Побег из Тартара. Глава 13. Церемония Единения

оставалось лишь попытать счастья в оспаривании права у другого дракона, и он попытался.
          В воздухе Фремариос столкнулся с огненным драконом, оставляя Лахнаса напоследок, пока же тот гонял крыльями и хвостом Армилиоса по всему пространству над Долиной. Золотистый дракон мог только огрызаться и уклоняться, напасть самому Лахнас не предоставлял ему ни одного шанса.
          В схватке с Темпаросом мраморный дракон быстро победил. Подстегиваемый слепой яростью, он отбросил в сторону честь и благородство, присущие драконьему роду, совершенно по-подлому поднырнул противнику под брюхо и острыми когтями, больше похожими на кривые сабли, пропорол мягкую кожу, лишь слегка защищенную бронеподобной чешуей. Ситуация складывалась так, что было не до соблюдения приличий и щадить возможных соперников Армилиоса, хоть он и показал себя не с лучшей стороны, мраморный дракон не собирался — его сестренка должна быть счастлива! На соблюдение всех правил не было времени. Проследив, как взорвалось в воздухе тело огненного дракона, как костяные пластины со спины с его спины полетели в Долину смертельными копьями, Фремариос ринулся на Лахнаса. Золотистый юнец, как ни странно, все еще держался, но водяной дракон как следует его потрепал, оставив множество глубоких ран на его боках, кровь коркой запеклась на золотистой бархатной коже.
          — Уйди! — рявкнул на него Фремариос. — Я дерусь вместо тебя!
          Золотистый дракон упрямо выпучил изумрудные глаза.
          — Нет! — он все еще пытался подобраться к противнику, но получил очередной удар могучей шеей и кубарем отлетел назад, с трудом удержавшись в воздухе на порванных крыльях.
          Мраморный дракон плюнул огненной струей в Лахнаса, отвлекая его на себя.
          — Решил создать диаду с моей сестрой?! Сначала убей меня!
          — Сдохните оба! — огромная серая туша тяжелым валуном полетела на Фремариоса. — Твоей сестре я предложу убирать грязь в своей пещере, выметать рыбьи кости и готовить еду для других Навигаторов, — Лахнас заклекотал в смехе. — Ты думаешь, она будет единственной на моей горе?! А камня она от меня не дождется!
          Схватка с водяным чудовищем исполинских размеров забрала у Фремариоса все силы. Лахнас изодрал его когтями, но чувствительное брюхо мраморный дракон успевал убирать из-под его лап в самый последний момент. Ударов же соперника тяжелым пластинчатым хвостом Лахнас словно и не замечал вовсе. Армилиос летал рядом, целился хвостом, поднимал в глотку горючий газ, но приблизиться не мог. От схлестнувшихся драконов клочьями летели кусочки вырванной когтями кожи и кровавой плоти, дождем сыпалась чешуя, даже отлетали пластины с гребня — битва шла за честь и достоинство, а за это стоит драться еще яростнее, чем за жизнь или смерть. Золотистый дракон должен был признать, что в драке ему далеко до брата Ши Хан.
          Устав и отчаявшись победить, Фремариос дождался момента, когда водяной дракон повернется к нему мордой, и выдохнул весь огонь из легких прямо ему в глаза.
          Вот он — переломный момент кровавой битвы! Лахнас ослеп.
          Глаза — уязвимое место у любого существа, как же они раньше не подумали об этом! Водяной дракон грозно ревел, неуклюже переворачивался в воздухе, потеряв ориентацию в пространстве, а Фремариос безжалостно добивал его ударами хвоста, пока острая костяная пластина не перебила Лахнасу хребет и не застряла намертво в позвоночнике. Тяжелое тело водяного дракона ринулось вниз с огромной высоты, увлекая за собой и мраморного. Фремариос хлопал крыльями, стараясь немного замедлить падение, но с ужасом понимал, что все бесполезно — живым ему не остаться. Мертвое тело Лахнаса немного смягчило удар от падения, он разделил их, и туша водяного дракона, отлетев к озеру, вспыхнула голубым огнем возле самой воды.
          По внутренностям Фремариоса тоже пронесся пожар — из легких разлетался горючий газ. Его немного осталось, почти все доступные запасы израсходовал он в сражении, так что внутренние органы не взорвались, как у остальных, а тихо затлели, но эффект уже был необратим: в запасе оставалось несколько часов, может быть, и целый день, кто знает, но это было все, на что он мог рассчитывать. Тело стало непослушно ему и не поддавалось смене облика. Рядом неуклюже приземлился Армилиос и тут же обернулся человеком — грязный парень, весь в крови и копоти, в прожженных лохмотьях золотого наряда.
          — Что, братишка, — усмехнулся мраморный дракон. — Досталось тебе сегодня!
          — Спасибо… брат, — Армилиос склонил голову перед умирающим драконом.
          — Фремариос! — сестра упала на землю, рядом с лежащим братом. Поливала горькими слезами, гладила длинные брови и подвижную чешую на боку. Она хотела увидеть его напоследок, но без обряда с магическим камнем это было невозможно.
          Золотистый дракон топтался рядом и думал, простит ли его Ши Хан, возможно ли, вообще, простить такое? Как теперь просить Старейшину продолжить церемонию, когда у Навигатора такое горе? И как теперь она сможет остаться одна, ведь некому больше заботиться о ней — выходит, как ни крути, а продолжать церемонию Единения необходимо. Армилиос заставлял себя открыть рот, но не мог прервать прощание Ши Хан с братом, сердце золотистого дракона разрывалось, глядя, как сотрясаются в рыданиях худенькие плечи, как Фремариос силится повернуть к ней голову и снова роняет ее обратно на землю.
          Остальные жители Долины окружили их сочувственным кольцом. Вот такая вышла у Ши Хан церемония и кто теперь возьмет на себя заботу о бедняжке?
          — Фремариос, я так хотела увидеть тебя! — плакала Ши Хан.
          Голова брата мягко ткнулась ей в бок.
          — Тогда поторопись, сестренка, — выдохнул мраморный дракон. — Заверши церемонию. Ничего не бойся и доверься Армилиосу. Покажи мне, какого цвета твои глаза, я буду ждать… — темная голова опустилась на землю.
          Ши Хан поднялась с колен, вытерла слезы и крикнула в толпу:
          — Я хочу продолжить церемонию Единения! Армилиос завоевал свое право — мой брат сражался вместе с ним!
          Старейшина сокрушенно покачал головой, вздохнул и взмахом крыла отодвинул плотную толпу зрителей назад от площадки.
          — Желаешь ли ты подтвердить свои права, Армилиос сын золотистого дракона?
          — Да! — провозгласил тот на всю Долину. — Я подтверждаю мои права на этого Навигатора! Я отдаю ей мое зрение, мою любовь, и клянусь исполнять Договор только с ней!
          — А ты, Навигатор Ши Хан, дочь мраморного дракона, признаешь ли ты справедливыми права Армилиоса пользоваться твоим даром, Находящим Пути во Тьме? Согласна ли ты принять его зрение, подтверждаешь ли готовность к прохождению ритуала?
          — Признаю! Я принимаю его зрение! — звонко ответила девушка. От себя она добавила: — Пусть ритуал Единения произойдет быстрее! — она торопилась подарить брату любящий взгляд.
          В рядах зрителей снова поднялся ропот, все происходило неправильно, не так, как подобает при хорошей церемонии. Армилиос, главный в диаде, взял Ши Хан за руку, и она не отдернула ладонь. Теперь перед всем становищем они стояли вдвоем, как вновь рожденная диада, но пока они ею не были, и у Старейшины были к ним еще вопросы:
          — Армилиос, знаешь ли ты, как именно сливаются в гармонии души дракона и его Навигатора?
          Ши Хан удивилась вопросу: разве всего того, что произошло недостаточно для того, чтобы она прозрела? Разве это не просто обязательные слова клятвы? Она внимательно прислушивалась к шепоту в толпе других женских особей, но не смогла разобрать ни словечка.
          — Знаю, — глухо сказал Армилиос и крепче сжал руку Ши Хан.
          Она чувствовала себя обманутой. Ее подло обманули, ведь заступиться за нее теперь некому! Армилиос наобещал ей горы до небес, а на самом деле все ждут чего-то именно от нее! И руку золотистый дракон заграбастал, как свою собственность, как-то уж слишком по-хозяйски. Ну и где же твое зрение? Когда заработает твой камень? Ши Хан вырвала свою ладонь: если нужен ритуал — пусть проводят ритуал, только быстрее — у нее брат умирает, ей надо его увидеть!

