Клизма

 
     - Доктор! У меня колет  в боку! Что это? – вопрос пенсионера-отставника был закономерен.
      После шестидесяти, если у человека, что-нибудь не болит, то значит, он бы уже мертв.
      - Это батенька ваша доброта, отзывчивость и доверчивость! Они всегда боком выходят! - вердикт врача был краток, как приговор после суда.
      Увидев выражение лица отставника, будто тот вместо спирта выпил стакан мышьяка, доктор  ободряюще сказал:
      - Не переживайте Николай Иванович! Вам необходимо сдать анализы!
      Мужик, кряхтя, взял свои колики в руки и понес их в лабораторное отделение районной больницы. Напротив лаборатории, где брали анализы,  Николай Иванович стал невольным свидетелем, как в процедурном кабинете медсестра ставила очистительные клизмы больным.  Старые и молодые мужики из различных отделений сидели  на стульчиках, словно воробьи на ветке липы и ждали своего «кайфа». Трепались о том, о сем, а главное вспоминали кто, как и  сколько раз получал это «удовольствие», убежденно считая, что лишняя клизма в жизни - не помеха.
      - Вот в прошлом году здесь была сестричка-медичка - вечный праздник. Вспомнить приятно! - поделился с окружающими один из мужиков.
      - Это верно - хорошей медсестре не только попа радуется, - поддакнул старичок.- Намедни мне тут свечи от геморроя дали, а потом спросили: Ну, как? Отвечаю: Спасибо, съел, но в горло лезло плохо, соскальзывало с губ. Одну так и не смог прожевать.
      - Это что, здесь главное чтобы свечи были не бенгальские,  - перебил  свечкоглотателя мужчина средних лет. - Мне однажды сестричка ставила клизму с вазелином для пятого класса. Вот это я вам доложу счастье. Главное было расслабиться и заранее не надрываться, иначе душа могла выскочить.
      - Ну, нет, мужики! Кто как, а я клизму принимаю под наркозом! - вступил в разговор мужчина средних лет.
      - Каким?
      - Местным.
      - А это куда?
      - Не куда, а как!
      - Ну, как?
      - Все делается очень просто. Просишь у медсестры сто граммов медицинского спирта. Капаешь две капельки на ватку, чуть-чуть мажешь ею наконечник клизмоагрегата, а остальное, залпом в рот. Через три минуты «анестезия» начинает действовать. Клизму можно спокойно вставлять любого размера.
      - Это правильно, - вступил  в разговор очередной чудак. - Я все болезни лечу спиртом.
      - Растираешься?
      - Да, ты что, одурел? Нам растираться не к чему! Мы не такие богатые.
      Рядом с ватагой ушкуйников, у которых языки без костей, а голова без мозгов молча дожидался молодой парень, молча не участвующий в общем разговоре.  Угрюмо скрючившись, будто роженица перед родами, он сосредоточенно «ушел» в себя и по виду видно, что возвращаться не собирался.
      Из-за дверей процедурки как в парикмахерской, прозвучал звонкий голос молодой сестрички-лисички с красным крестиком во лбу:
      - Следующий! Проходите!
      Парень, собрав свои пожитки - полотенце, простыню, по прежнему молча с покорностью быка, которого ведут на живодерню прошел  боком в кабинет. В приоткрытую дверь было  видно, как медсестра начала шебуршится с никелированными инструментами, словно дантист со своими плоскогубцами. Тщательно стала  готовиться грелку-клизму с длинным шлангом, одновременно бросая через плечо:
      - Пациент! Снимайте штаны и ложитесь на бок.
      Больной молча спустил штанишки до колен, звеня своими «колокольчиками-бубенчиками», лег на топчан с видом, будто его сзади ждет прокурор с электродрелью. Подобрал  свои коленки к подбородку и затихает, как моль под подушкой. Слышатся сосущие звуки набираемой клизмы и тонкие выхлопы кишечника больного. Молодое медицинское дарование подошло  к пациенту и начала медленно ввинчивать штопором в заклиненную гузку наконечник клизмы. Народ в коридоре продолжил  свой словесный треп ни на что, не обращая внимания.
      Вдруг из-за двери кабинета раздается истошный женский крик:
      - Помогите! Больному плохо!
      Из процедурки галопирующей рысью выбежала в смерть перепуганная медсестра и начала махать руками в коридоре, что тебе парус в безветренную погоду. При этом бьет себя ресницами по щекам. На нее страшно смотреть. Притихший Николай Иванович с любопытством заглядывает в приоткрытую дверь кабинета и видит бесподобную картину кисти Гиппократа под лирическим названием «Мама, мама я пропала - меня лечат, кто попало!»
       У пациента, со спущенными штанами по самое «небалуй» во «втулке» заднего прохода торчит резиновый шланг, а изо рта идет потоком вода. Впечатление, будто трубка грелки-клизмы идет прямым ходом в рот чудака, откуда вода течет на пол процедурного кабинета как из пробоины корабля, терпящего кораблекрушение. Этаж больницы начинает потихонечку заливать «ниагарским» водопадом. Зрителей пробивает холодный пот в паху.
      - Ну-с, больной, что случилось? Что мы тут натворили? - спрашивает прибежавший на крики доктор.
      - Это не я, а ваша сестра милосердия отчебучила, - вытерев полотенцем, последние капли с губ, говорит парень. - Посмотрите! Она, ставя клизму, наконечником до желудка достала. Наверное, что-то проткнула у меня внутри, раз пошла вода изо рта.
      - Мужчина, успокойтесь! Застегните-ка лучше ширинку! - замечает врач, убежденный в том, что лучше простой воробей в руках, чем «утка» под кроватью.
      Врачеватель, циничный в силу профессии быстро оценив ситуацию наметанным глазом, в котором плескались сто граммов медицинского спирта, резюмирует:
      - Ну что пострел, долго во рту держал воду, что бы медсестру напугать? Смотри у меня, дошутишься! В следующий раз покоя заднице не дам! Клизму паяльником сделаю, что бы во рту было кисло. Попа распухнет, клизму держать не сможет! - подумав, глубокомысленно замечает. - Хотя, в нашем деле главное клизмой в сонную артерию не попасть!
      Больница полдня грохотала смехом. Клизма - это вам не мелочи жизни!