Жили мы тогда в старом деревянном доме, некогда бывшим деревенской школой. Родители мои были пчеловодами, и мы жили там, где их нанимали на большую пасеку. От этого нового места мы были просто в восторге: лес рядом, недалеко большой пруд, ручей у самого дома, куда мы каждое утро бегали на рыбалку – что ещё нужно детям? Раздолье! Какое нам было дело, что вся деревня-то состояла из одной улицы со старыми покосившимися домами, в которых жилых насчитывалось не больше пяти, и что ни один из жителей не мог дать точного названия своей деревне. Одни говорили Жадовка, другие – Берёзовка, третьи – Сосновка. «Репьёвка!» - окрестила её мама, так как высоченных лопухов тут было больше всего. Они забивали все дворы, достигая невероятных размеров, и деревенская дорога в них терялась вовсе. Нас в семье было трое: я, да две младшие сестры, так что мы не очень страдали от отсутствия других детей.
Здесь в диковинку нам было всё: и колодец-аист, и обилие зелени, лес полный грибов и ягод… До этого мы видели только поля да посадки, небольшие сады.
Особенно интересен был сам дом. Небольшое высокое крыльцо и тяжёлая дубовая дверь сантиметров в двадцать пять толщиной с огромным деревянным засовом. Таким тяжёлым, что мне с трудом удавалось сдвинуть его с места. Медная ручка с кольцом, высокий порог – так и казалось, что тут живут три медведя из сказки. Из широкого коридора были три двери: две по правую сторону и одна слева. Это были светлые большие классы. В каждом классе было по печке. Таким образом, можно было отапливать не всю школу, а только нужный класс. Этим мы и воспользовались зимой, заняв одну наиболее просторную комнату и закрыв остальные.
Окончательно убедились в том, что это бывшая школа, когда отец, исследуя чердак, наткнулся на огромный, треснувший пополам, старый глобус. Он был не меньше метра в диаметре, и мыши над ним изрядно потрудились. Решив, что чердак опасности не представляет и потолок, не смотря на свой возраст, рухнуть на голову не спешит, отец разрешил нам туда лазить.
Примечательным было, что в целях утепления потолок был засыпан толстым слоем земли, сантиметров двадцать пять – тридцать, не меньше. Как только потолки выдерживали эту тяжесть?! Земля была сухой и рыхлой, мягкой, как пух. За долгие годы мыши переворошили её много раз. Видно, им здесь было очень уютно. Ничего интересного на чердаке больше не было. Огромная, засыпанная землёй пустая площадь, да толстые коричневые балки, паутина, да старый разломанный глобус в дальнем углу. Всё же чердак притягивал, манил и пугал нас одновременно. Я забиралась и подолгу сидела там, недалеко от входа, не решаясь пройти к тёмным дальним углам. Здесь в полумраке было всё слышно и видно всех, кто снуёт по двору. В то же время было тихо. Пахло землёй, пылью и старыми листьями, летом, мышами и чем-то ещё…Что-то тут было таинственное, завораживающее. Сквозь щели пробивался яркий солнечный свет, как из другого мира… Я пыталась представить, как же тут было раньше… В крышу уходили три массивных дымохода. Я представляла, будто сижу за партой в светлом классе, топится печка, потрескивают поленья… Какой из этих дымоходов из нашего класса? А как оказался тут глобус? Так, мечтая, я пересыпала ладошками землю и однажды наткнулась на старые школьные тетради.
Несколько стопок тетрадей пролежали здесь много лет, присыпанные землёй и погрызенные мышами. Некоторые искрошены были совершенно, но пару стопок ещё уцелели. Раскрыв верхнюю тетрадку, я с радостью обнаружила, что и много лет назад так же писали Классная работа, выводили палочки, галочки, старались и ошибались, и буквы так же не слушались, как и у меня. В тетрадках были промокашки, они и в моё время ещё встречались. Поля были аккуратно отчерчены красным карандашом. А вот косые были частые-частые. Но не во вех тетрадках. Были и в широкую линию. Присмотревшись, я поняла, что писали ещё чернилами, они характерно растекаются. Я перелистывала тетрадку за тетрадкой, пытаясь представить, кто это писал, девочка или мальчик. Обложки сохранились далеко не на всех тетрадях, да и на сохранившихся часто невозможно было разобрать надписи. Время берёт своё: где-то попала вода, на каких-то выгорели чернила, или мыши постарались. Я так и не помню, какая школа значилась на обложке: Берёзовская, Сосновская или ещё какая…
Мой клад прочитать за один раз было невозможно. Я приходила теперь на чердак с особыми предосторожностями, никого не посвящая в свою тайну. Устраивалась поудобнее и с интересом, разгребя землю, бережно доставала своё сокровище и принималась за чтение старых пыльных страничек и чьих-то каракуль. Но тетрадки есть тетрадки. Домашние и классные работы тогда не сильно отличались от тех, что писали сегодня, и вскоре стали мне надоедать. Тогда я решила откопать все захоронения и показать родителям свою находку.
Вот тут я и наткнулась на необычную тетрадку. Одна из самых старых, судя по проржавевшим скрепкам и пожелтевшим страничкам, закруглённым от времени. Обложки на ней не было, да и многих страниц не хватало. Бросилось мне в глаза то, что тетрадь в широкую линию была густо исписана крупными печатными буквами, во всю высоту строки, причём, в каждой строчке, прочитать которые я смогла не сразу. Дело в том, что написано было на старославянском языке. Когда-то старославянскому меня учила моя бабушка. Объясняла мне разницу и особенности букв. Под её наблюдением я читала Библию на старославянском. А может это был церковнославянский – разницу я не очень понимала, мне тогда было лет восемь. Я стала читать.