                                                                                                                                                                  * * *

          Сидеть на спине золотистого дракона оказалось ничуть не хуже, чем у Фремариоса. Ши Хан согнула ноги, обхватывая шею, руками привычно обняла высокую пластину гребня. Позади нее с громким хлопком распахнулись крылья Армилиоса.
        Она глубоко вздохнула — поздно что-то менять — скоро она увидит брата, но лишь затем, чтобы попрощаться с ним навсегда. Недаром тоска залегла на сердце с самого утра...
          Пещера золотистого дракона готовилась поразить будущую хозяйку своим великолепием: мерцала искорками от множества драгоценных камней по всему своду, любимыми цветами Ши Хан был завален целый угол, рядом с большим ложем, застеленным пуховым покрывалом, цветочным ароматом был напоен воздух Гнезда; золотые колечки, браслеты, ожерелья в большой резной шкатулке ждали, когда их наденут тонкие девичьи руки, чтобы засверкать с новой силой; самые сладкие и спелые фрукты из Долины исходили соком на плоском столе из цельного куска горного прозрачного камня; тысячи ярких бабочек закрыли потолок Гнезда, и от них сыпалась в воздух искристая золотая пыльца, наполняя своды уютным желтым светом. Но слепая от рождения дочь мраморного дракона пока не видела всего этого великолепия, и оценила по достоинству лишь мягкое и теплое покрывало из лебяжьего пуха.
          — Ты не должна бояться меня, Ши Хан, — Армилиос нежно обнял ее за плечи. — Я никогда тебя не обижу и клянусь сделать счастливой!
          — Я не боюсь тебя, — опрометчиво заявила гордая дочь дракона. — Поторопись! Я хочу поскорее прозреть — мой брат ждет меня! Быстрее проводи ритуал!
          Огорченный таким тоном, почти неприязненным, Армилиос догадался, что настоящее испытание в этом последнем и решающем обряде ждет именно его. Он и сам понимал, что нужно успеть