нашлось должного количества красного шелка для парусов, да и конструкцию парусника Григорий посчитал не соответствующей важности события. А так как недавно по ТВ прошел очередной повтор фильма с ДиКаприо и Уинслет, то Гриша чуть скорректировал свое решение, заболев идеей построить копию легендарного Титаника. Он уже представлял, как они с Маняшей будут стоять на носу корабля: ветер треплет ее волосы, а он, гордо вскинув голову, смотрит вдаль, в рассветное небо …
    Every night in my dreams
    I see you. I feel you.
    That is how I know you go on.
    Но, как это часто бывает, возлюбленных разлучили. Маняша закончила школу, и у нее внезапно объявился (родители подсуетились - очень уж им Гриша не лег на сердце)  какой-то родственник в Англии, куда её и отправили изучать языки и превращаться в настоящую леди. Гриша дико затосковал. Руки творца опустились. Даже новую оранжерею, стилизованную под пирамиду Хеопса, он уже буквально домучивал - душу жгла разлука. А теперь вот этот «прерванный» полет …  
    Народ помог  неудавшемуся Икару освободиться от строп, накрепко привязывавших его к крыльям, потом все дружно пообсуждали, что подвело на этот раз храбреца – погода, несовершенство конструкции или он стал жертвой неудачных обстоятельств. Из района вызывать никого не стали - все наладили, восстановили своими силами.  Мальчишки оттащили к дому Григория остатки крыльев. Сам же он сидел до самой ночи на крыльце, остановившимся взглядом уставившись вдаль, словно и не слыша тех, кто обращался к нему с вопросом или словами сочувствия. Сидел, погрузившись в свой мир и, как всегда, никого туда не пуская. А утром он пропал. Что? Где? Куда? - Неизвестно.
Жизнь в Малаховке потекла своим обычным чередом - вновь тишина, больше тебе ни чудес, ни катаклизмов, ни катастроф .... Правда в начале марта в прессе промелькнуло сообщение, что в Бристоле построена точная копия «Титаника» и он выходит в море 1 апреля. По деревне опять пошли разговоры и радостные перешептывания  - ведь никто из селян ни на миг не сомневался, что к этому событию приложил руку их Гришаня. А значит, нашел таки он свою любовь!
    Враки это, что первое апреля день Дурака!!! Это просто день такой … особенный…, когда случаются чудеса …