На страничках тетради не было чисел, не было никаких названий, обозначений, что это классная или домашняя работа – ничего. Но было понятно, что это писал ребёнок. Переписывал внимательно и скрупулёзно какие-то тексты. Но почему на старославянском? Почему печатными буквами? Текст был вполне читаем, вот только смысл его я не могла уловить. Пусть и не все слова мне были знакомы, часто встречались архаизмы, но можно было догадаться об их значении. Тут дело было в другом. Написано всё было сплошным текстом, без каких-либо разделений, абзацев и, если память мне не изменяет, в каждой строке. Были ли там знаки препинания – не помню.
Так же с толку сбивал стиль написания. Сначала это были какие-то нравоучения. Потом мне показалось, что я читаю чей-то переписанный дневник. Читала я, не понимая, вчитывалась, перечитывала. Это были обрывки дневника женщины. Богобоязненной женщины. Её рассуждения о мире, о жизни. Молитвы. Её беседы с Богом. Я не всё понимала, но было очень интересно. Необычно. Как можно вот так говорить с Богом? Зачем она это писала? Кто она?
Дальше текст вдруг приобрёл какую-то напевность и окончательно для меня потерял смысл. Стало ещё больше непонятных слов, а мысли мои всё возвращались к той женщине… Тетрадка обрывалась, не хватало страничек. Но было ещё две такие же, без начала и конца. Вторая тетрадь в том же стиле, и тоже ничего непонятно. Библию с бабушкой я читала вот также, выискивая среди путающих меня закорючек и непонятных слов саму суть и стараясь не упустить, а она всё ускользала. С таким же успехом среди опавшей листвы и хвои отыскивают маслята в лесу. Неожиданно стиль изменился, и уже на вполне понятном языке я читала, как сказку, притчу об одной душе.
Эта притча мне особенно запомнилась. Как-то запала в сердце и живёт там вместе с этой старой тетрадкой, изредка напоминая о себе, вновь и вновь заставляя задуматься над своими поступками, что-то переосмыслить в жизни. Я не берусь судить о соответствии её каким-то религиозным канонам и о достоверности сюжета. Подробности уже стёрлись из памяти, а с оригиналом я не знакома, так что перескажу притчу так, как она запомнилась мне.
Жила была одна Душа. Жизнь прожила она долгую, но хорошего в своей жизни сделала мало, так мало, что и сама не вспомнит. После смерти предстала она на Великий Суд, и борются за неё два Ангела. На огромные чаши Весов складывают они дела, нашей Души. Тёмный Ангел уже потирает руки и тянет к себе бедную Душу. Чаша его переполнена. Гореть в вечном Аду этой Душе. И Зависть, и злоба, и жадность, и корысть, скупость и гордость – всего здесь хватает на левой чаше Весов. «Моя ты!» – торжествует Тёмный Ангел, хватая Душу своей страшной рукой. «Подожди!» – вступается Светлый Ангел. Он не один раз уже облетел всю землю, пересмотрел всю жизнь этой Души, но так и не смог найти ни одного доброго дела, чтобы положить на Весы. Чаша его пуста.
– Вспомни, Душа, неужели ни одного доброго дела не сделала ты за свою долгую жизнь? Может быть, помогла кому-то, пожалела? Кого-то любила?
–Нет, – говорит Душа, – я жила для себя. Никого не любила, никого никогда не жалела.
– Может ты любила детей? Или родителей, у тебя же есть мать?
– Детей у меня не было, а чужих я не любила. И родителей я забыла. Мать моя так и умерла одна на старости лет.
– Вспомни, может хоть что-то в своей жизни ты сделала от чистого сердца?
– Не помню, – говорит Душа.
Тёмный Ангел торжествует: «Нечего вам положить на Весы!».
Тогда Светлый Ангел вступается за бедную Душу и просит в последний раз облететь землю. Он ищет долго, заглядывает в сердце каждого человека, которого встречала Душа на своём пути. Всё напрасно. Он ищет снова и снова, но что он может найти, когда чаша грехов переполнена? Отчаялась наша Душа. Участь её решена. Уже слуги Тёмного Ангела тянут её к себе.
«Отпустите!» – услышали вдруг голос Светлого Ангела. Он держал в руке платок. «Вот, этот платок был когда-то подарен девочке от чистого сердца!». Душа вспомнила этот платок. Когда-то в молодости этот платочек подарила она незнакомой маленькой девочке. Маленький красный платочек упал на пустую чашу весов и перевесил ту гору грехов, что были в жизни Души.
Дальше страниц не хватало. Третья тетрадка рассыпалась у меня в руках, до того была изъедена мышами. Я попыталась соединить обрывки страниц, но ничего прочитать так и не удалось. Сия мораль досталась грызунам.Свои находки я показала родителям. Мне так и осталось неизвестным, когда кем и почему были написаны эти тетради, что за учитель вёл столь странный предмет, и сколько лет этой старой школе с тремя классами…
Тетрадь эту я долго хранила у себя, но со временем она где-то затерялась. Очень жаль, что не могу сегодня притронуться к этим страницам времени…
Хорошо написано!!!
Вдруг вспомнил Н. А. Некрасова:
"БЫЛО ДВЕНАДЦАТЬ РАЗБОЙНИКОВ"
Желаю здоровья и удачи!